— Не позволим, — твердо сказал Эшли.

Терри не успела ничего сказать в ответ — подошли Алекс с Грегом:

— Что — не “позволим”? — уточнил последний, а Алекс, подтверждая слова Эшли лишь буркнул:

— Брысь, кошачий! Даже простого дела — отвести девушку в её палату, тебе доверить нельзя!

Грег бросил извиняющийся взгляд в сторону кота:

— Эш, дальше мы сами с Терри… Спасибо.

Тень Эшли на стене обзавелась мотающимся во все стороны хвостом, выражая его недовольство, но голос Кошачьему Королю не изменил:

— Алекс, ты меня знаешь: хоть пальцем обидишь Терри — я это без ответа не оставлю.

— Иди уже, кошачье дитя. — буркнул фейри, — сейчас, кстати, не март.

Терри косо посмотрела на Алекса, и тот неожиданно признался:

— Эшли — мой бывший подопечный. Он меня терпеть не может. Впрочем, за дело. Воспитательных тапок я на него не жалел. Пойдем?

Терри вскочила с подоконника и кинула бумажный стаканчик в урну:

— Пойдем… — Хоть идти никуда не хотелось. Тут Эшли и хотя бы что-то понятно, а что ждет её дальше — полный мрак. И Грег, конечно, и его дом… Бррр…

Терри помогли собрать вещи в палате, и Алекс, к облегчению девушки, понес их в машину, оставляя её наедине с Грегом — с ним хоть не так страшно было, как с фейри. Терри сама себе под нос прошептала:

— Это пока. Полнолуние не скоро.

Грег тактично сделал вид, что ничего не расслышал.

— Пойдем? — Он встал в дверях, — заберем у медсестры твою выписку и спустимся в мой кабинет — там разговаривать будет в разы удобнее.

— А не в допросную, да?

Грег странно, то ли обиженно, то ли расстроенно, посмотрел на неё:

— Терри, в который раз говорю: ты не подозреваемая, ты пострадавшая. Разницу объяснять, или самой все ясно?

Она предпочла отмолчаться, проходя мимо него в открытую дверь.

…Еще бы себя убедить, что не убийца… И что ни в чем не виновата.

Кабинет Грег делил напополам с Алексом — парни привыкли работать вместе. В небольшой комнате, покрашенной во невнятный серый цвет, стояли под углом к друг другу два деревянных стола, заваленные папками и бумагами так, что даже компьютеры еле проглядывались. Вдоль стен тянулись огромные стеллажи с книгами и опять же папками. Стол с принтером и пачками бумаги приютился у самого окна. Тут же стояла урна, доверху заваленная бумажными стаканчиками из-под кофе и пакетами в жирных пятнах еды.

Пахло странно — кофе, немного железом, кожей и горелыми спичками. Впрочем, про спички Эшли как раз предупреждал, чтобы это ни значило.

Над одним из столов на стене крест на крест висели два меча. Или шпаги? Терри в этом не сильно разбиралась — в общем, что-то холодное, серебристое, хищно-узкое и очень острозаточенное с ажурной, будто венок из цветов, гардой. Грег, заметив взгляд Терри, пояснил:

— Это шпаги Алекса, семейное.

— А… — Впрочем, Терри одернула себя — об Алексе и всем, что связано с ним, лучше не спрашивать, хоть пальцы привычно зазудели в желании зарисовать шпаги. Ей же все равно потом рисовать Алекса под дождем… Почему-то перед глазами так и возникла картинка — гроза, берег Темзы, орущий в небеса окровавленный Алекс. Терри прикусила губу — нет, такое она рисовать не будет. Лучше… Шпага в руках, явное недовольство в глазах и слова Алекса: «Держи, от сердца отрываю!»… Кому уж он отдавал шпагу, было неясно. Терри мысленно чертыхнулась, вспоминая, что надо рисовать дождь, а тут дождем и не пахло. Тогда… Душевая кабина, протянутая в сторону блондинки рука, мощная обнаженная фигура, темные воло… Терри вновь выругалась — перед глазами явственно возник Грег, а не Алекс. Вот черт, Алекса рисовать не хотелось. Даже вместе со шпагами.

— Присаживайся, — Грег предложил ей один из стульев у стола, расположенного у окна. Терри с трудом оторвала взгляд от шпаг и села. Грег опустился на стул с противоположной стороны стола только после того, как села Терри.

