— Дура! Никчемная дура и есть. Без меня ни на что не способная, — бросил оскорбление, все равно что сплюнул и покинул кухню.

Обмотанная цепями обязательств, собственной недальновидности, вынужденная расплачиваться за собственные ошибки. Алия знала все, но чувствовала себя в тупике. Рано вышла замуж. Слишком быстро поверила. Рано родила, можно было хотя бы доучиться.

Нет, это не первый раз она задумалась об этом. Она давно себе призналась, но все надеялась на что-то. И вот еще одна надежда превратилась в пыль, еще одна попытка истлела, оставляя после себя запустение, гниль и запах насилия, что преследовали ее столь долгое время.

Плечи Алии сникли, она медленно опустилась на стул. Закричать бы. Расплакаться. Развестись… Она будет сильной, что-нибудь придумает. Обязательно. Ведь так дальше жить нельзя. Это она поняла сегодня точно. Так сидела какое-то время.

Входная дверь неожиданно хлопнула, и Алия выскочила из кухни, побежала в детскую. Бибка уже проснулась и тихонько играла в кроватке, Анель еще спала. Девочки вчера припозднились, Алия не настаивала, разрешила им посмотреть мультики перед сном дольше обычного. Она всегда старалась их баловать, окружать любовью, заботой.

На часах было девять. Тимур ушел. Алия не знала куда, но облегчение от его поступка смешалось с чувством вины. Всё же Тимур сутки работал… Может, она обидела его чем-то, о чем не знает, о чем он никогда не рассказывал. Не просто же он так вспылил? Перегнула палку? Так перегнула, что он на нее выплеснул чай? Что ж она такого сказала обидного?!

Слезы от несправедливости навернулись на глаза с удвоенной силой, но Алия вытерла их тыльной стороной ладони. Не нужно девочкам видеть, как рыдает их мать. Пора переодеться и поговорить с Василисой. Внутри окрепла уверенность, что новая знакомая ее выслушает и поддержит. Алие хотелось ей позвонить. Только сначала дочек разбудить, умыть, накормить.

Утро субботы я начала с медитации. Время выбрала не случайно. Я надеялась, что не усну, как засыпала вечерами в результате неудачных попыток, и хотела побывать в надпространстве в состоянии максимальной осознанности. Понимать, что ты там делаешь, видеть все и хоть как-то влиять. Хотя бы самую малость.

На этот раз я собралась провести диагностику аята, который довлел над Шурзиной. Хотелось посмотреть, как повлиял на Алию наш разговор, а еще хотелось узнать, есть ли аят надо мной. И если есть, то какой. Оставила Бракса на кухне, где у него была еда и вода, и игрушки, прикрыла окна шторами, создав в комнате полумрак, а после легла на кровать.

Переход в надпространство оказался миссией невыполнимой. Я расслаблялась как могла, сопела, пыхтела, представляя себя то на берегу морском, то на цветущей поляне. Но нет, ничего не получалось, и вместо радости и любопытства внутри меня накапливалось недовольство. Еще разочарование. Отсутствие способностей и бездарность – вот о чем говорили провальные попытки, расстраивая меня все сильнее. Такими темпами мне самое место за столом секретарши, ну, или в бухгалтерии с цифрами. Я мучилась примерно час, пока не выдохлась морально, а когда окончательно сдалась, то злая и раздраженная приоткрыла глаза.

В комнате было темно, даже слишком, если говорить о начале дня. У меня шторы блэкаут, но не настолько же, чтобы совсем не пропускать свет. Или я умудрилась проваляться в кровати до вечера? Да такого просто не может быть!

А если может?

Прекрасное я придумала себе развлечение. Замечательное, чтобы угробить день. Лучше бы в парк пошла, погуляла. Подумаешь, навыки медитаций! У меня и других достоинств в избытке, как-нибудь справлюсь без диагностики в надпространстве и всяких эзотерических штучек. Я умею быть настойчивой и рассудительной. У меня прекрасные аналитические способности, которые чуть портит рассеянность. Но всегда есть куда расти, а это главное.

