Крутанул в руках цвайхандер, взялся за пяту клинка и вбил другому подточенный эфес в голову, будто клевцом. Брызнула кровь. Солдат застыл на месте, испуская дух. Здоровяк пнул его, вытягивая эфес, и язычник распластался на трупах, падая внахлёст.

С разворота бугай вспорол поперёк брюхо одному из тримогенян. Тот вскрикнул, хватаясь за живот в попытке удержать внутренности. Шатун только начинал, вертясь на месте. Сверху на голову пал клинок, валя нерадивого солдата наземь.

Даже такие отпетые головорезы, как воины Тримогена, и в подмётки не годились бывшему кондотьеру. Им он казался самым настоящим зверем, которого ни копьём не проткнуть, ни мечом не зарубить. Ощерившись, Шатун шаг за шагом умножал их потери.

Рутгер и Леший держались поодаль, прикрывая сослуживцев. Перестрелку вели с магами, то и дело меняя позиции, чтобы не попасть под выброс Материи. Со временем инстинкт самосохранения брал своё: маги собрали всю волю в кулак, не щадя эфира.

Тут и там плясал огонь. Стены покрывал иней. Каменные плиты крошились в труху, но так и не добирались до стрелков. Персекуторы отвечали сообразно, посылая апостатам зачарованные снаряды без разбору.

Болт с солнечной руной впился в ногу одного из чародеев, одновременно прожигая ему конечность до поросячьего визга и ослепляя близ стоявших. Леший послал вдогонку стрелу, зачарованную на онейромантию. Она пригвоздила к полу стопу неоязычника.

Под ним разверзлись настоящие врата в Серость. Души усопших откликнулись на зов магии. Гул поднялся над залой. Серые иссохшие руки с чёрными длинными ногтями хватались за адептов Культа, попавших в зону поражения. Призраки рвали их на части, унося добычу за собой в край непроглядных туманов.

Леший почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он и представить себе не мог, что подобные силы могли умещаться в простецкой руне на наконечнике его стрелы.

Рутгер не отставал, отправив бесновавшимся апостатам болт с пурпурной руной. Порча, понимал Альдред. Снаряд пробил насквозь лысую голову неоязычника. Его кожа тут же лопнула, распыляя едкие сиреневые споры. Облако накрыло группу магов.

– Жрите, не обляпайтесь! – кричал им Зальц, улюлюкая.

Казалось, чем больше неоязычников гибло от его руки, тем больше кровавый угар застилал ему глаза.

Чародеи верещали, не зная, куда деваться. Газ растворял их в себе. Одному удалось убраться – да поздно. Он перевалился через перила и упал за строй тримогенян. Насколько успел разглядеть Флэй, он больше напоминал жертву, истерзанную диким зверем. Остальные исчезли, едва облако рассеялось. Как не бывало.

Застрельщики отлично сработались вместе, прекрасно дополняя друг друга.

Между тем капитан без конца плясал с одним из бойцов Тримогена. У него никак не получалось одержать над ним верх. Язычник был целиком и полностью закован в латы – не подступиться. Более того, он также, как и Колонна, вооружился щитом и мечом.

Их бой больше напоминал пляску смерти. Ни первый, ни второй не давали оппоненту ударить себя. Однако преимуществом обладал именно язычник. Джакомо берёг в первую очередь щит, но никак не кольчуга из инквизиторского сплава под грязным халатом персекутора. А его шея так и просилась на тримогенский клинок.

Уходя от вражеской атаки, командир сместился вбок. Латник повернулся спиной к Альдреду, и тот увидел незащищённый затылок солдата. У Флэя тут же родилась идея, как помочь Колонне. Следя за боем, он вытянул из секции бутылёк с паралитическим ядом. Открыл пробку зубами. Погрузил в жижу клинок метательного ножа. Принялся выжидать: щитоносцы вновь поменялись позициями, постепенно ковыряя оборону друг друга.

Тем временем тримогеняне добрались и до Марго. Девушка привыкла держать врага на расстоянии, но и в ближнем бою не растерялась. На неё напирали с нескольких сторон. Застрельщица мигом прострелила одному из язычников колено. Тот упал кверху брюхом и стал дрыгать конечностями, как таракан. Над побоищем поднялся его крик.

Марго увернулась от копья одного из них, подставив тому подножку. Солдат гаркнул, растянувшись на земле. Одновременно с тем рыжая бестия стянула с пояса ещё один флакон и швырнула его в третьего бойца. Тот прикрылся щитом.

