– Нет, не слышала, расскажи.

– Да я сам не особенно интересовался, так, слышал краем уха. Какая-то первокурсница поскандалила с другой девкой, и телепортировала её под потолок, та упала и переломала себе кости. Ей заплатили компенсацию, так что в полицию она не пошла и написала отказ от претензий, но сам факт. Если в Академию принимают всяких психов со спонтанными выбросами, и их никто не контролирует, то тут вообще что угодно может произойти. Если нас закрыли в пятимерном «кармане» специально, то нас скоро откроют. А если кто-то просто ошибся, то вообще неизвестно, что будет. Пока они поймут, что произошло, пока найдут способ всё вернуть в норму, мы тут от голода умрём или задохнёмся. Или поубиваем друг друга, – он нервно усмехнулся и сказал с долей злорадства: – Ты когда-нибудь видела, как быстро высокоинтеллектуальные разумные скатываются в первобытное состояние, как только пропадают сдерживающие факторы? Я видел, дикое зрелище, отвратительное и страшное.

Он замолчал, я смотрела на него и размышляла о том, по какой траектории будет скатываться один конкретный высокоинтеллектуальный разумный.

«Таскать слабых женщин за руки, ломать собственность Академии и разговаривать в приказном тоне он уже начал. Что дальше?»

– Короче, – он потёр лицо и резко выдохнул, несколько раз сжал и разжал кулаки, – короче, что будет, непонятно, но понятно, что ничего хорошего. Очень скоро все поймут, что в этом здании только два автомата с едой, и достанется эта еда не всем. Я сейчас схожу туда, возьму сколько смогу, и вернусь. А ты будь здесь и веди себя тихо. Я тебя закрою, а ты постарайся придвинуть хотя бы ящик к двери. Сможешь? Вот этот. Попробуй сдвинуть его, сейчас.

Я медленно глубоко вдохнула, помолчала и максимально мягко ответила:

– Кори, не бери на себя лишнего, пожалуйста. Если ты сказал всё, что хотел сказать, то я пойду.

Он саркастично усмехнулся и ответил, глядя в сторону:

– Я понимаю, что кто я и кто ты, но... Ты не в том положении, чтобы перебирать харчами, ладно? Скажи спасибо, что я нашёл для тебя это место, а сейчас пойду искать еду, и сиди тихо.

– Кори, ты меня не понял.

– Я тебя прекрасно понял. Я тебя понял ещё тогда, ты умеешь объяснять предельно ясно – гном тебе не ровня. А вот демоны – пожалуйста, особенно, при бабках. Особенно, когда семья внезапно из богатой превратилась в бедную, это вообще сильно понижает планочку, да? Вот только где твой демон сейчас? Ты реально в опасности, твоя жизнь, физическая неприкосновенность, всё, неужели ты не понимаешь? Где твои демоны, где их носит? И как тебе было, приятно, когда твоя богатенькая подружка внезапно понравилась ему больше, чем ты? Приятно было смотреть? Или ты не особо расстроилась, и быстренько переключилась на его брата, какая разница, да? Бабки есть у обоих. Бабки есть – проблем нет. Круто же, да?

«Главная проблема бедных в том, что все свои проблемы они объясняют своей бедностью. Для того, чтобы вести себя культурно, деньги не нужны, Кори.»

Я ещё раз посмотрела на экран телефона – судя по времени, пара уже началась. Подняла глаза и ровно сказала:

– Кори, дай мне пройти, будь любезен, у меня лекция на третьем этаже.

– Хватит зарывать голову в песок, пар больше не будет, – он встал со стола и сделал шаг ко мне, остановившись настолько близко, что мне пришлось повернуть голову, чтобы не касаться его. Кори всегда становился смелее, когда я на него не смотрела, переставал заикаться и теряться, для его самочувствия эта темень была идеальна. И он впервые в жизни прикоснулся ко мне первым, накрыл ладонью мою руку с телефоном, отобрал его и положил на полку рядом. Пространства между стеллажами было так мало, что он заслонял мне выход, занимая собой весь проём, когда-то мы стояли на моём балконе примерно так же – он оказался между мной и дверью в комнату, и не знал, как развернуться на крохотном пространстве, чтобы сохранить приличную дистанцию.

