— Откройте двери! Тут человеку плохо! — зычно крикнул Корт куда-то в начало автобуса, надеясь переполошить как можно большее число людей.

Он не ожидал, но Юта моментально повисла у него на руках, обмякнув, словно упала в обморок. Обморок получился весьма достоверным: Корт чувствовал тяжесть её тела, а с лица девушки мигом сошли все краски. При этом его выражение стало таким страдальческим, что казалось, она почти при смерти. Это заметили пассажиры, стоявшие рядом.

— Здесь девушке плохо! Откройте двери! — начали требовать уже несколько голосов.

Подключились активисты, какие есть в каждой толпе, готовые принять участие в любой заварушке. Поднимающие больший переполох, чем то событие, которым он был вызван. Сейчас Корту было это на руку. Шум голосов волной прокатился по автобусу. В конце концов, пытаясь избежать всеобщего бунта, водитель нехотя остановил машину в каких-то нескольких стах метрах от остановки.

Корт вытащил из толпы Юту, тут же чудесным образом пришедшую в себя. Она довольно улыбнулась и шепнула: «Драм кружок», в то время как они быстро удалялись от проезжей части.

Они ещё несколько раз пересаживались с автобуса на автобус, стремясь уйти как можно дальше от дома и запутать следы. Ощущение враждебного взгляда, сверлящего спину, слегка отпустило. На время им удалось оторваться. Но надолго ли, если за ними по всему городу идёт охота?

— Надо продолжать двигаться, — сказал Корт в то время, как они удалялись от магистральной дороги, стараясь не попадать в объективы уличных видеокамер. — Это повысит наши шансы какое-то время оставаться вне досягаемости организации. Но с их ресурсами это лишь вопрос времени, когда они снова нас найдут. Надо уходить из города. Это наш единственный шанс. Мы сделали, что должны были. Ты узнала о своём кулоне и о матери. Мы передали всё, что знали, Кирли. Нам пора убираться. Правда я ещё не успел подготовить для нас отход. Надо быстро придумать, как выбраться из города.

— Я знаю, как, — тут же заявила Юта. — Нам надо попасть в Южную Промзону.

Южная Промзона была местом скопления заводов и складских помещений, тянувшихся длинными ровными рядами вдоль узких безлюдных улиц. Здесь не было жилых домов, магазинов или офисных зданий. После окончания рабочего дня вся огромная территория вымирала, становясь похожа на призрак оставленного людьми города.

Корт и Юта крались вдоль высоких заборов и неприветливых кирпичных стен, без конца озираясь. Последний автобус уже ушёл. Им пришлось идти пешком несколько километров, холодея от ощущения, что погоня вот-вот настигнет.

Юта несколько раз бывала в этом районе. В том числе и совсем недавно, когда ходила на Стену, чтобы проверить уровень песка. Но ещё никогда его низкие угрюмые здания и узкие, тёмные переулки не казались ей такими мрачными и зловещими. В каждом грязном, забитом мусором углу копошились уродливые тени. Обшарпанные заводские постройки провожали мутными глазками грязных окон, и за каждым глухим поворотом подстерегали безымянные страхи.

Корт часто менял направление движения, надеясь сбить преследователей со следа. Юта уже заблудилась бы, если бы не серая громада Стены, высившаяся впереди, куда бы они ни шли. Стена нависала над ними, словно безмолвный судья, решавший их судьбу. И Юта вдруг поняла, почему атлурги называют высотные строения Лиатраса «Колоссами», считая их богами народа, живущего за Стеной. Суровыми и жестокими богами, не выпускающими свой народ за ограждение, держащими их в своей полной власти.

Юте казалось, что сейчас, именно в этот момент, эти боги были готовы вынести им приговор. Решить, выпустить ли их из города и позволить спастись или же дать преследователям встретить их на одной из пустынных заброшенных улиц с тем, чтобы они навсегда остались в этих стенах.

Но в этот момент бесконечно тянувшиеся ряды серых заборов оборвались, и Корт с Ютой вышли на открытое, абсолютно голое пространство перед Стеной. Она тянулась с востока на запад, насколько хватало глаз. Увидеть её верх отсюда можно было, только задрав голову. Казалось, что массивный, тяжёлый низ Стены, вросший в асфальт бетонными корнями, истончался кверху, впиваясь в небо бритвенно острым краем.

