– А она и не действует, – равнодушно ответила Ева, – но пускай теперь побьются лбом о стены, попытаются секрет разгадать, цены на бальму поднимут… Глупые головы нужно загружать глупой работой.

– Что-то ты не очень удивился, – сказал Акимыч, – мы были уверены, что тебя родимчик хватит.

– Он меня, когда я проснулся, почти хватил, когда я увидел, что у меня в почтовых сообщениях без малого одиннадцать тысяч писем, но пока я сюда шел – немного сообразил откуда такой ажиотаж.

– Что пишут? – поинтересовался Акимыч.

– Не знаю. У меня почтового ящика нет.

Ева кинула мне ящик через стол, и я погрузился в корреспонденцию.

– Вообще придется тут почтового голубя поставить, после завтрака разблокирую эту функцию в замковом интерфейсе. Хотя не доверяю я этим голубям – шпионы они все и жулики. Но деваться некуда.

– Ради моих писем – голубя можно и не ставить, – сказал я, продолжая вскрывать конверты. – И вот не жалко же людям собственной меди, сил и бумаги, чтобы послать незнакомому человеку пару строчек матерных пожеланий.

– Да причем тут твои письма, – сказала Ева, – нам тут как-то выживать надо. Через личный почтовый ящик только тексты, ну, деньги отправлять можно, а посылки только через имперскую почту. Чую, придется нам все необходимое в окрестных лавках по почте заказывать – за локальные пересылки не очень большая почтовая комиссия.

– Не представляю, как в почтовую сумку голубя влезет мешок муки.

– Не влезет, – сказала Ева, – вес посылки до пяти килограммов максимум. Но связкой сосисок и парой караваев таки разжиться можно. Этим деревенским жуликам я больше не копейки не доверю. Я посмотрела на торговом форуме расценки на сено в Шанде и испытываю сейчас горячее желание лично повесить обоих уважаемых старост на самом высоком дереве в округе: мало того, что они нам треть от продажи предложили, так еще и с ценами наврали. Прямо жаль, что этот замок не дает привилегий частного суда сеньора.

Весь день Ева, которая сегодня была не в хостеле, а в Lesto-центре, шныряла из реала в виртуал, зависала в конторе и вела обширную переписку. Я тоже торчал в конторе, но Еве не мешал – весь день удалял свои письма, ощущая себя Гераклом на авгиевых конюшнях или, если уж обращаться к греческим мифам, то скорее Сизифом, который свой бесконечный камень в горку катает. Бросая в камин пухлую пачку вскрытых конвертов и снова открывая ящик, я обнаруживал пачку новых. Под конец я уже просто выгребал конверты из ящика, не глядя, и отправлял их в огонь, поэтому только чудом задержал руку с пачкой, из которой выглядывал один отличающийся от всех конверт. Он был длиннее и из более плотной бумаги. На конверте стоял штамп короны.

«Уважаемый господин Нимис Динкан, поскольку вы стали владельцем обширного имения в Ноблисском графстве, вы удостоены аудиенции у его сиятельства графа Ноблисского. Просим вас сообщить удобные для вас дату и время, чтобы мы могли назначить час аудиенции. Со всемерным почтением.

Секретарь администрации графа Ноблисского, Кеурон Кеулар.»

Я подождал, пока Ева в очередной раз вернется из реала и протянул ей приглашение.

– Да, – сказала Ева. – Разумеется! Конечно! О чем мы вас и предупреждали! Еще и этого геморроя на нашем седалище пока не хватало.

Вечером Ева собрала экстренное совещание, ну, она так его назвала. На самом деле мы просто расположились кружком во дворе, на валявшихся камнях; в вечернем солнышке тут было куда светлее и теплее, чем в нашем темном промозглом замке, ни одно помещение которого почти невозможно было осветить теми огрызками свечей, которые мы по забытым подсвечникам наковыряли.

– Ну что, господа, – сказала Ева. – у нас тут в общем и целом катастрофа. Если бы я раньше знала об управлении замками столько, сколько знаю сейчас… Да, замок может быть очень прибыльным предприятием, но работать на этом предприятии должны сотни людей. Нам нужны все! Я списалась с одними из наших арендаторов, приличная оказалась девица – хозяйка. Замковые фермы там по соседству и она знает, что на них происходит. Одна ферма – сплошные поля, работа для земледельцев: овес, ячмень, еще там что-то. Все скоро нужно будет убирать. На второй – огороды, фруктовые сады и птичник, который, знаете ли, нуждается в ежедневном уходе, ибо без корма все эти фазаны и индейки просто передохнут. У нас есть огромная пасека, но нет ни одного пасечника, а без высокого навыка пчелы нас к ульям просто не подпустят. Понятия не имею сколько нам нужно этих пасечников, может, один, а, может, пять, причем высокоуровневых.