«Сейчас приличия его не волнуют.»

Его сердце колотилось как бешеное, я слышала его, но не видела в нём страха – видимо, гномьи гены позволяли хорошо себя чувствовать в темноте и тесноте.

«А человеческие гены сделали его инициативным и уверенным в том, что от его действий что-то зависит, что всё можно кардинально изменить, просто что-то предприняв самостоятельно. Есть в этом какая-то острая и хрупкая красота, как в снежинке.»

Я вспомнила другого человека, слугу из дома моих родителей, старик запинался и смущался, но нашёл в себе силы сказать мне несколько слов, которые помогли не упасть духом.

«Во мне тоже есть человеческие гены. Может быть, и я смогу.»

Кори держал мою руку, ужасно неловко и нервно, потом положил вторую на моё плечо, и остановился, как будто это и так было больше, чем все его планы. Я молчала и не шевелилась – я уже трижды попросила его дать мне пройти, если бы он хотел меня услышать, он бы это уже сделал.

«И что дальше? По какой траектории будем катиться в скотство?»

– Я так скучал по тебе, Лейли... – он провёл рукой по моему плечу, положил ладонь на спину, сначала неуверенно, потом сильнее и сильнее прижимая меня к своей груди. Мне было неудобно, пришлось отвести одну ногу назад и упереться носком, чтобы не потерять равновесие, но я решила, что в данный момент вряд ли будет уместно ему об этом говорить, да и вряд ли он поймёт правильно. В нём кипели эмоции, страх тоже появился, но он был скорее щепоткой соли в сладком блюде, для раскрытия вкуса.

– Лейли, ты скучала? Хоть немного?

Я бы соврала, если бы сказала, что ни разу не вспоминала его и не хотела на минуточку оказаться с ним вдвоём на тесном балконе или в тёмной кладовке. Каких-то две недели назад, если бы это случилось, я была бы счастлива. Даже если бы знала о том, что вполне могу отодвинуть от двери стол самостоятельно, я бы позволила ему сделать это для меня, и изобразила бы страх от всей этой ситуации, чтобы сидеть здесь вдвоём и прятаться от всего мира, даря друг другу иллюзию безопасности крепкими объятиями. Может быть, даже поцелуями. Теперь я знала, как делать это правильно, и может быть, на этот раз получится лучше.

Я решилась сказать правду, раз уж мне всё равно нечего терять, и призналась:

– Может быть, немного.

Он тихо рассмеялся и обнял меня двумя руками, наклонился и поцеловал, гораздо смелее, чем в прошлый раз – судя по всему, он тоже нашёл себе учителя и был прилежным учеником, как всегда.

«Надеюсь, это была не Никси.»

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я попыталась выбросить из головы эту мысль и сосредоточиться на поцелуе. Вроде бы, получалось неплохо, я даже сама подняла руки и обняла его, ощутив, что с нашего прошлого поцелуя он немного прибавил в весе, это было приятно, и холодные прикосновения металлической оправы его очков тоже были приятны, и ткань свитера под моими ладонями, она была мягче, чем я помнила. Мне так всё неожиданно понравилось, что я удивилась, когда прикосновения Кори стали грубее, он отстранился и сказал совершенно другим тоном, холодным и презрительным:

– Чувствуется опыт. У кого училась? – его рука, только что мягко обнимавшая мои плечи, оказалась у меня на затылке, пальцы сжали волосы, заставляя запрокинуть голову и посмотреть ему в глаза. Я ровно сказала:

– Отпусти меня, Кори, мне это неприятно.

Он сжал сильнее и зло усмехнулся:

– Кто тебя целовал, Лейли? Сколько богатых хорей тебя пробовало?

– Мне не нравится твой тон. И убери руку, пока я прошу по-хорошему.

Если бы всё это случилось до моего знакомства с феей цветов, я бы, наверное, нервничала. Но после занятий с молотом, я знала, что мне хватит силы себя защитить, и магического резерва у меня было достаточно, так что страха за свою безопасность я не чувствовала, было просто обидно.

«Я была о тебе лучшего мнения. Гораздо, гораздо лучшего.»