Тем временем Алекс поставил пистолет на предохранитель и вернул его в наплечную кобуру, демонстративно не замечая Терри. Покачался с каблука на носок, потягиваясь, и пошел с крыльца вниз, к Палачу. Тот как раз выбрал во дворе по одним ему известными причинам точку, помечая её выросшей из земли тенью.

— Десять шагов на счет “Три!”, Охотник.

Тот пожал плечами:

— Как скажешь.

Фейри подошли к тени, развернулись спиной к друг другу и, когда из уст Палача прозвучало:

— Один. Два. Три! — пошли прочь, в унисон отсчитывая шаги. На десятом шаге Алекс резко, хищно развернулся, и с его рук сорвались искры света. До Палача, двигавшегося медленно и вальяжно, словно не спешащего разворачиваться к Охотнику (чтобы направить тени видеть Охотника не обязательно, тени сами найдут свою жертву), искры так и не долетели. Погасли, теряясь в темноте. Алекс тоже, как искры, исчез, окутанный, словно дымом, множеством копошащихся и клубящихся теней. Только иногда изнутри теневого кокона доносились шорохи, и загорались мелкие искры.

Палач, расслабленно стоя, качнул головой:

— Нет, все же я не ошибся. Слабак. Охотник просто слабак, как и вся его семья. — Даже не дожидаясь, когда тело Алекса упадет на землю, он дернул нить из тени, ведущую к Терри, — пойдем, нам здесь больше делать нечего. Задержались.

Ей против своей воли пришлось вставать, но тут…

Кокон из теней взорвался изнутри, вспыхивая во все стороны солнечным светом, неуместно смотревшимся ночью. С пальцев Алекса, победно выпрямившегося, сорвался вверх солнечный луч, чтобы затем, отразившись от полной луны столбом упасть на Палача и заключить его в крепкие объятья, из которых не вырваться.

Алекс поклонился и сказал непонятное:

— Спасибо, Солнечный Луч!

Палач взвыл от боли, тени его тут же опали и рассеялись. Терри, лишенная удавки на шее, рухнула обратно на ступеньки.

Алекс тихо добавил:

— Это тебе за семью, Палач. Надеюсь, тебе нравится.

Шатаясь и вытирая рукавом рубашки льющуюся из носа кровь, Алекс шагнул в сторону Терри:

— Жива? — Его повело в сторону, так что выглядеть гордо, как положено победителю, у Алекса не получилось.

Терри сглотнула, не зная, что отвечать ему. Да и надо ли отвечать именно ему? Где-то вдалеке рыкнул мотор, взвизгнули тормоза, мимо через весь двор боком пролетел мотоцикл без водителя. Перед Палачом, все еще живым и рвущимся из столба света — заклинания, которое все эти годы хранило Терри, приземлился на ноги закутанный во все черное парень. В его руках было ружье, чем-то напоминавшее винчестер из “Терминатора”. Терри сглотнула — это надо зарисовать!

Громоподобный выстрел, еще один. Перезарядить, пустые гильзы упали, подпрыгивая и стуча по плитке. Снова и снова гром, заставляющий затыкать уши. Палач уже не кричал — столб света окрасился изнутри алым, а потом погас, раскидывая во все стороны капли крови.

Алекс почти рухнул рядом с Терри, приобнимая её:

— Это свои, не бойся. Клык, а нельзя без излишней театральности?

Тот качнул головой:

— Сам начал — столб света тебе не подчиняется. Как ты его вообще вызвал?!

Алекс предпочел промолчать — это был секрет Терри, а не его.

Терри попыталась вырваться из кольца рук Алекса, отчего тот чуть не упал на крыльцо — сил сопротивляться у него не было.

— Не трогай меня, прошу.

Алекс первый момент с недоверием рассматривал её, а потом вымолвил:

— Ты поверила во весь тот бред, что я там нес, Терри? Ты настолько ненавидишь меня?

Терри ребячливо заметила — холод и страх стали потихоньку отпускать её, давая возможность критически мыслить:

— Это ты ненавидишь меня. За жабры. — на всякий случай уточнила она. — И за то, что я могу тебя убить.

Он хрипло рассмеялся, закидывая голову назад и почти теряя равновесие — его поддержал за плечо Клык, не давая упасть.

