– Ты правда сделаешь это для меня?

Улли кивнула, с облегчением откладывая встречу со своими желаниями:

– Мне не сложно. И я помню, как всё стояло. Давай, попробуй.

Она аккуратно вылила воду обратно в чашу фонтана и отошла в сторону, пропуская меня ближе. Было так страшно, как будто я тянула экзаменационный билет, не представляя даже название предмета, а от оценки зависела моя жизнь.

Руки не дрожали, но стали странно чувствительными, по коже как будто пробегал слабый ток, под кожей бежал рекой по венам холодный страх, сердце разогналось до предела и держало темп, лёгким шумом в ушах намекая, что долго оно так не протянет, пора решаться. И я решилась.

Мои руки погрузились в тёмную воду, я сложила их чашей и зачерпнула совсем немного воды, которая постепенно стала светлеть пятнами, как будто в темноте разгорались бумажные фонарики. И наконец, я узнала место – это был читальный зал хранилища Храма Просвещения, на переднем плане был мой стол с моими книгами, я действительно хотела их дочитать, но я это и так знала, без божественного артефакта.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Читальный зал жил своей ночной жизнью – на заднем плане кто-то работал над своими книгами, стоило мне обратить внимание на них, и изображение сменило фокус, показывая двоих полуночников, темноволосого и рыжего, темноволосый полулёжа читал «Особенности созревания инкубов-полукровок», рыжий... был Кори. Я не видела, что он читал, потому что он, как обычно, сгибался над столом в дугу, чтобы читать без очков. А потом я случайно бросила взгляд на руки темноволосого, лица которого не видела за книгой, и узнала его часы, которые совсем недавно носила сама, над локтем.

«Алан, Великий Создатель, ну почему...»

Я мрачно рассмеялась и быстро вылила воду обратно в чашу, пригладила волосы мокрыми ладонями... а когда опустила руки, уже стояла посреди читального зала.

«Неужели мокрые руки тоже сработали? Чёрт...»

Алан опустил книгу, удивлённо посмотрел на меня, я отвела глаза, чтобы не поймать его взгляд, и поймала взгляд Кори. Он неловкими руками надевал очки и морщил нос, чтобы они правильно сели, и они оба произнесли одновременно:

– Лея?

– Лейли?

Я подняла ладонь и строго заявила:

– Право на уединение! Я пришла сюда работать, а не общаться.

Они молча обменялись недовольными взглядами, я быстрее села за свой стол и открыла верхнюю книгу, там была иллюстрация с распятым на кровати голым мужчиной и грудастой демоницей, нависшей над ним, у него было лицо мученика, у неё было лицо палача-садиста. Кори сел за мой стол напротив меня и шёпотом сказал:

– Я тоже пришёл сюда работать. И у меня есть вопросы, прости, это важно.

Я закрыла книгу и посмотрела на Кори с желанием послать электрический импульс в глубины его мятежного мозга. Он смутился и опустил глаза, рядом с ним сел Алан и бессовестно улыбнулся, приобнимая Кори за плечо:

– Господа студенты, я поприсутствую, с вашего позволения. Я всё-таки лично заинтересован больше всех, а времени мало. Кори, жги. Вопрос номер один?

Кори как будто собрался и расслабился одновременно, я видела, что Алан на него влияет, снимая зажимы стресса и страха, из-за которых Кори терялся и заикался. Кори всё равно понадобилось несколько секунд на глубокий вдох и медленный выдох, чтобы сформулировать и задать вопрос:

– Каким образом ты закрепила в гидрофильных трубках каркас силомера? У меня он не прикрепляется, а просто в воздухе не работает.

Алан ободряюще потрепал его по плечу, как будто Кори уже сделал многое для нашей общей победы, потом посмотрел на меня, с бессовестной улыбочкой демона, который всё равно получит то, что хочет, в любом случае. Я тоже сделала глубокий вдох, достала бумагу и принялась объяснять.

