— Не… Нет.

Тот же продолжил:

— Мучили голодом или жаждой?

— Нет. — обреченно ответила она.

— Вас только запугивали, верно?

— На… Наверное. — Она подняла на детектива глаза, — вам легко рассуждать: я вся в шоколаде — не били, не пытали, а я тут трагедии разыгрываю!!! Но неужели неясно, у них была в заложниках моя семья! Ближе бабушки у меня никого нет. А вы… Рассуждаете тут, что меня не били…

Прибор на одной из полок тревожно запищал.

Эшли подался вперед:

— Мне очень жаль, что с вами так случилось, Терри. И я горжусь, что вы смогли выйти из такой нелегкой ситуации так идеально красиво. После такой мерзкой инициации, через которую протащили вас…

Терри выдохнула, в который раз признаваясь:

— Я вас не понимаю.

В палату многозначительно вошла пожилая медсестра и подошла к Терри, неодобрительно посматривая на детектива и что-то поправляя в капельнице:

— Вот так, девочка, сейчас станет полегче, а этого недотепу детектива мы сейчас прогоним!

Эшли вздохнул, вставая:

— Знаете, я думал, что Зверюга может оторвать мне голову за вас, но, кажется, это мне предстоит устроить головомойку Зверюге и Охотнику.

— Кому….? — уже обреченно сказала Терри.

— Грегу и Алексу. — пояснил Леман. Он церемонно поклонился и сказал, — до свидания, Терри. Поправляйтесь, а то эта валькирия меня сейчас испепелит.

Терри без сил откинулась на подушку — из визита Эшли Лемана она вынесла две хорошие новости: и Ба, и Грег живы, а все остальное… Вызывало лишь желание ругаться. Или… Хотелось затрясти головой во все стороны, чтобы из неё вывалились вопросы, восклицательные знаки и символы, заменяющие все нехорошие слова этого мира. Чтобы остаться с пустой головой. И ни о чем не думать.

На экране телевизора пара музыкантов в сопровождении симфонического оркестра честно пилила виолончели, Терри, боясь надвигающихся мыслей, нажала на пульте звук громкости и замерла… Всю палату заполнила красивая, знакомая до боли мелодия “Мне это не по душе”… Терри сглотнула и…

В голове все же сформировалась мысль, пришедшая к ней во сне.

Пегги Райли.

Мортимер Райли.

Грег Плитт и Алекс Смит.

Их пытались убрать её руками, нисколько не сомневаясь, что это получится.

…Так кто же мы, Терри? Кто?…

Думать было больно. Особенно о себе. И своей семье.

Она сглотнула и все же прохрипела вслух, потому что про себя уже пришла к однозначному выводу:

— Наемные убийцы. Мой дед, мой отец. Я… Мы наемные убийцы. А я к тому же…

Большой зал, где множество смертей на любой выбор. От яда до веревки, от кинжала до…

— Я годами торговала смертью. Посмотрите налево, посмотрите направо, все картины, предложенные в этом зале, продаются. Боже…

Она уткнулась лицом в свои колени, в попытке убежать из этого мира. Ей бы только карандаш и бумагу… Даже можно без бумаги…

В дверь постучали. Сперва деликатно, потом чуть громче, а затем дверь распахнулась сама, запуская в палату слишком большого и пугающего Алекса Смита, одетого в этот раз не пафосно — простые джинсы и синюю водолазку. В руках он держал букет цветов. Алекс даже улыбался, только вот улыбка, казалось, была не его, словно он надел маску, но стоит поддернуть улыбку за уголок рта, и снова будут только плотно сжатые губы и холод во всем.

Воображение Терри даже нарисовало эту картинку — Алекс, отдельно его улыбка и…. Смит прервал полет её мысли:

— Терри, добрый день. С прошедшим днем рождения! — Стоять на пороге он не стал, прошел через всю палату, встав прямо над Терри, практически нависая над ней.

— Уйдите, пожалуйста, — пробормотала она в колени. — Прошу. Пожалуйста.

Он наклонился ниже, поднимая своими ухоженными пальцами её лицо за подбородок:

— Терри?

— Уйдите, прошу… — Сердце билось, как сумасшедшее. Терри боялась Смита так же, как боялась студии с картинами деда — тот же животный, нутряной страх, пугающий до отключения мыслей. До полного беспамятства.