— Удобно, Тереза? — Он достал из кармана смартфон и стал нажимать на экран в поисках диктофона. — Не против?

Она робко кивнула — именно в этот момент вернулся Алекс, пристраиваясь боком к стене — садиться он не собирался. Поглядывал искоса на Терри, сложив руки на груди. Огромный, пугающий, словно весь из осколков стекла или ржавых гвоздей. И это именно от него пахло гарью. Грег скосил взгляд на друга, и на столе возник коробок со спичками — Грег достал его из верхнего ящика стола. Алекс лишь отрицательно качнул головой:

— Может, уже начнем?

Терри резко выдохнула и качнула головой. Алекс, кажется, еле сдержал смешок. Впрочем, иного от него было сложно ожидать.

— Я никогда не знала, что магия существует. Нет, в детстве, конечно, верила, но в детстве все верят в чудо. А тут… Отец надолго задержался в студии…

Грег тактично выслушивал Терри, качая головой и лишь изредка задавая наводящие вопросы о произошедшем за последнее время. Алекс по большей части молчал, и Терри уже стала надеяться, что до конца беседы все так и будет. Но стоило только Грегу перейти к расспросам о семье, как Алекса прорвало… Он буквально засыпал Терри вопросами, причем крайне болезненными, на которые отвечать не хотелось — это все же её семья.

Алекс вздохнул и начал по новой, разбивая упорное молчание Терри:

— Расскажи об отношениях внутри семьи, пожалуйста. Кто как к тебе относится, как ты относишься к ним, как…

— Алекс, — мягко вмешался Грег, — я думаю, Терри и сама сообразит: что нужно рассказать.

Она нахмурилась:

— Если честно, то я даже не представляю: что вам интересно. И главное, зачем.

Алекс поднял глаза вверх, а потом выдохнул:

— Начнем с родителей. А зачем… Никогда не знаешь, что окажется главным в семейных преступлениях. Я серьезно, Терри.

Она послушно сказала:

— Скажем так, у нас не самые лучшие отношения. Они немного махнули на меня рукой. Считают меня неуспешной, считают, что я все, что можно, уже упустила в своей жизни. Классическая неудачница.

— Что именно? — тут же уточнил Алекс.

Терри подняла на него глаза:

— Не поняла? — ей казалось, что и так ясно, что она упустила в жизни. Отношения, приличную партию, крепкую семью, детей. У той же Холли уже есть сын.

Алекс поправился, игнорируя мягкий взгляд Грега:

— Что именно ты уже упустила в своей жизни?

Терри обиженно поджала губу, но все же ответила — никто не любит признаваться, что неудачник:

— Все… Друзья как-то растерялись после того, как на меня в двадцать лет свалилась галерея, работа мне не очень нравится, но деваться некуда — семейное дело. В личной жизни тоже не очень… Мать постоянно напоминает, что она в моем возрасте уже воспитывала меня и мою сестру, а я до сих пор не то, что детей не родила, еще даже не замужем.

— Вот как? Интересно…

Это “интересно” прозвучало из уст Алекса так, что Терри дернулась, поднимая глаза на фейри.

Тот улыбнулся:

— Значит, они усиленно тебя убеждают, что ты синий чулок? Или точнее… Kinder, Küche, Kirche, Kleider. Забавно.

— Не вижу ничего забавного, Алекс, — старательно копируя интонации Ба, чтобы звучало весомо, сказала Терри.

Он чуть подался к ней:

— Терри, скажи пожалуйста, какой сегодня год на дворе?

— Аааааалекс, — вмешался Грег, — давай полегче, хорошо? И на дворе сейчас двадцать первый век.

— Точно! — Указательный палец Алекса нагло смотрел в сторону Терри. — Идет двадцать первый век, не двадцатый и даже, не приведи небеса, девятнадцатый. В наше время женятся после тридцати. Детей в лучшем случае заводятся тогда же, а то и к сорока. Грегу уже сорок с лишним, но я его не унижаю за то, что он до сих пор не женат и без детей. И это норма для нашего века. Но не для Терри. Терри почему-то надо унижать и ломать, убеждая в том, что она все уже потеряла. Наверное, тебе уже и жениха подходящего приглядели, как неспособной самой устроить свою личную жизнь.

Это было так неожиданно и настолько верно, что Терри невольно обняла себя руками.