— Терри, неужели тебе никто так и не сказал? Наши выдают секреты за просто так, но тебе никто не сказал?! У меня жена селки. Я безумно благодарен тебе за жабры — теперь я могу жить с ней и в её мире, Терри. Я не ненавижу тебя, даже в мыслях этого не было никогда. Даже не будь жабр, Терри, я констебль, я поклялся защищать невиновных. То ли радоваться, что я такой гениальный актер, то ли пугаться твоему отношению ко мне… И я же помню — ты рисуешь только хорошее, ты не способна убивать.

Клык перебил Алекса:

— Охотник, где Зверь?

— Сейчас… — Алекс попытался встать, тут же заваливаясь обратно на ступеньки и снова прижимая к себе Терри в качестве опоры, — надо идти за ним. Надеюсь, его тени Палача заловили, а не его помощники.

Терри всхлипнула куда-то в плечо Алекса:

— Его… Его… Его…

— Ну-ну, Терри, — Алекс сильнее прижал её к своей груди, — его не так-то просто убить, не бойся.

— Сиди уже тут, — скомандовал Клык. — Охраняй Терри, скоро наши будут. А я пойду за Зверем.

Он спокойно перезарядил свою винтовку и пошел прочь, в темноту.

Алекс тихо сказал:

— Терри…

Она вздохнула, поворачиваясь к нему.

— Я злой, это правда, но я хороший, как это не странно. Мне надо было заставить Палача вспомнить о дуэли — гоняться за тобой вновь в попытке освободить, это не то, чем я люблю заниматься. Мне нужно было убедить Палача в бессмысленности заложницы из тебя. Я никогда бы не начал стрелять, рискуя тобой. Тем более убивать тебя. Я бы сдался и опустил пистолет, отпуская Палача.

Терри рассматривала его — еще никогда он не был настолько близко к ней. Он был колкий, холодный, от него несло смертью и ненавистью к ней. Но он не врал.

— Алекс… Ты…

— Я злой, но, Терри, злость никогда не направлена на тебя или других моих друзей и знакомых. И… Если ты не знаешь, то от тебя самой иногда так несет магией смерти — хочется забиться куда подальше и не показываться тебе на глаза.

Она вздохнула и обняла его, целуя в щеку:

— Спасибо, Алекс. За все-все-все. Я постараюсь не бояться тебя. А Кесси… Она…

— Селки, — напомнил Алекс, чуть отстраняясь, чтобы достать из кобуры пистолет — на всякий случай.

— Она это… Она умерла, да? И носит кожу…

Алекс закатил глаза, убрал пистолет обратно в кобуру — во избежание так сказать:

— Терри, иногда мне действительно хочется убить тебя… Ты вообще не читала легенды Альбиона? Кесси — живая морская дева, она не носит шкуру утопленницы, мне жены-нежити только не хватало. И не вздумай её рисовать без моего разрешения, хорошо? А то ты со своими знаниями превратишь её еще во что-нибудь… А мне с этим жить потом.

И снова, в который раз — куча народу, шеф Райли, подозрительно рассматривающий всех, особенно Терри и Алекса, криминалисты, врач, от которого отбивались все — от Терри до бледного, как снег, Алекса. Свет мигалок патрульных машин и машины “Скорой помощи”, в которую не удалось запихать даже израненного Грега. Приведенный к дому Клыком Грег, в одной футболке вокруг талии, предпочел привалиться к Терри, все так же сидящей на крыльце. С другого бока сидел Алекс, то ли опирающийся на Терри, то ли наоборот её поддерживающий. Клык, пожертвовавший футболку Грегу, теперь щеголял голым торсом, отчего пальцы Терри привычно зачесались, причем она не знала, кого же она хочет зарисовать больше: почти нагого Грега или фактурного, хоть сейчас на эротический календарь, Клыка.

— Все, Терри, в этот раз точно — все, — прошептал Грег. — Только… Малышка, зачем же ты открыла дверь…

Она прильнула к нему, он был горячим, словно плитки летним жарким днем, когда шагаешь по ним босыми ногами… Горячим, надежным, нужным…

— Я не хотела твоей смерти…

— Меня не так легко убить, Терри.

Она вскинулась:

— Да мне плевать — легко или нелегко, Грег! Мне хотя бы жизнь обещали, я понимала, что проживу некоторое время, пока помощь… — она поправилась: — Пока Алекс не примчится. У тебя же времени не было.

— Моя храбрая девочка…

Она буркнула:

— Я не храбрая, я очень даже трусливая. — она вздохнула. — Грег… Утро уже, а я так и не видела тебя в полнолуние.