Алекс задумчиво сказал:

— Казалось бы, такой дар, а боишься меня, как ребенок.

Она вырвалась, отодвигаясь на самый край кровати:

— Алекс, пожалуйста…

Он спокойно заметил:

— А я пришел с миром. — Букет полетел на стол к остальным. — Терри, что случилось?

Ответа от испуганной Терри он так и не дождался.

— Кстати, меня прислал Эшли — сказал, чтобы я все тебе объяснил, потому что мы с Грегом полные ээээ… Фейри. Так приличнее.

— Алекс… Я…

Он наклонился, отключая Терри от приборов и капельницы. Профессионально закрыл катетер на руке Терри:

— Пойдем-ка мы к Грегу. Хоть его ты не боишься? — Он не стал дожидаться ответа — развернулся к шкафу, ища в нем больничный халат. — И кстати, зря не боишься — он всяко страшнее меня.

Грег сидел на больничной кровати, скрестив ноги по-турецки, и что-то быстро печатал на небольшом нетбуке, а вокруг валялись бумаги, какие-то распечатки и диаграммы. Его крылья свободно свисали с двух сторон от кровати — Терри даже нахмурилась: она точно помнила, что напоследок рисовала Грега без крыльев.

— Зверюга, смотри, кого я привел! — возвестил Алекс, привлекая внимание друга. Тот оторвался от экрана ноута и тут же зарделся — из одежды на нем вновь были только крылья и больничные штаны. Не шьют в мире футболки и рубашки с учетом крыльев.

— Алекс! — неожиданно для Терри возмутился Грег, пытаясь встать и чуть не роняя нетбук. — Ей же еще запрещено вставать! — это прозвучало глухо — Грег усиленно ловил бумаги и нетбук, но, как всегда, победила гравитация. Терри бледно улыбнулась — ей бы карандаш сейчас.

Смит отпустил руку Терри, позволяя девушке сесть на стул, и принялся помогать Грегу навести порядок, подбирая с пола бумаги:

— Вот тебе точно запрещено вставать. — Он легким движением руки отправил друга обратно в кровать. — Это я помню. А Терри… Я точно помню — ей запрещено бояться и волноваться. А меня она на дух не переносит. Правда, Терри? — Он неожиданно подмигнул ей.

Грег на миг прикрыл глаза, а потом улыбнулся, поворачиваясь к Терри:

— Прости. Добрый день. И с прошедшим днем рождения.

Она легонько качнула головой:

— Спасибо. Только он был вчера.

— Но поздравить никогда не поздно, — Грег улыбнулся, — надеюсь, тебе понравились хризантемы.

Терри сглотнула и побелела — те цветы оказались не от Ба… Алекс заметил её испуг:

— Что-то мне подсказывает, что пора нашей Терри рассказать все, как есть на самом деле, а не как она думает. — Он взял второй стул и, развернув его спинкой вперед, сел на него.

Грег повернулся к другу и твердо сказал:

— Говорить буду я.

— А-а-а, — Алекс закачал указательным пальцем, — сперва я.

— Хороший-плохой, да? — Голос Терри прозвучал почти бесцветно, но зато хоть без скрытых рыданий. О своем будущем она догадывалась — за попытку убийства констеблей положено суровое наказание.

— Умная девочка, — выдохнул Алекс. — Я злой, он — добрый! Слушаем сперва злую версию?

Терри не ответила:

— Кто вы? Вы же не…

— Ну, ну, — подбодрил её Алекс, — говори.

— …не люди. — еле слышно закончила Терри.

Алекс кивнул на Грега, но тот сам, побелев при этом, твердо сказал:

— Я волк.

— Оборотень, — добавил Алекс.

Терри привычно возразила:

— Всех волков в Альбионе истребили триста лет назад…

Алекс серьезно кивнул:

— Я и говорю — оборотень. Этих не истребили. А я — фейри двора Осени.

Терри открыла рот. Потом закрыла. Грег, осторожно подбирая слова, начал:

— Мы живем в волшебном мире, Терри. Где есть магия, оборотни, фейри, драконы и все, что раньше называлось сказками. И ты часть этого волшебного мира, Терри. Ты его осколок, ищущий место в мире.

— Видимо, — Терри поджала губы, не зная, что и думать, — моя сова гораздо хуже всех почтовых сов мира.

Алекс вопросительно выгнул бровь, а Грег улыбнулся: