— Закрой глаза, — хриплый шёпот раздаётся над ухом позади меня, — ты же хочешь приключений?

Киваю, облизывая пересохшие от волнения губы. Ради приключений я и пришла сюда.

— Тогда будь умницей, закрой глаза и доверься мне.

Я заинтригована. Не в силах отказать опьяняющему голосу незнакомца, повинуюсь. Теперь перед глазами тьма, а музыка ночного клуба слышится ещё громче. Он собственнически обнимает меня сзади за талию и ведёт вперёд, направляя моё тело в нужное ему направление. Вместе мы проходим несколько шагов вперед, заворачиваем за угол и останавливаемся. С закрытыми глазами все мои инстинкты обострились, мое тело словно натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть, если прямо сейчас никто не начнет на нем играть. Секунда и до моего слуха доносится тихий щелчок двери, а затем оглушает непривычная тишина.

Мы в вип-зоне, догадываюсь.

Сердце отбивает бешеный ритм, расползающийся по всему телу сладкой дрожью, пульс зашкаливает, глухим стуком отбивая чечетку в голове, а дыхание сбивается в предвкушении чего-то нового, опасного, чего-то за гранью моего понимания. Хотя что там лукавить, все происходящее уже за гранью мне дозволенного.

— Ты очень красивая, — голосом пускает томительные мурашки по моему телу, я напрягаюсь, ожидая приятного продолжения, — хочу услышать, как ты стонешь под моими рукам, уверен, у тебя очень сексуальный голос, — цепляет языком мочку уха, дерзко её прикусывая, и из моего горла вырывается слабый вздох наслаждения, — какая ты страстная, готов поклясться, ты уже там вся мокрая, — нетерпеливо задирает подол короткого платья и, через преграду в виде тонкой ткани кружевных бикини, прижимается пальцами к моему набухшему клитору, жадно мнет его, ласкает через трусики влажные нижние губки, до тех пор, пока там все не начинает шумно хлюпать, — так я и думал, — самодовольно ухмыляется и убирает руку, чем провоцирует во мне вздох протеста.

— Пожалуйста, — слышу свои унизительные мольбы. Словно кошка во время течки, начинаю динамично извиваться в его руках и тереться попой об его ширинку. Хочу большего, черт возьми, если не получу, то точно сойду с ума. Это алкоголь на меня так действует или же незнакомец?

— Не терпеливая, — игриво шлепает по обнажённой части ягодицы, — ты свое получишь, но сначала хочу увидеть твое полное подчинение, — слышу мелодию разъезжающейся по моей спине молнии, и чувствую на своей коже прохладу от работающего кондиционера. Сначала он оголяет мои плечи и грудь, полушария которой украшают призывно торчащие соски, затем платье полностью скользит к ногам, оставляя меня только в одних трусиках. В ожидании замираю. Он все ещё позади меня, а я все еще с закрытыми глазами. Его горячая ладонь опускается мне на плечи и проводит слабую, но обжигающую дорожку до пояса, под его руками моё тело оживает и податливо пульсирует. Уверенным движением убирает с плеч шелковистую прядку волос и языком облизывает голое плечо, пуская по телу новую возбуждающую волну дрожи. Свободной рукой теребит изнывающий от ожидания своих ласк один сосок, затем проделывает тоже самое с другим, властно сжимает полушарии, подчиняя мое тело своим рукам.

— На колени, — легонько подталкивает в спину и я, сгорая уже не от стыда, а от дикого, животного желания, послушно опускаюсь. Прохладный пол создает приятный контраст с моим горящим телом.

— Хорошая девочка, — касается моих волос, с явным наслаждением перебирает пряди между пальцами, — не смей открывать глаза, поняла? — Приказывает и от его властного голоса я начинаю течь ещё больше, — ты будешь моей, крошка, с этой минуты твоё тело должно принадлежать только мне.

— Настя, ау, земля вызывает Настю, — Айлин весело машет перед лицом рукой, — я тут тебе платья демонстрирую, а ты где-то в мечтах своих летаешь.

Знала бы она в каких мечтах я летаю, наверняка не стала бы прерывать. Глубокий вдох помогает изгнать непрошенное воспоминание и сконцентрироваться на реальности, точнее на платьях перед собой.

— Они все красивые, выбери за меня сама, — усаживаюсь на диванчик, — а где твоя подруга?

