– Ты уж, Тир, определись, – обратилась к нему серьезным тоном, – у меня нет дара и ты презираешь меня или есть дар, и ты бесишься из-за его наличия у пустышки?

– Да иди ты! – вот и весь ответ.

Бесится. Привык ходить по мощеным дорожкам академии, носить кипенно-белые рубашечки, туфли бытовой магией очищать – и никогда пороху не нюхал. А сейчас влип.

Да и ожоги… Они у него не сильные, но даже просто покрасневшее место болит. Сама знаю – не раз на кухне обжигалась.

Когда он в очередной раз упал и попытался растереть по лицу грязь, я не выдержала.

– Перестань касаться лица! Раздерешь место ожога – попадет зараза! И всё – пара дней жара, озноба – и прощай, жизнь!

Тир поднимался, но после моих слов замер в полусогнутой позе. Однако коснулся рукой лица… и выдал, выпучив глаза:

– Я. Не чувствую. Боли!

Даже под слоем грязи было заметно, как он испугался. Принялся ощупывать себя.

– Поздравляю, теперь ты тоже присоединился к сообществу пустых, – фыркнула я.

Тут Тир додумался для проверки ущипнуть себя. Перестарался и с такой силой ущипнул, что взвыл. Потом засмеялся от радости.

– А облом тебе, пустышка! Я не из таких, как ты! – И принялся потирать больное место. Ишь, развеселился. Злость ушла, в глазах счастье. И даже почти нормальным человеком стал.

– Странно, – пожала я плечами и пошла дальше.

Постепенно болото превращалось в озерцо. Пить стоячую воду я не рискнула, хотя не отказалась бы утолить жажду и перекусить, но, когда увидела крохотный ручеек, зачерпнула пригоршню воды и позвала Тира.

– Иди сюда!

– Это зачем?

– Посмотрим, что с твоим лицом.

Думала, не подойдет, однако, мучаясь вопросом, красавчик решил, что в данном случае подойдет и помощь пустышки.

Я оторвала от рубашки кусок ткани, а он позволил мне бережно обтереть его лицо.

Отмывая грязь, я ожидала увить волдыри, да что угодно, однако… кожа Тира была не просто чистой, а и-де-аль-ной! Как попка младенца, не страдавшего диатезиком.

– Что там?! – заволновался Тир, не понимая, что могло бы означать мое озадаченное лицо.

– Чисто! Но я помню, что у тебя была краснота и пара волдырей, когда мы оказались здесь. Ты умеешь регенерировать?

– Я тебе дракон, что ли? – хотел отмахнуться он от моих рук, но, явно вспомнив, чем дело обернулось в прошлый раз, просто отошел. Сам. От меня. – На тебе тоже ни следа, – вдруг сообщил как будто невзначай.

– Правда? – обрадовалась я. Склонилась над водной гладью и принялась изучать себя. Как и Тир.

Красавчик очень переживал за свою внешность, волновался, а когда понял, что всё обошлось, шумно выдохнул. Сел на траву, потом растянулся на ней и засмеялся.

– Радуешься?

– Все проблемы почти разрешились. Я невредим, знаю, где нахожусь и куда идти. – Проследив за моим восхищенным лицом, гордо добавил: – И я знаю, что скоро буду в академии.

– К вечеру?

– Ну… – задумался он. – Как повезет.

Ночевать на земле, среди живности, меня не прельщало. Поэтому я пошла на хитрость:

– Тир, ты же лидер команды в академии. Умный, находчивый… Придумай что-нибудь, а? – сложила ладони на груди и похлопала ресницами.

Тир застыл, разглядывая меня.

Неужели я снова сделала что-то не так?!

– Можешь же быть нормальной, когда хочешь, – пробурчал он. Встал, тряхнул головой, пытаясь по привычке махнуть копной волос. Но, спохватившись, что волосы у него уложены с помощью жижи, пригладил их ладонью, приосанился и гордо приказал:

– За мной!

Он перестал ныть, жаловаться и брюзжать. Ступал уверенно, и мне даже показалось, что Тира подменили на более покладистого близнеца.

Иногда он сверялся по неведомым мне ориентирам, а потом снова шел вперед.

Из-за его широких шагов мне пришлось идти быстрее. Я стала запыхаться, и он даже замедлил шаг. Что было невероятно для такого эгоистичного мажора, как он.

