Ее разум судорожно пытался уцепиться за малейшую деталь, хоть что-нибудь, чтобы сделать это что-нибудь центром внимания и излить на него все это парадоксально сильное, беспричинное вроде, бурлящее кислотой в горле ощущение тревоги и неправильности происходящего.

Таня рядом тоже озиралась по сторонам, ее брови нахмурены и губы поджаты.

— Это только я, или у нас коллективная галлюцинация? — С долей юмора спросила ведьмочка.

— Зависит от того, что именно ты видишь. Я чувствую, что что-то не так, но…

— Никак не можешь вычленить, что именно, потому что все выглядит нормальным?

— Да.

Яша сглотнула с усилием. Это уже действительно жутко, и попахивает волшбой. Ну какова вероятность, что она, как главная героиня мультика для детей от двенадцати, столкнется с каким-нибудь злобнострашным злодеем, в первые же дни школы? Кому она вообще сдалась, и зачем?

— Знаешь, мне что-то очень хочется на свежий воздух. Выйдем на крыльцо?

Таня кивнула, и двое торопливым шагом направились к главному выходу. Яша потянула на себя белую пластиковую дверь со стеклянной панелью, отделяющую коридор от главной лестницы, сделала шаг — и оказалась не около лестницы, а в самом начале коридора, из которого только что вышла. Девушка резко остановилась, и новая одноклассница врезалась в ее спину.

— Ты чего?

— Что за чертовщина? Мы же только что тут были!

Выражение таниного лица, если возможно, стало еще более мрачным.

— Слушай, ты, главное, не паникуй. Думаю, все проясниться, надо только немного подождать и… — Начала успокаивать Таня то ли Яшу, то ли саму себя, но оказалась прервана на полуслове: резкий и пронзительный, выворачивающий душу наизнанку скрежет разнесся по гулким коридорам, оглушая девушек.

— Ааааххх ты ж блин! Что это за хрень⁈

Таня схватила ее за руку:

— У меня есть идея. Бежим! — И потянула ее за собой, вперед по коридору.

Они добежали до белой пластиковой двери, распахнули ее — и снова вышли в начало коридора, который пытались покинуть.

— Черт! — Тогда девушки попытались вернуться назад, на маленькую лестницу, и выпали с другого конца злополучного коридора. Двери в классы были намертво заперты. Чувство тревоги и неправильности происходящего становилось все более и более явным, пожирало рассудительность и мешало думать.

— Мы как будто в кошмаре! Может, это все и вправду сон? Очень длинный, очень детализированный сон…

— Окно? — Спросила Таня скакнувшим вверх от испуга голосом, примериваясь ногой на подоконник.

Они вдвоем распахнули высоченную оконную раму, выглядывая на улицу. Очень реальный прохладный ветер дунул в лицо, принося запахи пыли, автомобильных выхлопов и травы. Но вот типичных звуков города не было слышно, даже шуршания листьев на ветру — пугающая, звенящая тишина.

— Эээмм, и что мы будем делать? Не прыгать же?

— А что нам еще остается? — Сдавленно спросила Таня.

— Я… не знаю. Я не знаю, что делать! Я даже не понимаю, что за хрень тут происходит! Но прыгать страшно. А что, если мы просто бредим? И действительно сиганем из окна?

— Аргумент, падать из окна не хочется. Но эта хтонь с дверями, выкидывающими нас в другой конец коридора — это какая-то паронормальщина. И я просто не могу сидеть и ничего не делать, эта тревога сжирает меня изнутри!

И тут Яше пришла в голову идея.

— Подожди! — Она ухватила за руку Таню, уже свесившую одну ногу наружу. — Я, я могу попробовать кое-что. Я не знаю на самом деле, как это контролировать, и как это вообще работает, но почему-то, когда я тебя трогаю, оно работает, и… — Ведьмочка прервала собственный поток бормотания, сосредотачиваясь на ощущении теплой таниной ладони, зажатой между ее собственных. Вау, а у нее очень мягкая и нежная кожа… Так, не отвлекаться! Постараться поймать это ощущение, как вчера — легкая, пузырящаяся в груди нежность и детское, наивное и искреннее веселье…

— Аааррргггхххх! Ну почему оно не работает?!! — Почувствовать веселье и беззаботность, когда тревога и страх, кажется, излучаются стенами вокруг и впитываются через кожу, проникают в кровь, отравляют каждую клеточку тела, это очень, очень сложно. Она ведь даже не уверена, что это те самые чувства, которые ей нужны. Она ведь даже не знает, в чувствах ли дело! Ну вот как, как, черт возьми, она должна использовать эту дурацкую магию?!!

