— Грег, сам того не желая, вместе с твоей семьей, создал предпосылки для идеального шторма. События с убийством Пегги Райли совпали с твоим днем рождения и запланированной инициацией. А еще поддал жару Грег, расставшись с тобой. Точнее ты рассталась с ним — он-то ни за какие блага мира не оставит тебя. Твоя семья лишь хотела напугать тебя… Не попадись мы с Грегом, под твою кисть попали бы другие…

Терри вновь возразила:

— Никто не знал, что у меня есть магия. Никто. С чего бы… Проводить инициацию?

— Твоя семья точно знала — у тебя есть магия. Ты с шестнадцати лет не заходила в студию. Почему? Почему ты инстинктивно боишься меня? Потому что чувствуешь злую магию. Они знали, что ты будущий маг, Терри. Тебя оставалось лишь подтолкнуть. Так, чтобы отступать было некуда. Потому и сообщили, что твой отец погиб — чтобы ты не могла критически мыслить. Потому и трубку не брали — ни твоя мать, ни Ба. Ты же звонила — мы проверяли твои звонки. Потому и в особо охраняемый дом, где мышь незамеченной не проскочит, внезапно легко проникают преступники. Потому и охрана бездействует, хотя камеры в студии продолжают работать. Потому и никто не возмущается, когда из галереи выносят дорогие картины. Потому никто и не сообщает в полицию… Потому, Терри, тебя не бьют и не калечат. Поверь… Я за свою жизнь видел стольких людей, которых принуждали к каким-то действиям… Отрезанные пальцы, выбитые зубы, сломанные конечности… Терри… Прости, но твоя семья — сволочи.

А в голове Терри зазвучал голос, напоминая события прошлого:

…Ну-ну, не реви. Как тебя там, Тереза. Все уже, справилась. Все уже позади. Сейчас закончим тут и пойдем, покатаемся — к бабке своей поедешь, поговоришь по душам…

Она сидела и глотала губами воздух, не в силах вдохнуть. Как она раньше не поняла всего этого? Как?! Отец годами рисовал, скрывая от неё свою деятельность, а тут… Сразу два раза… Открытая дверь студии — заходи, смотри, знакомься: как убивают… Учись, так сказать, семейному ремеслу…

Грег встал и, прихрамывая подошел к девушке, обнимая её за плечи:

— Малыш, все наладится, поверь. Иногда кажется, что под ногами открывается пропасть, но это не так, Терри. Все наладится. Больше никто не посмеет тебя обидеть…

Она попыталась скинуть его руки с себя, но он держал её крепко:

— Терри, малыш, поверь, тут никто не хочет тебя обидеть. Ни я, ни тем более Алекс.

— Все будет хорошо, — подтвердил Алекс, заставляя Терри смотреть на него во все глаза: он ли это говорит?! — Точно-точно, все будет хорошо. Если бы ты убила — тебе бы некуда было отступать, как возможно, кому-то из твоих родственников. Но ты не убила…

— По…Чему…? — еле выдавила она.

— Потому что Грег создал условия для идеального шторма. Ты и так уже владела магией, просто твоя семья была не в курсе, что ты уже кошмаришь двух абсолютно не влюбленных друг в друга детективов. Идеальный шторм привел к тому, что ты не только смогла подтасовывать факты так, как тебе удобно, ты научилась менять природу существ. Великий и страшный дар, Терри.

Она в кольце теплых рук Грега нахмурилась:

— И что… Теперь…

Алекс пожал плечами:

— Теперь много что. Во-первых, наш Ромео напортачил, спасая тебя. Надо было блокировать машины с картинами, а он спасал тебя, хотя ты в этом почти… Не нуждалась.

Он проигнорировал тактичный кашель напарника и продолжил:

— Во-вторых, надо разбираться с картинами, чтобы люди не погибали и дальше. А в-третьих, тебе еще не сказали, но шеф решил, что так будет лучше для тебя… В-третьих, Терри, ты официально погибла в той перестрелке… Так сообщи…

— Алееееекс! Я же тебя просил!!! — взвыл Грег.

Этого Терри уже не выдержала — стремглав помчалась в свою палату. Грег попытался рвануть за ней, но его остановил Алекс:

— Не надо. Дай ей побыть одной.

Тот остановился, возмущенно трепеща крыльями:

— Алекс, ты иногда такая сволочь!