— У нее не получилось выбраться сюда, только платья и туфли нам подогнала, здоровья её рукам, конечно, — Айлин стягивает с вешалки мини, цвета молочного шоколада на тонких бретельках, с аппетитным вырезом на груди, — это точно твоё, как тебе? — Приходится кивнуть, изображая на лице удовольствие, но видно отточенный годами талант по быстрой смене маски на лице, уже развеялся в пух и прах, — не будь занудой, Настя, давай скорее переодевайся, оживай как-нибудь и пошли танцевать, тебе совсем не идёт кислая мина, серьёзно тебе говорю.

— Угу, — нехотя поднимаюсь, — ты, наверное, и мёртвого поднимаешь, если захочешь.

— Есть такое, — отвечает заливистым смехом.

В закрытой вип-кабинке мы быстро переодеваемся. Я в то самое платье молочного цвета, которое село на мне сильно в облипку, того и гляди лопнет по швам, а Айлин в темно-синее, цвета глубокого океана, ненамного приличнее моего, но ей оно безумно идет. Теперь понимаю, почему её не выпускают в таком виде на улицу, просто вверх разврата. Хихикаю. Но, как ни странно, в этом тонком, жутко сексуальном платье, да ещё и на высоченной шпильке, я вдруг почувствовала себя прежней Настей, той самой, которую так зверски убил во мне мой монстр муж.

После получаса прихорашивания, мы все же добираемся до основного зала. Айлин тянет к барной стойке, но я решительно отнекиваюсь. Как раз тот сумасшедший случай в ночном клубе несколько лет назад, произошёл после моего алкомарафона, с тех пор я стараюсь держаться от алкоголя как можно дальше, разве что иногда могу себе позволить совсем чуть-чуть и чего-то очень слабенького. Но с Айлин сложно спорить, ей вообще нет равных по части уговоров и манипуляций, это я уже успела понять.

И вот как-то совершенно незаметно, я уже с широкой, пьяненькой улыбкой на лице, танцую под клубный микс со вторым бокалом Лонг-Айленда в руке. Мир вокруг меня приятно кружится, и я с удовольствием кружусь вместе с ним, наслаждаясь моментом, где нет места вообще никаким мыслям, а только танцам, музыке и сладкому алкоголю на губах. Время благородно затормозило.

— Уходим, Настя, — Айлин нагло прерывает момент долгожданной нирваны, быстро берет меня за руку и тянет в сторону выхода. Я ошалело оглядываюсь по сторонам.

— Стой, что случилось?

Она не отвечает, быстро-быстро постукивает каблучками по полу, звон которых утопает в звуках громкой музыки. Я слабо протестую, мое пьяное тело совсем не успевает за ней. Все же было хорошо, что случилось?

— Ну куда же ты, сладкая, — прямо перед нами, преграждая путь к выходу, вырисовываются два лысых амбала. Судя по ломаному английскому — иностранцы. Я-то уже себя местной считаю, смеется мое все еще одурманенное сознание.

— Отвали, — толкает его в сторону Айлин, пытаясь обойти стороной, — иначе…

— Иначе что? — Мерзкий громила оскаливается и грубо хватает её за руку, — плевать я хотел на твои угрозы, нечего было задом своим крутить перед моим носом. Куда теперь хочешь сбежать?

— Пусти её, — не выдерживаю и вступаюсь за подругу, выдергивая ее руку из его цепких лапищ.

Во мне два коктейля, алкоголь уничтожил даже самые мелкие зародыши инстинкта самосохранения. Чувствую себя бесстрашной и жутко смелой. Очень зря.

— О, — бритый придурок переводит свое внимание уже на меня, сразу же отпускает руку Айлин и вместо этого крепко сжимает мою, — какие у тебя глаза красивые, никогда таких не видел, — сально улыбается, — будешь глазеть ими на меня снизу, с моим членом во рту, — противно гогочет вместе со вторым амбалом, — мне нравится такой расклад. Забираю.

— Да пошёл ты, — с отвращением плюю ему в лицо, — а ну пусти меня!

Он злобно щетинится, демонстративно стирает с лица мой плевок и кивает молчаливый приказ второму. Не успеваю отбежать в сторону, как он хватает меня в охапку и тащить за собой, издалека слышу визг Айлин и ее крики на турецком.