Быстро пробежавшись по статьям, я взяла подшивку юридических журналов и открыла страницу с рекламой, переписав себе в блокнот адреса десятка самых разрекламированных юридических контор. Спустилась вниз, купила в канцелярском магазинчике конверты и отправила во все фирмы одинаковые письма, с расплывчатым описанием своего вопроса и просьбой о консультации.
Время ещё оставалось, так что я купила в соседнем магазинчике печенья и напросилась к знакомому библиотекарю на чай, по ходу беседы упомянув ту больницу, в которую меня звала на практику Рина, он рассказал много хорошего – она входила в состав большого университета, в котором была своя типография, издававшая научные работы и брошюры для студентов и молодых специалистов, в его библиотеке они были в наличии, он даже показал потом, я осталась под впечатлением.
Вернувшись в общежитие, я переоделась и подготовилась к ужину, осторожно надеясь на то, что ресторан будет не на дальнем берегу Каменки, чтобы мне не пришлось уезжать за час до начала смены в отеле. Повезло – когда Райн прислал карету с запиской, там был адрес одного из тех ресторанов, о которых я писала, он был в самом центре.
***
19-4
На этот раз Райн решил ослепить своим сиянием всех, надев зелёное, как будто в мою честь. Может быть, и не в мою, но мне было приятно. Он выглядел как малахитовая статуэтка с перламутром, и вызывал бурю восторга среди посетительниц, но при этом не вызывал негодования мужчин, для меня это было чем-то гораздо круче магии.
Мы мило побеседовали о погодах в Верхнем, потом заказали чай, перебрались на террасу, где Райн без особого восторга признался, что дела свои здесь закончил и завтра уезжает. Мне было жаль с ним прощаться, но я привыкла к тому, что великолепные собеседники вечно заняты, и уделяют мне своё драгоценное время по крошке – так было с тётей, с другом из храма Просвещения, с Аланом.
«Хотя, нет, тут система сломалась – Алан всегда был щедр на время, хотя с его работой и семейными обязанностями, от него сложно было этого ожидать. Он не скупился.»
Райн заметил, что я задумалась, понимающе улыбнулся и шёпотом сказал, наклоняясь ко мне ближе:
– По поводу твоего конверта с видеозаписями... Он у тебя с собой? – я кивнула, я его брала с собой уже в третий раз, он улыбнулся шире: – Покажи.
Я достала конверт, он осмотрел его снаружи, прощупал карту внутри, удовлетворённо кивнул и положил на стол перед собой. Достал из рукава брусок сургуча и печать, взял с центра стола декоративную свечу и поставил перед собой, посмотрел на меня:
– Лейа, дорогая, скажи мне только одну вещь, но предельно честно. Ты готова своими руками утопить мистера Брауна ради того, чтобы заставить страдать мистера Деймона?
Я молчала, он грел над свечой сургуч. Пламя облизывало брусок, пока не плавя его, но уже наполняя воздух специфическим канцелярским запахом. Я молчала. Райн поднёс сургуч со свечой к конверту и стал греть сильнее, сургуч закапал на центр, он поставил личную печать инспектора и протянул мне конверт:
– Если ты почувствуешь, что готова – отнеси это в местное консульство Альянса, и через час этих двоих отсюда заберут навсегда.
Я взяла конверт, посмотрела на печать, потом на Райна.
– Почему так?
– Потому что они оба сейчас здесь нелегально, у них чужие паспорта. Деймон женился и не хочет, чтобы его ассоциировали с разгульным образом Деймона ис'Тера из «Джи-Транса», который создал, по большей части, Алан, поэтому ему привезли паспорт другого Деймона ис'Тера, который на двести лет старше и никогда не покидал Грань Ис, и естественно, права преподавать у него нет. А у Алана вообще нет права здесь находиться, «мистер Браун» не пройдёт элементарную проверку документов в полиции – его паспорт получал человек с накладными ушами и контактными линзами, в базе к нему прикреплены отпечатки пальцев и группа крови, они человеческие.