Яша изо всех сил желала и старательно формулировала в мыслях: «пусть это закончится, пусть этот кошмар закончится! Ну же, давай, вытащи нас отсюда!»

С еще одним пронзительным, леденящим кровь скрежетом мир вокруг мигнул — раз, другой, словно они не в ярко освещенном лампами и солнцем коридоре сидели, а в подвале с барахлящей лампочкой, которая гаснет при покачивании изгрызенного временем и вредителями провода.

Наконец, «картинка» треснула и сменилась: теперь девушки стояли, притиснутые спинами к холодной кафельной стене. Яша смутно узнала цвет плитки: так выглядела душевая в раздевалке около спортзала, которой никто никогда не пользовался, а уборщица хранила там швабры, ведра и моющие средства.

Где-то справа и снизу раздался болезненный стон, и, с трудом повернув голову, Яша увидела девочку лет двенадцати, со смутно знакомым по столкновениям в школьной толпе лицом, лежащую на кафельном полу. Вася, весь распушившийся, словно его током долбануло, впился тонкими и острыми зубами девочке в заднюю часть шеи- ах, теперь Яша заметила. Глаза «девочки» не разделялись на склеру, радужку и зрачок, а были одной сплошной чернотой. Вены там и тут проступали через тонкую кожу лица черными ломаными линиями. Она шипела и хрипела, совсем не по-человечески, и дергалась в легких судорогах, пока фамильяр продолжал рычать и сжимать зубы вокруг ее загривка.

Колени подкосились, и Яша осела на пол, по ощущениям — на полпути к обмороку:

— Вася? Чт-что случилось?

Кот выпустил свою жертву, сплюнул синюю… кровь? на пол и начал ворчать:

— Эта пиявка присосалась к вам двоим и почти досуха Силу вытянула! А вы и не сопротивлялись, головастики. Ничего-то еще сами не умеете, вот как вас таких в мир выпускать, а?

— Присосалась? Как вампир, что ли? — Спросила Таня, тоже сползя по стеночке вниз.

— Вроде того. Только от ваших бледных тушек ей надо не кровь, а магическую энергию. А так — пиявка пиявкой, наведет морок и присосется, а вы и не в курсе!

— Так вот, что… Это и вправду были наведенные этой… — Выдохнула со смесью облегчения и постстрессовой тряски Яша.

— Тварью. — Услужливо подсказал раздраженно нахохленный Вася.

—…Галлюцинации?

— Да. Что вы там видели?

— Школьный коридор, из которого невозможно выйти. И было очень, прямо абсурдно, тревожно и страшно. — Ответила ведьмочка, потихоньку возвращая себе чувствительность в теле и четкость сознания.

— А, как обычно. Небось и не заметили, когда перестали ходить по реальной школе, и попали в морок? А потом она вас заставила бояться, что б вы на эмоциях побольше Силы выплеснули. — Василий, прямо как обычный кот, принялся умываться лапкой, стараясь очиститься от пятен синей крови.

«Пиявка», тем временем, перестала хрипеть и трястись, вся сжалась, подтянув колени к груди и спрятав лицо за растрепанными темными волосами — и разом вся сложилась в себя. Клубок темного тумана размером с крупную собаку пару секунд покорчился, принимая причудливые формы, а потом вдруг раздался — и вот уже на пыльном кафельном полу рядом с Яшей сидела девчонка лет тринадцати, но с совсем другим лицом, чем прежде, и блондинистой косой. Вполне обычного вида девчонка, так и не скажешь, что пиявка.

— Хам! — Звонко произнесла она, обвинительно указывая пальцем на Василия. Поднялась, отряхнула невидимые пылинки с юбки, помахала девушкам рукой на прощанье:

— Пока-пока, пирожочки! — И выскользнула из душа, а после и из раздевалки.