Я успокаивала себя, снижая важность неудачи, а в спальне все больше светлело, будто шторы становились прозрачнее. Мрак отступал, и я видела, что отступал он загадочно. Темная пелена оформилась в субстанцию, напоминающую древесный ствол, который можно было бы обхватить расставив руки пошире. Туманная гуща буквально рассасывалась, чем больше внутри меня появлялось к ней равнодушия, она уползала из комнаты, когда вдруг я поняла, что только что побывала в аяте. В самом центре субстанции.

А как так я в нем оказалась и даже не заметила это? Простая мысль-озарение заставила меня подскочить на кровати и тут же услышать настойчивую мелодичную трель. Кто-то звонил на мобильный. Давно или только сейчас? Я не знала. Мысли о надпространстве пришлось моментально откинуть, как только я увидела имя, высвечиваемое на экране. Алия.

— Василиса, мне плохо, — произнесла она вместо приветствия. – Поговори со мной.

Голос Шурзиной звучал тихо, даже как будто спокойно, но при этом в нем слышалась безысходность. Что ж. Разговаривать с Алией мне придется без присмотра Бурова, опираясь на собственный опыт. Я разволновалась, конечно же, но останавливать клиентку нельзя, как и оставлять без поддержки. Это все равно что бросить жертву над пропастью, когда она к тебе тянет руку. Падения я допустить не могла в силу собственной сострадательности и ответственности, поэтому приготовилась слушать. Иной раз достаточно выслушать, чтобы человек получил силы для преодоления трудностей. Просто выслушать, не поучать, не давать лишних советов.

— Что случилось?

— Тимур. Сорвался на меня утром за то, что я предложила обратиться к психологу. Нам обоим пойти на сеанс. Он…

В телефоне какое-то время молчали.

— Что сделал Тимур, Алия? Он тебя ударил?

— Нет, не ударил. Просто… Тимура все устраивает.

И вот первый тревожный звоночек. Алия не захотела раскрывать все обстоятельства ссоры с мужем. Отсутствие прямого контакта глаз, похоже, создало между нами барьер. Когда и выговориться охота, но и доверять слишком тоже не получалось, несмотря на переход к неформальному обращению. Случайный, на эмоциях, но все же он демонстрировал, что мы стали друг другу ближе. Это маленький плюсик. Я молчала, ждала.

— Он меняться не хочет. Считает, что помощь ему не нужна, а все проблемы во мне от безделья. Он работает, нас содержит, старается, — отрывистая саркастичная речь, обиженной неблагодарностью женщины. — Что мне делать? Скажи, Василиса.

Ах, без советов обойтись не получится. Я внутренне собралась, призвав все свое благоразумие. Лишь бы не натворить дел, а то головомойка от Бурова покажется не самым плохим наказанием.

— Может, самой сходить к психологу? Специалист лучше разберется, чем я. — Вдруг испугалась, что подобный контекст Алия может воспринять как отказ в помощи и быстро продолжила, опасаясь, что Шурзина сбросит звонок: — Но ты не подумай, я не отказываюсь общаться с тобой. Просто у меня профессионального образования нет. Вдруг я тебе все испорчу?

— Тимур денег не даст.

Алия словно не заметила всю мою объяснительную тираду, лишь подтвердила, что у нее нет возможности обратиться к специалисту. Финансовая, эмоциональная, физическая зависимость Алии от мужчины, который испытывал потребность в самоутверждении над ней, заставила меня поежиться. Не молодая счастливая женщина, а птичка в золотой клетке, вынужденная терпеть господина. Но Алия должна найти выход и сама выкарабкаться из этой жизненной ямы. Мое дело натолкнуть к нужным мыслям, успокоить там, где это будет возможным, и не позволять Шурзиной погружаться в самообман, искать оправдания жестоким, кричащим поступкам. А они были. Наверняка. Иначе зачем звонить рано утром в субботу?

— Алия, но тогда это игра в одни ворота. Он меняться не хочет. Ты одна не справишься. Если у него все нормально, а у тебя нет, это уже ненормально. Почему ты должна терпеть? Сколько это будет продолжаться? Год? Пять? Десять? Пятнадцать?

— Тимур как будто не любит меня, — грустно произнесла Алия. — Может, и правда, развод станет выходом…