– Веревки!

– Я как раз хотел про них. Все черные веревки дергаю, все белые не трогаю. Когда на меня нападают статуи, я залезаю на колонну и сижу там, пока они друг друга не поубивают. Потом снимаю с потолка фонарь и дергаю рычаг. Свечу в глаза тем, кто в темноте. Если меня бьют, не останавливаюсь. Вообще не останавливаюсь. Из мозаик на стене выбираю рыбу с двумя хвостами. Жду пока вода поднимется почти до потолка, только тогда пью зелье дыхание. Жду пока вода спадет, открываю люк, падаю вниз. Из трех ларцов беру синий, оттуда получаю достижение. Кстати, а в других ларцах что?

– В красном – шмотки, в желтом – деньги, но даже не думай в них лезть, это одноразовое приключение, второй раз наград не будет вообще!

– Да не собираюсь я никуда лезть…

Лабиринт в парке развлечений я прошел в результате запланированным порядком (правда, кот, по-моему, оказался кошкой) – и достижение «Любитель загадок» добавилось к уже раздувшемуся списку титулов. А вот следующее задание вызвало у меня приступ паники. Мне полагалось зайти в один обшарпанный кабачок у ипподрома и заказать там любую еду. Отказаться есть, дескать, невкусно. Повар начнет выскакивать из кухни, орать, приносить новые блюда , швырять их передо мной— мне нужно будет всё пробовать и продолжать требовать чего-нибудь повкуснее. В конце концов разъяренный повар схватит меня, кинет в котел и сварит. Я получаю достижение, воскресаю на кладбище, Старых Девушек и встречаю Ратона у западного выхода, у мемориала героям Ноблисского мятежа. Мой куратор никак не мог понять, чего я опять козлятничаю.

– Как ты играешь вообще? Такие пустяки, как боль, пора начинать игнорировать уже на десятом уровне! Во-первых, ощущения все равно снижены по сравнению с реальными, во-вторых, у тебя терпеливости и выносливости достаточно. Подумаешь, кипяток!

– Я пока еще не достиг такого уровня дзена! А если выпить зелье сопротивления огню?

– Дольше будешь вариться и мучиться.

– А у тебя не осталось еще тех пилюлек, которые боль снимают?

Ратон с гримаской неудовольствия порылся в инвентаре.

– На! Разоряешь ты меня!

– Можно подумать, ты не вставишь это в счет клану…

– Вставлю, – ухмыльнулся Ратон. – По честной рыночной цене!

– И почем они на аукционе?

– Золотых по пятьсот минимум – их только алхимики высшего разряда делать могут. А мне их иногда Архиварлок дает в дополнение к наградам за квесты. Очень редко! Но вообще это баловство для девчонок. Да и не так уж эти таблетки помогают.

Лично мне таблетка помогла очень даже неплохо – я успел сунуть ее в рот, когда безумный повар в грязном переднике схватил меня за шиворот и, осыпая трескучими проклятьями, потащил на кухню к огромному котлу. Кипяток был по ощущениям как горячая ванна, очень, с ума сойти до чего горячая, а потом я сразу умер.

Получено достижение «Привереда».

Разбогатею, буду мешок этих таблеток всегда с собой носить

Достижение номер восемь зато оказалось простым и приятным. Ну, почти. Ратон заглянул в банк и выдал мне тысячу золотых, которую я должен был раздать нищим, обильно облепившим ступени храма Амалеи. Нищих тут было великое множество, и они так орали и так назойливо трясли чашками для подаяний, обступив меня толпой, что я, не уследив, раскидал несколько монет по десятку золотых в чашки игроков, тоже занимающихся этим промыслом. Так как раздача золота игрокам не учлась, пришлось оставшееся добивать собственными деньгами, которые и без того таяли на глазах. Понятия не имею, куда я их вообще деваю, если учесть, что Ратон оплачивает наши с ним обеды, ужины и завтраки, а счета из гостиниц уходят на почту бастардов. Одежды я, правда, себе немного прикупил и еще сувениров ребятам в Лоди в гостиничном киоске набрал – конфеты из соленой карамели, печенье в форме туфель и ботинок и еще несколько бутылок местной минеральной воды – Лукась просил, говорил, ему для почек надо.

«Щедрый Нимис Динкан» – вот все бы титулы так легко доставались.

– Все! – сказал Ратон.– Мы это сделали!

– Девять же только.

– Последнее сейчас организуем, это ерунда, как раз успеем перекусить. Ты как насчет жаркого из дичи?

– Тут такая дичь бывает, что я не уверен…

– А ты не думай, а ешь, пошли, вижу котел на перекрестке. Фастфуд, конечно, но на разносолы и деликатесы бюджета мне не выделяли. Рекомендую свою миску использовать, тут посуду просто в фонтане споласкивают. Не думаю, что есть риск подцепить травму дизентерии, но не очень-то приятно видеть в своей тарелке прилипшие остатки чьего-то обеда.

