Рубашка с запахом, задержки на работе. С каждой неделей все дольше и дольше. Время почти час дня, а Тимур до сих пор не приехал. И попробуй только на него надави! Сразу же устроит скандал. Он мужчина, не ее женские дела лезть в его жизнь, не доверять. Деньги приносит, девочек любит, с ней тоже спит. Что ей еще надо?

Оставшееся время до прихода мужа Алия чувствовала себя как на иголках, но, когда домой вернулся Тимур, промолчала. Не нашла в себе сил говорить. Встретила, будто ничего не случилось, хотя внутри все кипело. Накормила мужа обедом, убрала в стирку одежду, потом занималась английским. Дети спали, Алия читала книгу, пытаясь понять, насколько сильна в своих навыках и ничего не забыла. Сосредоточиться получалось с трудом из-за мыслей, к которым она возвращалась и возвращалась. Кто такая Алина-Алька? Сколько наглости звучало в словах «Отпустите уже мужчину», но еще больше в утверждении, что Тимур ее разлюбил.

К вечеру мучения Алии стали невыносимыми. Тимур играл с дочками, расположившись прямо на полу, рассказывал им детскую сказку:

— Сарсембай притаился, но сквозь маленькую щелочку видел все, что творилось в юрте. Широко распахнулась двери, и в юрту ввалилось красногубое чудище – страшная Жалмауыз-Кемпир. Нос у нее крючком, космы торчком, зубы оскалена, как у волчицы…

Девочки сидели, чуть дыша, внимательно слушая. Алия же спорила сама с собой. Ну не может мужчина, так любящий своих дочерей, так плохо к ней относиться! Она же мать, его жена. Просто Тимур хотел сына, поверил ей, а теперь ему нужно время, чтобы успокоиться. Так бывает. Но что тогда за Алька? Почему Василиса сказала, что Тимур изменяет, но доказательств дать не смогла? А рубашка… На служебном пиджаке оказался чужой платок. В подсобке было жарко, потому и пиджак бросил. Мог ли Тимур ей соврать? Да или нет? Она никогда не была у него на работе.

Тимур бросил на нее пару взглядов, а когда закончил сказку, то подошел к Алие. Он видел ее нервозность, отметил и неприступное молчание, с которым она встретила его со службы. На этот раз он, действительно, задержался. Один из сменщиков не вышел вовремя, поэтому пришлось отрабатывать. Алия молчала, пока занималась домашними делами. Молчала, наблюдая за тем, как он играет с детьми. Что-то с ней происходило. Его жена чем-то терзалась, и Тимур намеревался это узнать. Алия уже достаточно наказана за то, что натрепала про сына. В следующий раз будет думать, что говорить, не владея всей информацией. Ее попытка манипулировать им не удалась, и теперь она знала, что лучше с ним так не шутить. Будет чревато всегда.

— Нам надо поговорить, — произнес он. — На кухне.

Тимур знал, что его слово – закон, а жена должна быть послушна. Так завелось в их семьях уже очень давно. Алия испуганно взглянула на него, но опять ничего не сказала. Прошла вперед. Он шел за ней, отмечая, что, несмотря на беременность, лишний вес жена не набрала. Пока еще тонкая талия, и те же роскошные бедра, которые ему так понравились. Внезапно появилось желание, которое он подавил. Если он сейчас полезет к ней с ласками, то ничего не узнает. Да и усталость давала о себе знать. Пожалуй, романтику можно отложить и на утро.

— Рассказывай, Алия. Почему ты сегодня весь день молчишь?

— Тебе это, правда, интересно?

— Было бы не интересно, не спрашивал.

Алия чуть замешкалась, ее лицо посветлело.

— Мария звонила, — заговорила жена. – Нашлась работа для меня. На дому. Буду переводить тексты. Обещают хорошо платить. Ты же не против?

Тимур не был против. Он мог бы возразить, показав свою власть в этом доме и кто деньги тут зарабатывает, но на этот раз решил быть милосердным. Лишние деньги не повредят, Алия будет занята делом, ей будет некогда думать всякую ерунду о его отношении к ней, о задержках с работы. Они, вероятно, будут еще продолжаться. Поэтому Тимур кивнул.

— Это хорошая новость. Почему сразу не рассказала? Молчала весь день. Боялась, что откажу?