***

Спустя буквально полчаса, Алану (которого Кори называл Деймоном) понадобилось срочно отлучиться, он пообещал вернуться максимум через час и продолжить нашу плодотворную работу. Как только он вышел за дверь, Кори посмотрел мне в глаза и с нажимом прошептал: «Я знаю, что это не Деймон. И я знаю, что между вами происходит. Ты об этом сильно пожалеешь, Лейли, лучше остановись, пока не поздно.»

Я ответила, что если он не готов уважать моё право на уединение, то я найду себе для работы другое место, забрала все книги и ушла наверх. Но в общем читальном зале работа не заладилась, я съела своё припасённое печенье, дописала статью про «Фонтан желаний», сдала книги и пошла в общежитие спать.

Сон тоже не заладился, я вроде бы не чувствовала себя уставшей, но мечтала хотя бы на час просто выключиться и перестать думать. Перед глазами стояли фотографии Никси на первой странице газеты, которую я взяла в читальном зале – улыбается и машет, и все восторгаются тем, как она юна и прекрасна.

«Завтра второе заседание суда.»

Об этом тоже писали во всех газетах, я страшно боялась проспать, хотя суд начинался в одиннадцать и я поставила три будильника, но всё равно нервничала и выдумывала самые невероятные причины, по которым я могу не попасть на суд – падение с лестницы, похищение с целью выкупа, что-то ещё безумнее.

«По мою душу придёт Алан, заберёт меня на далёкий остров телепортом и там и оставит до окончания суда, чтобы я точно ничего не испортила.»

Эта мысль стала последней каплей в чаше моей паранойи, и я встала с постели, сразу же принимаясь искать учебник по высокоуровневым заклинаниям. Телепортацию мы проходили ознакомительно, я тогда была сосредоточена на других, более близких к моим силам вещах, поэтому пропускала ненужную информацию целыми параграфами, экономя силы.

«Надо было учиться внимательнее, Лея.»

Эта мысль тормознула меня саму, странным образом как будто показывая мой внутренний голос со стороны – это был не голос матери, и не мой-ворчливый, а что-то новое. И он называл меня неправильно.

«Или правильно, просто непривычно.»

На самом деле, я привыкла к этому звучанию настолько быстро и легко, как будто так было даже правильнее, чем в паспорте или в свидетельстве о рождении.

«Так правдивее. Я же действительно не сплю ночами, вот и назвали "ночью не для сна". Алан назвал.»

Как будто он меня создал тогда в поезде, сотворил, или открыл, как мореплаватель новый континент. Осмотрелся, поставил флаг и сказал – вот так будет теперь называться этот порт, и это стало так.

«А потом погрузился в корабль и поплыл дальше. А название осталось.»

Это было странно, но приятно. Мне даже захотелось поменять что-нибудь ещё, не только имя, но и фамилию, может быть, цвет волос, или татуировку сделать, дырку в ухе, как-то отделить себя-сейчас от себя-раньше. У дриад со способностью к фотосинтезу было не так много вариантов для изменения цвета волос – оттенки зелёного, осенняя палитра от жёлтого до красного, и в редкий случаях, белый или коричневый. Я долго смотрела на себя в зеркало, но в итоге пришла к выводу, что мой цвет – самый лучший, мне совершенно не хотелось его менять. Но от этого всё равно появилось странное окрыляющее чувство – это было моё решение, только моё. Я решила, каким будет цвет моих волос, полагаясь исключительно на собственное понимание того, что для меня лучше. Это было прекрасно.

«Всё поменяю. Или оставлю как есть. Главное, чтобы всё, вообще всё. Я буду сама всё решать. С этого дня и навсегда.»

Закончив утренний туалет, я пошла наверх медитировать, хотя больше занималась физическими шевелениями, чем духовным спокойствием – на месте не сиделось. В итоге, я несколько часов просидела за мысленным перелистыванием учебников, потом сдалась и пошла собираться.

Оделась неброско, хотя на джинсы и не решилась, выбрала сдержанное платье и минимум украшений, сделала простую причёску. Наконец, откладывать дальше уже не было нужды, и я пошла в суд.