Я смотрела на конверт и молчала, Райн понизил голос:
– Вопрос очень щепетильный, касающийся высокопоставленных особ и их семейных дел. С одной стороны, это нужно держать в тайне, с другой стороны – если демоны обнаглеют, эльфы молчать не будут, будет очень серьёзный конфликт на поднебесно высоком уровне, это окажет влияние на всю Сферу, но в первую очередь, на Грань Ис. У них очень шаткое положение. С одной стороны, они демоны, и это диагноз. С другой стороны – они прикладывают невероятные усилия для того, чтобы этот диагноз не стал фатальным. И, что ещё важнее, они станут первой линией обороны, когда настоящие демоны пойдут в атаку. Первая линия почти всегда обречена, а судя по имеющейся статистике, шанс удержаться у них совсем мизерный. Их меньше с каждой атакой, а атаки сейчас каждый год. Чисто математически... Хотя, в таких случаях, конечно, математику применять нельзя, здесь слишком много непрогнозируемых факторов, но если просто составить пропорцию и посчитать потери населения, то им осталась одна атака, следующая будет последней. Демоны сметут их крепость, там от крепости осталось всего ничего, они не успеют залатать все дыры до следующей атаки. Там просто приходи и бери её, без осадных орудий, без взрывчатки, просто маршем, сквозь проломы в стенах. Они уже обречены. Демоны обычно ходят в наступление зимой, в феврале, там пустыня, в это время самая оптимальная погода, не так жарко. Они делают это год за годом, по одной и той же схеме, которую немного подправляют и совершенствуют, два года назад у них почти получилось, в прошлом году они решили не нападать, чтобы подкопить силы, но в этом году они опять это повторят, и на этот раз у них всё получится. Иссадоры будут стоять на стенах все, сколько их есть, и там они и останутся. И учитывая это всё, – он посмотрел на конверт в моих руках, потом мне в глаза, пожал плечами и взял чашку. Я молча спрятала конверт в сумку.
Мы провели прекрасный вечер, тепло попрощались и обменялись адресами, он обещал писать минимум раз в год, просил меня хвастаться успехами в учёбе и делиться планами по поводу работы, я обещала. Время пролетело незаметно, и мне нужно было идти, Райн проводил меня до кареты и наложил на неё какое-то старинное заклинание, наполняющее воздух ароматом нездешних цветов и родниковой воды, я была на седьмом небе.
19-5
В отеле меня опять никто не узнал, швейцар из дневной смены открыл для меня двери и спросил, нужна ли помощь с багажом, я отказалась и пошла к лифту. Пока ждала его, ко мне присоединились две дамы с внешностью, кричащей о том, что лицо для них – не часть тела, а рабочий инструмент. Осмотрев меня от причёски до туфель, они скривили гримасы и обменялись такими взглядами, как будто ни за что не надели бы такое, а внутри истекали завистью и злобой, и по отношению ко мне, и по отношению друг к другу, меня это забавляло и делало улыбку умиротворённее.
Когда лифт пришёл, из него вышли девушки примерно такой же ценовой категории, они смеялись и обсуждали другую девушку, а я молчала и дышала – они пахли Аланом, его любимым алкоголем, его свежевыстиранной рубашкой, его смехом и его демонским огненным солнцем.
«Не моё дело. Я просто поднимусь на второй этаж, пройду по коридору к чёрной лестнице и спущусь на первый, чтобы зайти в комнату портье через боковой коридор, а не через стойку. И буду работать. Это моё рабочее место. На то, чтобы здесь просто жить, у меня нет денег, пора к этому привыкать, это теперь навсегда.»
Войдя в лифт, я увидела узоры на двери, и на меня опять обрушились воспоминания о том вечере, когда я искала Никси, Алан смотрел на меня через зеркало в лилиях, а я смотрела на эти двери и прощала ему все грехи, и молилась Создателю о том, чтобы ему всё всегда сходило с рук.
«Оно и сошло. Пора об этом забыть.»