— Не знала, как ты отнесешься, — ответила Алия, но напряжение в ней совсем не спало. Скорее, оно даже усилилось, оставляя за кулисами то, ради чего Тимур и затеял весь разговор.

— Можешь не работать, если не хочешь. Мне начальник сегодня сказал, когда узнал о третьем ребенке, что в следующем месяце Коваль уходит, а это значит им потребуется новый начальник смены. Могут дать повышение. Денег нам хватит.

— Хорошо…

Алия согласилась с Тимуром, а в голове бешено заколотились тоненькие молоточки, преследуя неотвязно, назойливо… Нам. Кому нам? Семье? Любовнице? Он ее любит? Неужели он изменяет? Она умнее и красивее, у нее нет детей, и она может подарить ему сына. Традициями их родов не возбраняется заводить токал. Младшую жену, с которой расписываться не обязательно, достаточно ее содержать. Потому и работать разрешил так легко. Так больше денег другой достанется.

Ее тревожность не укрылась от Тимура. Это были далеко не все новости, которые сообщила жена. Слишком хорошо он ее знал. Опять себе придумала что-то из-за задержки на службе. Тимур терпеть не мог выяснять отношения. Это было чертовски неприятно чувствовать себя виноватым, поэтому он всегда старался или уходить от ответов, не всегда сдерживаясь в поведении. Алия же была мастерицей что-то для себя выяснять, сомневаться, все время ей чувств не хватало, все требовала доказательств, что он ее любит и ценит. Тянуть резину она могла бы долго, поэтому Тимур решил узнать все нахрапом.

— Ну, что еще, Алия?

— Ничего…

— Да что с тобой происходит?! – раздраженно спросил. — Почему я должен из тебя вытягивать по одному слову?

И Алия разозлилась. Напряжение, копившееся весь день, достигло пика из-за реакции мужа. Она снова его раздражала, Тимур от нее что-то скрывал. Злость прорвалось горькой искренностью, той правдой, что всячески отодвигалась от принятия. Была не была. Иначе она просто сойдет с ума, мучая себя домыслами и догадками. Пусть он ей ответит, найдет слова оправданий или сообщит горькую правду.

— Кто такая Алина, Тимур?

— Что? – опешил он.

— Кто такая Алина? Она умнее и красивее меня? Отпустить тебя к ней просили. Сказали, что ты ее любишь. Мне сегодня звонили. Какая-то женщина.

— Что ты несешь?

— А еще рубашка пропахла насквозь. До сих пор не отстиралась. Духами женскими пахнет, будто вылили на нее целый флакон. Твои задержки с работы. И Василиса сказала…

— Василиса? – Тимур зацепился за что-то, что давало фундамент. Вопросы жены выбили почву из-под его ног. Ему нужно было время собраться, привести в порядок мысли, эмоции. — Ты общаешься с той сумасшедшей?

— Не общаюсь. Я ей не поверила тогда. Мы поссорились. А теперь…

— Что «а теперь», Алия?

И всё-таки он почувствовал себя виноватым, и эти ощущения ему крайне не нравились. Жена для него делала все, а он ведет себя с ней отвратительно. Понимание разницы угнетало, как и ее собачья преданность. Больше всего на свете ему хотелось прекратить этот неприятный разговор, увидеть вновь ее любящий флер, нежные другие эмоции. Хотелось ничего не доказывать, ничего не объяснять, делать то, что он любит, к чему привык, и не слышать упреков, нытья, не видеть слез. Но ее взгляд и молчание, бледное, как мел, лицо загоняли в угол.

И Тимур рассвирепел от бессилия. Признаваться в измене он не хотел. Разрушать семью тоже. А вот жену следовало проучить, чтобы впредь не верила всякой шушере, что пытается ее вразумить. Что рубашка, что слова сумасшедшей, что какой-то звонок, который можно списать на врагов, желающих ему все испортить, вовсе не доказательства.

А вот Алия пусть подумает, как доверять кому попало, когда окажется сама в условиях, что ее бросил муж. Придуманный план выглядел идеальным. Все равно она никуда не денется, не уедет, по традициям развод — это уят, зато на будущее станет покладистее. Посидит пару дней без него, быстро все переоценит.

— Значит, я тебе изменяю? – наехал он.