— Бумагу и карандаши. — хмуро пояснил Алекс. — Так что держитесь — у Терри своеобразное чувство юмора, а все, что она рисует — воплощается. Хотя казалось — такой дар, а надо же! Все сводится к шуткам, хоть иногда и злым. Видели бы вы, что она сделала с Кесси. Та до сих пор вздрагивает, когда подходит к зеркалу. Даже я иногда не узнаю собственную жену.

Райли понятливо кивнул:

— Я прав, её глазами смотрит Смерть?

— Не то слово, смотрит… — Алекс скривился. — Смотрит и помогает убивать. А Терри умеет с ней бороться — надо навестить нашего босоногого консультанта, уточнить — не помогал ли он десять лет назад Терри. Она упоминала странного белокосого парня. Могу и ошибаться, но в Лондоне не так много молодых, седых и босоногих желающих помочь шестнадцатилетней девушке. Только наш Босоножка, его светлость Терн приходит в голову. — Он поднял глаза на начальника, — раз уж вы тут, могу я задать вопрос?

Райли кивнул, разрешая:

— Только я первый. Ты уже подумал: кому вы насолили с Грегом в последнее время?

Алекс напомнил, невоспитанно направляя на суперинтенданта указательный палец:

— Первым пытались убрать вас, а не нас. Грега вообще могли за разбитое сердце Терри убрать в качестве тренировки, а я шел к нему комплектом.

Райли выпрямился:

— Ты мне зубы не заговаривай — я попался из-за Пегги и “Силы Альбиона”. А вот вы с Грегом… Тут не все однозначно. Уильямсы знают — под них не подкопаться. Ни следов колдовства или магии на картинах нет. Их сложно заловить. Вы с Грегом не были опасны, но попали под их кисть. Под кого вы копаете с Грегом в последнее время? И не надо врать, я же знаю, что ты и Клыка приплел к этому.

Алекс принял самое честное лицо и предложил первого попавшегося:

— Эм… Костолом?

Этот Костолом уже семь лет доставал их отдел своей неуловимостью и неотвратимостью — его убийства продолжались, несмотря на все усилия отдела.

Райли скривился, вспоминая костных тварей, которых создавал из убитый людей Костолом и мечтательно сказал:

— Хочу некроманта… Небеса, как я хочу некроманта…

— В вашем возрасте не поздновато менять ориентацию? — выгнул бровь Алекс.

Райли качнул перед его носом своим пальцем:

— Поговори мне еще! И я помню — Костолом предпочитает убивать сам… Что по поводу Палача?

Этого фейри Алекс предпочел бы не упоминать:

— Исходя из его прозвища, он тоже любит убивать сам. Вряд ли это он обратился к Уильямсам, сэр.

— Это никак не связано с тем… — Райли постучал пальцами по столешнице, — парнем Артуром Драгоном, пропавшем в пожаре десять лет назад?

Алекс все так же старательно честно сказал:

— Нет, совершенно точно, нет. Палач никогда бы не прибег к услугам убийц, он сам слишком любит убивать и калечить. Он не мог заказать нас с Грегом. — Мысленно он сделал зарубку предупредить Клыка — мало ли, предупрежден, значит, вооружен. А Палач слишком непредсказуем, хоть любит убивать сам. Случившееся может быть связано с Артуром, это нельзя так легко отбрасывать в сторону.

— Кто-то еще? — продолжил напирать Райли. Алекс пожал плечами:

— Сеятель бед? Хранитель детей пышет гневом по поводу участия Сеятеля в убийствах девочек в школе “Рябина” в Эшберри. Мы за ним уже десять лет ходим по пятам, мог и нанять Уильямсов. Больше никто не приходит в голову. Вряд ли хобгоблины, обиженные наказанием за сквашенное молоко, скинулись на убийц.

— Хо-ро-шо, — сказал по слогам Райли. — Завтра не теряй — я весь день проведу в парламенте на слушаниях.

— Опять о возвращении фейри?

— Да, — скривился Райли. — Уже пять лет законопроект пинают из инстанции в инстанцию. Сколько можно врать гражданам про “взрывы газов” там, где повеселились фейри? Если и в этот раз не примут, я уже не знаю, что делать.