Склянка разбилась об него. Кислота полетела во все стороны. Струёй брызнуло в лицо неверного. Воин побросал оружие мигом. Руки потянулись к лицу, от которого ничего толком и не осталось. Химикат проел кости, коснулся мозга. Обезвреженный язычник обрушился боком на пол, стал дёргаться в конвульсиях.

Четвёртый хотел было зарубить Марго, но та нырнула под клинок и при подъёме ударила его коленом в пах. Солдат сгорбился, хрипя. Девушка зашла ему за спину, лягнула в поясницу, валя наземь и вынимая из кобуры кремневый пистолет.

Не успел тот распластаться на полу ничком, она выстрелила. Пуля вышибла язычнику мозги. Убирая пустой огнестрел, Марго сразу доставала заряженный. Стояла на месте, просто крутя торсом. Добила самого первого, стрельнув ему в горло. Солдат сразу затих, напоминая морскую звезду на дне моря.

Копейщик попытался удрать, но также погиб, схлопотав пулю в затылок. Альдред и Марго встретились на долю мгновения взглядами. Рыжая скрылась на лестнице, сызнова заряжая кремневые пистолеты.

Пока Нико резвился в гуще боя, Рокки с Пепе поджимали Тримоген с флангов, прикрывая персекуторов. Они валили на спину солдат, выдирали им глотки. Мощными лапами проламывали щитовую оборону, распарывали когтями лица.

Быть может, ещё не так давно численное превосходство Культа Скорпиона имело место. Но не сейчас. Военная мощь Инквизиции оказалась на полпути, чтоб сравнять его на островах с землёй.

Рыча, Джакомо выставил перед собой щит и стал напирать на латника, постоянно оттесняя от себя, чтобы нанести удар мечом. Альдред занёс метательный нож, целясь в затылок язычника. И хотя капитан его не просил, он обязан был его подстраховать.

Воитель нарочно подпустил Колонну поближе. Едва тот замахнулся на него мечом, латник сделал шаг вперёд и расшиб ему лоб собственным. Джакомо потерялся, шипя от боли. Кровь, змеясь, намочила брови, полезла в глаза. Язычник готовился нанести выпад, насадив шею персекутора на клинок.

Альдред не позволил этому случиться. Хлёстко всплеснул рукой, отправляя нож в полёт. Снаряд угодил точно в цель. Яд стремительно распространялся по крови, заставляя всё тело тримогенянина каменеть. Боли воитель не чувствовал – и потому не понимал, что вообще происходит.

Капитан смекнул: это его шанс. Придя в себя тут же, Джакомо рубанул мечом. Голова слетела с плеч латника. При падении – показалась из шлема наполовину. Массивное тело тримогенского воина обрушилось на пол, как мешок с конским навозом.

Глава «Гидры» увидел новобранца и крикнул ему:

– Альдред!

Он направился к нему поспешно. Путь преградил кто-то из язычников. Но Джакомо, почти не соображая, что делает, ударил его по лицу щитом. Солдат зашатался. Командир подрезал ему ногу, валя наземь, затем – опустил меч на живот, пронзая насквозь. Выдернув клинок, поспешил к новичку.

Персекуторы видели, как капитан ретировался, и усилили натиск, прикрывая его.

– Ты где пропадал? – сокрушался Джакомо, тяжело дыша.

Он весь взмок от пота и крови. Растратил все пилумы. Щит в руке местами осыпался под губительным воздействием магии. По клинку меча поползли зазубрины. Скоро ему совсем будет нечем биться.

Флэй не собирался говорить откровенно. Решил соврать, оставив правду когда-нибудь на потом:

– Добивал раненых, – невозмутимо заявил он, поясняя: – Меньше всего нам нужен удар в спину. А мы пронеслись там, как саранча…

– Это можно было сделать потом! – кричал Колонна, не веря своим ушам. – Потом!

Капитан говорил что-то ещё, только новобранец всё прослушал. Он почувствовал кожей чей-то взгляд и посмотрел поверх головы командира.

Там, в лагере Тримогена, эту гнусную физиономию Альдред запомнил на всю жизнь. Менелай Схинас пожаловал – собственной персоной! Полутораручный меч по-прежнему находился у него, как трофей. Он привёл за собой личную гвардию и мановением руки приказал им вступить в бой с инквизиторами.