Миски у меня не было, да и есть не хотелось, я взял яблоко в перечной глазури и грыз его, пока Ратон, расправляясь с пахучим жарким, одновременно вел активную переписку.

– Вообще стоило бы дилижансом добраться, но гулять так гулять, – сообщил он через полчаса, после чего открыл портал прямо поперек фонтана, вызвав возмущенные комментарии дам, стиравших в этом фонтане белье, принесенное ими в больших плетеных корзинах.

Мы находились перед таверной « В добрый путь», расположенной сразу за щитом, оповещающим публику, что она, публика, въезжает на территорию города Ноблиса и вступает под сень местного закона. С другой стороны щита, напротив, имелось предупреждение, что территорию города вы, дорогие путешественники, покидаете на собственный страх и риск.

Нас уже ждали несколько человек – паладин, девушка-жрец, знакомый мне юрист-оборотень Роджерс, магиня, служитель смерти и скальд. Пока мы к ним подходили, к группе подскакал на большом сером волке шаман, за которым струился зеленый элементаль, пахнущий как освежитель для туалета с ароматом хвои.

– Все в сборе? – спросил Роджерс. – О, Ладислав, рад видеть!

К нам подходил еще один игрок, и когда я моргнул в его сторону, то дернулся – его ник засиял для меня огненно-красным светом. Клан «Блади Битлз.» Вольный стрелок сто пятидесятого уровня.

– Да не трепыхайся, – сказал мне Ладислав. – Я тут частным образом, по приглашению.

– То есть, ты не будешь пытаться меня сейчас убить?

Ладислав развеселился.

– Еще как буду пытаться, и мне даже, не поверишь, это удастся! Сколько раз надо будет его грохнуть?

– Семь воскрешений разными классами за час. – отзвался Ратон.

– Супер. Надо будет и себе такую достигу сделать, поприкалываться.

– Не сейчас, – сказала магиня, – это жрецам хорошо, а у меня откат воскрешения – сутки.

Ее класс полностью назывался «маг баланса», и я понятия не имел, что это такое.

– Ладислав может тебя убивать без вреда для кармы – пояснил Ратон, глядя, как я все еще торчу столбом. – У вас же война. Пойдем вон на полянку, подальше от патрульных все же, и примемся за дело. И нет, на таблетки не надейся, у меня их не осталось. Давай, пошевеливайся, святой Себастьян!

Все кроме Ладислава вошли в нашу с Ратоном группу, после чего меня поставили у стога и Ладислав принялся всаживать в меня стрелы из своего огромного черного лука. Стрелял он метко, попадал прямо в сердце, убивал с одного выстрела и очень быстро, Опять новой рубашке пришел конец, может, мне просто в мешки из-под сахара тут одеваться? Моей главной задачей было – не накосячить с табличками после смерти, нужно было выбирать не воскрешение на кладбище, а воскрешение игроком, и я один раз чуть было не спутался, хорошо, что в последнюю секунду отвел взгляд от неправильной таблички и сконцентрировался на соседней. Зато мне удалось ознакомиться с воскрешающими особенностями разных классов. И вот, что я скажу: если вас будут убивать, всегда выбирайте жреца. Жрец воскрешает тебя мягким светом, тебя нежно и бережно ставят на ноги теплые лучи – словно мама утром ласково будит. Паладин – тоже ничего. Швыряет в начале резко, и ты воскресаешь, как будто тебя за шкирку из кровати вытащили, да еще и по заднице шлепнули, но тоже терпимо. Маг баланса чуть ли не десять минут ковыряется, пока все свои кристаллы настроит, а у тебя все это время страшно звенит в твоих пока еще бестелесных ушах. Зато они сами себя как-то могут воскрешать, полезная штука, наверное. Шаман воскрешает тебя тремя тотемами и ты приходишь в себя, лежа на них – а у них навершия острые, между прочим. Вот скальд просто поет и играет на своих гуслях, а ты вдруг понимаешь, что лежишь себе вполне живой, вот только воскресаешь ты с единицей жизни и дебаффом, который не позволяет тебе полчаса лечиться вообще ничем и никак. Сейчас-то без разницы было, меня все равно через минуту опять убили, сняв дебафф, но в походе, наверное, ужасно неудобно когда скальд хилером идет. Роджерс опять обернулся чудищем и воскресил меня, тщательно вылизав мне лицо – вот уж без чего бы я обошелся. Но, конечно, хуже всего был служитель смерти. Под его заклинанием я восстал реальным скелетом – череп, кости, все дела, а потом медленно обрастал мышцами, нервами и только под конец – кожей и волосами. Было больно и стыдно. Хорошо хоть набедренная повязка и на скелете осталась – прочие-то вещи кучкой свалились в скошенную траву.