Вскоре среди деревьев появился намек на тропинку. А потом появилась и хижина.

– Тир, а ты уверен, что там безопасно? – спросила я на всякий случай.

Он выше вскинул подбородок и ответил:

– Ты идешь с Тиром Марцепеном и можешь ничего не бояться!

Ладно. Почему-то я поверила ему, успокоилась и подходила к домику с уверенностью, что Тир не такой уж и плохой.

Поплутав по тропинке, мы подошли к хижине.

Она самая обычная, чуть покосившаяся, без куриных лап, но такая страшная…

Спрятавшись за разросшимся кустом крупного папоротника, я с волнением разглядывала чужое жилище. А Тир как отчаянный храбрец, лидер университетской команды, привыкший быть альфой, бесстрашно поднялся по ступенькам, протянул руку и собрался… просто войти. Нет, не просто войти, а самонадеянно ворваться в чужой дом!

– Стой! – замахала я руками. – Там может быть опасно!

Тир хоть и самовлюбленный красавчик, эгоист, но человек и мой вынужденный напарник, поэтому я посчитала нужным предупредить его.

Он небрежно повернулся ко мне, сидящей в кустах, посмотрел скептично, словно раздумывая, может ли пустышка сказать что-нибудь дельное, потом снова оглядел дверь… И кивнул.

– Ты права, пустышка. Надо проявить бдительность!

Хоть и согласился, не стал спорить, но мне показалось, что он не воспринял мои слова всерьез. Вот же узколобый, самоуверенный… красавчик…

Что ни говори, но стоял он на крыльце, даже в грязной одежде, как рыцарь Камелота после множества испытаний. Хладнокровный, благородный.

Широкие плечи обтягивала грязная рубашка. Кожаные штаны обрисовывали контур мускулистых ног… И взгляд у Тира как у актера из гламурного журнала, который позирует для фотосессии. А я трусишка, спряталась в кустах, как воровка… Сразу видно, кто привык быть хозяином жизни, а кто – прятаться от шишек, постоянно падающих на мою бедовую голову.

– Что ты, пустышка, предлагаешь? Уйти?

– Не знаю, – высунула я нос из зарослей. – Как у вас, магов, тут положено? Может, изучишь магией дом? Вдруг в нем живет злой колдун или людоед?

Брови Тира взметнулись к середине лба. Сейчас опять начнет спорить, обзывать меня глупой. Поэтому я проворчала:

– Делай как хочешь!

Подняла руки, показывая, что более лезть с советами не буду, и скрылась за зелеными влажными листьями разросшегося папоротника.

Тир продолжал стоять на крыльце, однако беспечно вламываться в чужое жилище явно передумал. Потом потер руки, красивым жестом раскинул их в стороны, и… из его ладоней потекла магия: искрящаяся, как яркая невесомая лента, она легким сиянием окутала бревенчатые, потемневшие от времени стены дома, покатую крышу со скрещенными коньками. Темные маленькие окошки тоже засияли…

Любуясь красотой, я позабыла о страхе и, открыв рот, любовалась магией, пока…

Пока дверь избушки с противным скрипом резко не открылась и из глубины не раздался властный строгий окрик:

– Опять, охламон, дурью маешься?! Живо мыться!

Ничего себе?! Назвали мажорика охламоном, в дом пригласили, предложили помыться…Так-так-так… Прищурилась и покосилась на Тира.

На что он пожал плечами, улыбнулся хитро и вошел в дом.

А мне что делать? Пока думала, относится ли ко мне приглашение, с соседнего дерева слетела круглоглазая сова, села на ветку над моей головой и старческим голосом проворчала:

– Тебе тоже особое приглашение нужно?

От неожиданности я села на попу.

– Если на холодной земле приятнее… – недовольно проворчала птица, щелкая крючковатым носом.

– Нет-нет, – завертела я головой. – Спасибо за приглашение. Вы так любезны… – поблагодарила говорящую птицу, быстренько вскочила и побежала вслед за Тиром.

Пригнулась, перешагнула порог и застыла, пораженная внутренним уютом дома.

Он просторный, добротный, светлый! Большой камин полыхает, манит теплом. Перед ним кресла и пушистая шкура… Магические кристаллы на потолке, как звезды, наполняют пространство мягким светом. Еще пахнет душистыми цветами, лесом, солнцем и едой…