Тот его поправил:

— Я скорее хирург. Считаю, что лучше сразу резать по здоровому. Отсекая все больное, чем тысячу раз по отболевшему, но снова и снова. Она сильная девушка, справится, что уже доказала твоими крыльями и моими жабрами. Лучше знать все сразу, чем потом, когда отболит: ой, а тебе работать на правительство, исправляя ошибки твоей семейки. Ой, а тебе идти некуда… Иногда силы заканчиваются гораздо раньше, чем все неприятности судьбы. Лучше все сразу холодным душем, чем помаленьку. Она справится. Посмотри на них на всех. Та же её Баааа… Железная же леди — у неё под ногами земля горит и плавится, а она проводит запланированную инициацию, вывозит хладнокровно картины, впаивает нам кучу исков за порчу имущества, еще и сама никуда не бежит — знает, что нам её без показаний Терезы никак не засудить. Твоя Терри такая же. Сейчас проплачется, побьет вазы с цветами, пожалеет себя, а потом соберется, и каааак мы об этом пожалеем, Грег. Я ей блокнот подарил и набор карандашей. Надеюсь, дальше блондинок и твоих объятий её фантазия не уйдет.

— Алекс, и все равно, надо было мягче. — Грег был упрям, несмотря на обманчиво кроткий характер.

— Друг, — Алекс положил ему руку на плечо, — я и так мягче не бывает. Кстати, на свадьбу-то пригласишь?

— Да какая тут свадьба… — Грег сжал губы.

— Трудная. — согласился Алекс.

Ооооо, если бы у неё был карандаш!!! Сотни тонн тротила взорвались бы над обугленно-шатающимся с диким изумлением в глазах Алексом. Или он же на фоне атомного взрыва… Или… Заставила бы снова и снова взбираться по лестнице на крышу и падать, и падать, и падать… Сотни способов убить в духе детских мультфильмов крутились в голове Терри, ворвавшуюся в палату.

Только бы карандаш, уж она бы…

Убила.

Она осела на пол, прижавшись спиной к двери.

Она? Убила бы?

Она замотала головой, не в силах сдержать слез.

Как хорошо, что у неё нет карандаша.

Снова вспомнился тот день, когда она рисовала Грега и Алекса. Даже не будь картины Грега… Все равно она бы не смогла бросить в беде Алекса. Никто. Никто не заслужил такой смерти. Любой насильственной смерти. Если бы только она могла позвонить и предупредить Ба… Если бы ей только дали поговорить с Ба… Ведь не может быть такого, что кому-то нравится… Убивать.

А ведь в студии было больше сотни картин — чьи-то запланированные смерти. Заготовки для женщин и мужчин, парней и девушек, блондинок и брюнетов, рыжих и шатенов — на любой вкус. И сейчас эти картины были неизвестно где, непонятно в чьих руках. А если неважно, кто рисует портрет? Если достаточно только тех самых красок и холстов вместе с заготовками деда? Если…

Полмира за карандаш…

Она встала и побрела к кровати — не дай бог медсестра заглянет. Огромный букет цветов от Алекса все так же лежал на тумбочке. Мелкая противная месть тут же представилась в голове Терри: стоящий на вытяжку Алекс, и она, коварно крадущаяся к нему с букетом наперевес… Только же это больше не рисунки. Это все по-настоящему. Один только влюбленный Грег чего стоил.

Она взяла букет со стола, уже понимая, что все её привычные попытки сбежать из мира теперь под запретом.

Понесла букет в мусорное ведро, а из него вывалился с тихим стуком новенький, еще в фабричной прозрачной упаковке скетчбук. И коробка карандашей. Хороших, одних из лучших. Она бы еще поняла, если бы этот подарок был от Грега, но от Алекса… От Алекса такой подарок откровенно пугал.

Она стояла и смотрела на валяющийся блокнот, а перед глазами уже рисовалась картинка: она в костюме минера… Или сапера? Осторожно палочкой приподнимает скетчбук… И тот взрывается сотней тонн тротила — в отместку за атомную бомбу над головой Алекса.

Терри замотала головой, прогоняя ненужные картинки, и подняла все же блокнот с пола. Села на кровать… Карандаш привычно замелькал в её руках.

Страничка — название картины, приблизительный набросок по памяти и место для предотвращения смерти.