А Барэс уже несся по лесу.

Во второй раз, меньше, чем за три месяца Барэс стремглав летел в столицу.

Это он-то всегда считал себя выдержанным и спокойным? С появлением в его жизни Зарины вся выдержка и хвалённое спокойствие разбились, словно хрустальный кубок, брошенный оземь — вдребезги! За все его семьсот лет такого накала ощущений с ним, уважаемым лордом Восточного клана, не было! Да уж, чего говорить, он не оставался перед стаей и всем советом без штанов уже лет пятьсот. Бета… Ему простительно, не перешагнувший и сотый свой юбилей, он ещё мальчишка перед ним, Барэсом, хоть очень силён, конечно.

Восточный лорд раньше никогда не терял контроль над своими эмоциями и чувствами, в любой ситуации, всегда учитывал последствия.

«Богиня! С того дня, как мой нос повернулся в сторону этой несносной человечки Зарины, я сам себя не узнаю. Я никогда и никого так не хотел! Жаль, не сразу понял, насколько мне нужна эта, именно эта, самка. Р-р-р-р… Не знаю, что сделаю с этой нахалкой и как накажу её за побег» — думал Барэс, широкими неслышными прыжками преодолевая милю за милей.

Ночной лес стоял в снегу. По бокам укатанной лесной дороги лежал нетронутый белый ковёр. Тишина и безмолвие. Только бледная луна, придавая окружающему голубоватое сияние, сопровождала оборотня в пути.

«Она же беременна! Неужели правда? Не поверю, пока сам не унюхаю», — Барэс боялся впускать в своё сердце такую долгожданную радость, опасаясь горького разочарования. — «Если это правда, то всё случилось в нашу последнюю ночь. Как я мог не проверить её живот, уходя! Просто уже не верил… Да ещё ревновал и злился за то, что палкой на меня замахивалась». - метались в голове беспокойные мысли и волк ускорял бег.

Он, не задерживаясь, миновал постоялый двор на середине пути до столицы, ещё до рассвета. Даже на миг не возникло мысли остановиться и передохнуть. Если бы он не поспал немного перед праздником после поединка и решения самых насущных вопросов, из-за чего и опоздал вечером к гостям, он мог бы и не выдержать такого темпа. Загнал бы себя, как лошадь.

«Всю душу мне перевернула, заноза человеческая! После её побега не хотел ни одной самки! А она, единственная, которая так желанна и нужна, сейчас в чужом доме с какими — то пятью. Та-а-ак, спокойно, спокойно, нужно держать себя в руках. Возможно, эта маленькая ветреная поганка действительно носит моего волчонка… Нет! Ну, Богиня, почему она убежала? Я же отправил к Зарине служанку, и та позаботилась о ней: накормила, одела! Что не так? Невозможно понять этих человечек!»

Ревность при мысли о других мужчинах скручивала Барэса так, что он сбивался с бега.

Ближе к обеду он, совершенно обессиленный упал у ворот поместья Беты, не в состоянии даже двинуть лапой, и отключился.

Очнулся восточный лорд на ворохе сена в конюшне, куда его затащили сердобольные охранник и конюх.

Волк встряхнулся, прогнулся вытягивая лапы. Оглядел место, где оказался. Понял, что угодил в конюшню и. замер, услышав снаружи переливы звонкого женского смеха и знакомый голосок. Зарина! В душе Барэса поднялась сокрушительная волна счастья, которая перекрыла на миг дыхание волка. Однако, были, в доносящихся с улицы звуках, какие-то тревожащие его нотки.

Барэс с оглядкой подкрался к воротам конюшни и осторожно осмотрел окрестности.

В парке поместья, по узким заснеженным дорожкам, со звонким смехом его человечка Зарина каталась на маленьких детских саночках, которые тащил оборотень в волчьей ипостаси, споро бегущий впереди и держащий в зубах длинную верёвку от санок. Ещё двое волков носились по бокам, оберегая девчонку от падения.

У Барэса так челюсть отвисла, что на снег даже упала капля слюны.

— Что болезный, очнулся? — подошёл к ошалевшему лорду конюх. — Пойдём, тебя у нас на кухне накормят, а потом расскажешь, что с тобой приключилось.

Санки с Зариной, тем временем, подвезли к ступеням. Навстречу разрумянившейся, смеющейся девчонке, из открывшейся двери парадного входа, выбежал ещё один крепкий молодой мужчина.

— Я ещё хочу! — капризно накопылила нижнюю губку девушка.

— Лапушка, тебе пора покушать и поспать после обеда. А завтра мы ещё тебя покатаем, — уговаривал Зарину мужчина, уверенно вытягивая её из санок. Оборотни в волчьих обличьях мягко подпихивали упрямицу заснеженными мордами под зад.