– Интересно, – сказал я. – а какие у пасечника-то могут быть уровни? Типа на десятом уровне меня укусят не сто пчел из ста, а только девяносто девять?

– Ним, ну что ты глупости несешь. Есть множество видов меда. От дешевых простецких до редчайших и очень дорогих.

– Да, – сказал Акимыч, – даже я в своих рецептах уже три разных вида меда использую. Цветочный, липовый и какой-то «темный».

– В алхимии тоже много меда, – сказала Ева, – «горький», «черный», «лунный», «кладбищенский»…

– Какая гадость! – с чувством сказал я.

– Кладбищенский-то? Еще бы не гадость, сто золотых за такой вот крошечный горшочек. В общем, не отвлекаемся. Может, медов в наших ульях – на многие тысячи, но без пасечников мы их достать не сможем.

– А крестьян нанять?

– А крестьян нанять не так уж и просто! Во-первых, они могут только самые простецкие работы выполнять. Во-вторых, чтобы они с нами вообще сотрудничали, пусть даже за деньги, нам нужно с ними репутацию поднимать. Выполняя их квесты и развивая деревни, потому что все развитие при смене сеньора обнулилось. Нам все нужно по новой делать: бани им какие-то строить, рыночные площади мостить, мосты чинить, майские шесты ставить…

– А через замковый найм нельзя нанять сельхозработников?

– Неа, только замковую прислугу, которая в сельском хозяйстве ни в зуб ногой. И, кстати о замке, нам немедленно нужны дворецкий, горничные, лакеи, другие слуги, иначе замок будет ветшать на глазах, начнет ронять камни нам на головы, покрываться плесенью и, что самое неприятное, отжирать все больше и больше денег от налогов на собственное восстановление. Когда сумма вычитаемого превысит сумму налогов, а в сокровищнице не будет золота на покрытие разницы, мы разоримся, замок нас вышвырнет и заполнится злобными мобами. Так что, повторюсь: нам нужны десятки, а лучше сотни игроков – и тогда замок превратится в золотую жилу. Чтобы работали кузницы, мастерские, та же лаборатория… но впятером нам с этим просто не справиться! Люпусы ведь недаром фермы и виноградники в аренду сдавали, видимо, даже их состава не хватало на полное использование земель и возможностей.

– А если поехать в город и неписей нанять? – спросил Акимыч, – Просто по обьявлению. Наверняка же найдутся неписи-пасечники и так далее.

– Из театральных денег у нас осталось сто восемнадцать золотых. На какие такие миллионы вы собираетесь нанимать дорогостоящих высокопрофессиональных неписей, которых еще нужно найти и привезти сюда, при том, что мы сами даже за ворота нос высунуть не смеем.

– Объявление в газету дать?

– Мы себе даже объявления в газету особо позволить не можем, они не бесплатные, знаешь ли!

– Слушайте, а нельзя на сельхозработы каторжников нанять? Я помню, что на фермы сдают в аренду каторжников, они, наверное, совсем не дорогие.

– Полюбуйтесь на эту новоявленную длинноухую Скарлетт О’Хару! Дорогой, даже если бы нам каторжников дали совершенно бесплатно, нам нечем было бы их кормить!

– Не знаю, чего вы все так переживаете, – сказал Акимыч. – У нас все равно замок через три месяца так или иначе заберут. Можно просто сидеть и ничего не делать, налоги просто в карман складывать. А если замок раньше, чем через три месяца бунт устроит, то тем лучше, пусть наши враги у монстров его отбивают.

– Тогда в нашей затее не будет никакого смысла, – сказала Ева. – Одно дело если бы мы могли состричь хотя бы пару сотен тысяч за эти три месяца. Тогда можно было бы драпать на Риверру за новой жизнью, имея во врагах половину Трансильвии. Сейчас же всех доходов нам максимум будет хватать на выплаты в реале, учитывая какие они у нас бешеные. Ладно, дождемся первых налогов, не говоря уж об аренде, чтобы точно знать глубину той лужи, в которой мы сидим.