Дом Грега Терри понравился — хороший, тихий район, просторный дом, оформленный, как любила Терри, в минималистическом стиле. Теплое дерево на стенах, коричневые тона в мебели и, главное, никакого запаха затхлости или ароматических палочек, как бывает в старых домах, где хозяева вечно борются с сыростью. Первый этаж представлял из себя единое пространство, с объединенными кухней, столовой, гостиной и даже кусочек кабинета затесался — рабочий стол в окружении полок с множеством книг. Причем книги не были подобраны по цвету корешков, как это принято в богатых домах, и это радовало — значит, Грег их покупал по своему вкусу и действительно читает. Второй этаж, куда веля прочная, солидная лестница, был традиционен — несколько отдельных спален и совершенно пустой холл.

Грег ей выделил спальню в задней половине дома с видом на парк и большим панорамным окном — то ли просто угадал, то ли как-то понял её предпочтения — для работы Терри требовалось много света. Очень много света. В комнате была большая кровать неожиданно с балдахином, камин, телевизор на стене и самое главное — большой стол для работы, как раз у окна. Пока Грег терпеливо таскал из машины коробки с вещами, купленными для Терри Смитами, она увлеченно обживалась за столом — достала скетчбуки из своей сумки и принялась их раскладывать, готовясь к работе. Пальцы просто чесались от желания рисовать, от желания все исправить, ведь тогда она вновь обретет свободу.

Грег замер на пороге с очередной коробкой в руках и пристально посмотрел в спину увлеченной Терри, которая раскладывала на столе альбомы в одном лишь ей известном порядке, — скопившиеся на полу коробки с одеждой, выбранной Кэсси, Терри совсем не заинтересовали. Грег понятливо улыбнулся — в этом была вся Терри. Наверное, жить в доме с прислугой ей было легко — всегда кто-то напомнит о еде и позаботится о порядке, но сможет ли она жить в одиночестве? Сможет она сама позаботиться о себе? Тот еще вопрос.

Поставив возле стола коробку с ноутбуком и принадлежностями для рисования, Грег занялся гардеробной комнатой, раскладывая вещи по полкам и развешивая немногочисленные платья и толстовки. Упаковки с провокационным нижним бельем он закинул на полку, старательно не рассматривая. Кэсси была хорошая женщина, но она не понимала одного — Терри не одна из них, ей незнакомы обычаи оборотней и прочих нелюдей, так что ожидать от неё ответной любви нельзя. Он и так испортил все, что мог в их нарождающихся отношениях. Все же полицейские инструкции не на пустом месте пишутся, и плевать на них, как привык это делать Алекс, чревато. Если бы Грег сразу все объяснил Терри еще тогда в галерее, то, может, и не было того неудачного свидания под дождем и обвинений в недостойном поведении.

Терри поправила шторы, чтобы они не загораживали вид на парк и небольшое озеро, и принялась расставлять по подставкам карандаши, линеры, маркеры, ручки… Кажется, Алекс попытался скупить полмагазина для рисования, если не больше. Многое из купленного может никогда и не пригодиться — рисовать в цвете Терри любила на планшете. Цифровая акварель дивно послушная и предсказуемая, в отличие от реальной. Отец возмущался иногда, что “диджитал никогда не победит традишку”, но бумагу можно продать только через галереи или уличные торговые ряды, а диджитал границ не знает. Хотя больше всего Терри все же любила комиксовый стиль рисования и простой карандаш с бумагой. Жаль, что в ближайшее время он ей противопоказан — пока не поймет, как избежать ошибок. Вспомнить того же Грега — она совершенно не собиралась влюблять его в себя. Пока её ждут портреты и работа над ошибками её семьи.

Терри обернулась на Грега — ей не давала покоя фраза, брошенная Алексом о Райли. Фраза о том, что вампира не убить ядом. Терри оперлась спиной на стол и принялась рассматривать, как он хозяйственно развешивал по плечикам лонгсливы и футболки. Та самая с «Миссис Вульф» оказалась в самом дальнем углу. Хорошо, что Грег понимает — это не про них.

— Грег, можно вопрос?

— Конечно, — улыбнулся парень, раскладывая в гардеробной вещи из последней коробки — теперь это были джинсы.