Из-за того, что Корт сильно петлял, они вышли не там, где Юта рассчитывала. Строительный кран, по которому она уже несколько раз взбиралась наверх, виднелся в стороне. Огромный и тяжёлый, похожий на остов древнего исполинского зверя, истлевший столетия назад, он протягивал к слепому небу железные пальцы, будто грозя, а может, желая дотянуться до чего-то, видимого только ему.

Корт подтолкнул Юту, и они побежали к крану, спасительной лестницей в небо маячившему впереди.

Поднявшись наверх, Юта практически рухнула на холодный бетон. Она абсолютно выбилась из сил. Пот градом катился по лицу и спине под одеждой. Но зато они наконец-то добрались до края города. Наконец-то они были в безопасности.

***

Лэнс стоял в тени длинного ангара. Его глаза были устремлены на узкую лестницу, тянувшуюся вдоль мощного остова высотного крана. Где-то под самым верхом он видел две точки человеческих тел. Скоро они достигнут верха, и он навсегда их потеряет.

Лэнс отследил Корта с Ютой до этого самого места, но дальше действовать не мог. Он был связан приказом шефа — следовать за ними, не выпуская из виду, и ждать подкрепления. Но подкрепления всё не было, а стоит ему промедлить ещё немного — и добыча уйдёт.

Лэнс наблюдал за тем, как две фигурки приближаются к верху. Казалось, они хотят добраться до самого неба и вскарабкаться на него. Лэнс в бессилии сжимал и разжимал кулаки. Он никогда не смел перечить шефу или хотя бы сомневаться в его приказах. Но сейчас ему было очевидно, что на этот раз они упустят цель. Стоит промешкать ещё минуту — и они уйдут.

И Лэнс решился впервые в жизни ослушаться приказа. Он уговаривал себя в том, что действует в лучших интересах шефа. Но в глубине души, под доводами разума, скрывалось желание отомстить. Отомстить за гибель и увечья своих людей; за выговор от босса; за сорванную операцию. Но больше всего — за уязвлённое самолюбие. За смертельное оскорбление, нанесённое ему этим скотом.

Лэнс стиснул зубы и ринулся к маячившей впереди лестнице.

Корт поднялся вслед за Ютой. Он впервые оказался наверху Стены. Отсюда она больше не казалась узкой серой полоской. Это была лента бетона в несколько метров шириной. И её противоположный край обрывался в звенящую пустотой раскалённую бездну.

Корт посмотрел на Юту. От быстрого и утомительного подъёма она совершенно выбилась из сил. Девушка лежала прямо на холодном бетоне, раскинув руки и тяжело дыша. Корт решил, что может дать ей немного времени на отдых. Он раскрыл сумку и стал перебирать содержимое — то немногое, что им с Ютой удалось купить по дороге на Стену.

Корт придирчиво осмотрел пару накидок, которые были призваны защитить их от солнц, и несколько складных ножей. Ещё они купили солнцезащитный крем. Он пользовался в Лиатрасе популярностью, несмотря на то что город, словно куполом, был накрыт нибеновыми навесами. Всё остальное место занимали бутылки с водой. Корт начал пересчитывать их, когда со стороны, где лежала Юта, раздался сдавленный вскрик.

Корт моментально обернулся, но было слишком поздно. Юта неподвижно и прямо сидела на холодном бетоне, смотря на Корта. За её спиной стоял человек в промокшей от пота белой рубашке. Его дорогие чёрные брюки были порваны. На них были такие же следы гари и грязи, как и на одежде Корта с Ютой.

Обе руки мужчины застыли на горле Юты. Корту стоило лишь взглянуть на этот захват, как внутри всё похолодело, — он был призван моментально сломать человеку шею при малейшем движении.

Корт медленно выпустил сумку и показал мужчине руки.

— Спокойно. Мы не представляем опасности. Прошу, не трогай девушку, Лэнс.

Мужчина нервно облизнул пересохшие губы и улыбнулся какой-то неестественной улыбкой. Его лицо было перекошено от напряжения и злобы, а в глазах сквозило неприкрытое безумие.