Когда за всей этой компанией захлопнулись двери парадного входа, Барэс пришёл в себя и нерешительно пошёл вслед за конюхом к чёрному входу, на кухню.

Оборотню хотелось, прежде всего, кинуться к девушке, поднять юбки и уткнуться носом ей в живот, чтобы проверить рассказ о беременности. Но, судя по тому, что он увидел, приблизиться к Зарине будет совсем непросто. Четверо двуликих, которых он увидел рядом с ней, были Барэсу немного знакомы. Эти оборотни, что так заботились о его женщине, были из отборной королевской охраны. Видимо, перешли к Бете после службы у его отца, бывшего короля двуликих. Где-то ещё неизвестный пятый бродит…

Лорд с некоторым удивлением понял, что нахрапом в этот раз не пройдёт. Пока Барэс шёл вслед за конюхом на кухню, он набросал по-быстрому в уме основной план действий на ближайшее будущее.

Для начала, решил попытаться ненадолго обосноваться в поместье Беты. Тот со своей Тамилой только через неделю домой приползёт и, возможно, сможет помочь. Потом, нужно изучить обстановку и найти способ подобраться к Зарине. И, наконец, исхитриться и обязательно забрать эту несносную девчонку домой. А потом он сам её покатает на саночках! Уж так покатает…

Барэс взял штаны и рубаху со специальной полки для оборотней после оборота. Такие этажерки с одеждой были на входе почти во всех помещениях двуликих, и конюшня не была исключением, с той разницей, что в конюшне лежало старьё, а в господском доме — отличные, часто совсем новые вещи. Измученное состояние после бешенной гонки и старая поношенная одежда создали у конюха и главного смотрителя поместья ошибочное впечатление о пришлом оборотне. Они не узнали в Барэсе лорда и сильного альфу.

— Я должен поговорить с королевским Бетой. Вы позволите мне подождать его в вашем поместье? — спросил Барэс главного смотрителя во время сытного обеда, которым его угостили на кухне.

— У нас сейчас не хватает подсобных рабочих: колоть дрова, чистить камины, носить тяжести. Раньше всю чёрную работу выполняли человеческие рабы. Сейчас наш господин отправил их всех в загородное поместье, подальше с глаз госпожи, а то, не приведи Богиня, расстроится наша хозяйка. Только одна человеческая служанка и осталась, Заринушка. Вот сейчас за десертом для неё придут, — смотритель отвлёкся от потрясённого Барэса на проверку готовности любимого десерта для человеческой служанки.

Оборотень продолжал, незаметно для себя, пережёвывать пищу, внимательно наблюдая за происходящим. Тем временем, смотритель лично вручил поднос с лакомством, подоспевшей на кухню, Санни.

— А что сама прибежала, а не один из женихов? — спросил у неё смотритель.

— Они дерутся, кому за десертом идти, чтобы потом Зари кормить им с рук. Я им всё удовольствие сейчас испорчу. Замучили нашу девочку своей заботой и постоянными драками между собой, — фыркнула Санни и убежала.

— Если согласны, могу оставить вас в поместье чернорабочим, а то оборотней на эту работу ещё не всех набрали, — повернулся смотритель к Барэсу и, заметив его изумлённую физиономию, пояснил — Удивляетесь, что за человеческой служанкой ухаживаем? Так, наша маленькая Зари беременна, от оборотня. Сильный малыш, вчера впервые пошевелился, а уже всех пятерых женихов к полу пригибает, когда Заринка злится.

— А его отец что же? — хрипло спросил Барэс.

— Так изверг он! Лапушку нашу на привязи держал! Царапал когтями своими человечку слабенькую, без регенерации! Работой тяжёлой и опасной девочку загружал! А сам, гадёныш, всё с гаремом сутками забавлялся. Еле ноги унесла от этого мучителя наша малышка. Да с таким отцом, она бы этого малыша потеряла! Ну ничего, мы её в обиду никому не дадим. Пока она беременная, всем поместьем присматриваем. А родит — замуж выйдет, за кого сама захочет. За ней тут многие вздыхают. Хороша девочка! Затейница! Только пятёрка королевских охранников всем воздыхателям шкуры уже подпортила. И между собой они дерутся, всё разобраться не могут. Ничего, Заринка наша пока забавляется. Ну пусть дитя тешится… Лишь бы не грустила, да того тирана, который её совсем не ценил, не вспоминала, — смотритель вздохнул, махнул рукой, и дальше перевёл разговор на новые обязанности Барэса.