— Корт, — прошептала Юта, поворачивая голову к мужчине.

Она видела его заросший чёрной щетиной подбородок, тёмную маску лица с плотно сомкнутыми, полопавшимися до крови губами, и ярко-синие глаза, устремлённые вперёд.

— Тише, не говори. Скоро придём, — сказал Корт.

Его голос звучал, как иссохший от солнца и времени лист бумаги — такой же шершавый и хрупкий.

Юта повиновалась и закрыла глаза, тут же подхваченная тёплыми красными волнами. А когда снова разомкнула веки, то обнаружила, что мир больше не плывёт и не раскачивается. Мир остановился, и вместе с этим пропала Стена, последние несколько дней указывавшая им направление.

Юта ничего не понимала. Она забеспокоилась, ёрзая на месте. Она полулежала на песке. Лопатки упирались во что-то твёрдое и прохладное. Юта подняла голову и увидела нависшую над ней громаду. Она сидела под Стеной, чувствуя, как гладкий камень ласкает горячую взмокшую кожу. Юта провела по камню рукой и посмотрела по сторонам.

Стена высилась над ней гранитной скалой, настолько высокая, что со своего места Юта не видела верха. Направо и налево тянулась та же серая каменная лента, уводя взгляд вдаль. Она терялась в бесконечной пустыне, подёрнутая лёгкой рябью от соприкосновения горячего воздуха и холодного камня.

Юта покрутила головой, стараясь понять, куда делся Корт. Вдалеке, приближаясь, маячила чёрная точка. Через десять минут точка превратилась в мужчину.

— Очнулась? Хорошо, — констатировал Корт, но в голосе не было слышно радости.

Он снял с пояса кожаную флягу и достал из поясной сумки лоскут ткани. Вынув пробку, Корт осторожно смочил ткань водой, запрокидывая флягу кверху дном — это были последние капли. Корт поднес тряпицу к губам Юты и аккуратно обтёр. Девушка улыбнулась. Она была благодарна Корту за всё, что он сделал.

В пустыне их жизни полностью зависели от него, и он не подвёл. Но здесь, на границе пустыни и города заканчивались его возможности. Здесь Корт был бессилен. Теперь им оставалось только ждать. Если ворота не откроются, очень скоро они погибнут. Корт и Юта оба это знали.

Юта и так не смогла бы выжить без него. Глупо было думать, что она могла совершить этот переход с кем-то другим. Что у кого-то ещё хватило бы сил, выдержки, умений и знаний, чтобы пройти через пустыню. Если бы не Корт, она уже несколько раз была бы мертва. И не только от жажды, солнечного удара, бессилия и страха.

На второй же день, когда они ещё перебирались через горы, Юта неосторожно потревожила змеиную нору на склоне. Из едва заметной ямки выполз жёлто-серый жнец — одна из самых ядовитых змей в пустыне. Жнец застыл в полушаге от девушки, угрожающе шипя, готовый броситься на неё, чтобы впиться смертельно ядовитыми зубами.

Пока Юта замерла на месте, ничего не соображая от страха, Корт среагировал. Он прыгнул, сбив её с ног, и они покатились по склону, больно ударяясь о камни и потянув за собой небольшой оползень. Когда Юта опомнилась, то была вся засыпана песком. Тело болело и саднило от синяков, зато она оказалась так далеко от жнеца, как было возможно.

Когда она неуклюже благодарила Корта за спасение, он только посмеялся, назвав это «боевым крещением». И вскоре Юта осознала: то маленькое происшествие и правда было лишь крещением младенца, который ещё ничего не видел и не знает.

Пески не раз и не два покушались на их жизни за одиннадцать дней перехода. И если бы не знания Корта, одна из этих попыток точно увенчалась бы успехом.

Пожалуй, ближе всего к гибели Юта была, когда на шестой день её укусил скорпион. Юта знала, что его яд смертелен, и решила, что ей пришёл конец. У неё быстро начался жар. Голова кружилась, перед глазами всё плыло. Она теряла сознание. И тогда Корт сделал что-то странное.

Он вытащил нож и порезал свою руку, рассекая пополам одну из татуировок наури. Яд быстро распространялся по организму Юты. Мир виделся ей, как в тумане. Может, поэтому она не сопротивлялась, когда Корт поднёс нож к её руке. Он сделал быстрый длинный надрез. Кровь потекла из него тонкими ручейками, капая на песок.

Предплечье Корта тоже было в крови. Он обхватил руку Юты своей, соединяя порезы. Юта наблюдала, как их кровь смешивается, течёт по рукам, обильно проливаясь на землю. Жадный песок тут же пил её без остатка, а ветер стирал следы. Потом Юта уплыла в небытие.

Она очнулась в импровизированном ложе под барханом. Корт сидел к ней спиной. На нём не было хилта — он был растянут над головой Юты, как навес, скрывавший от лучей стоявшего высоко в небе Тауриса. Юта не знала, чему удивляться больше — тому, что была жива или тому, что Корт проделывал с крупной песчаной ящерицей. Ругат скоблил кожу рептилии ножом, а затем аккуратно вытирал лезвие о край плоской миски, собирая слизь.

— Что ты делаешь? — спросила Юта, глядя на мужчину, спокойно сидящего под прямыми лучами Тауриса, будто под обычной лампой.

— Лекарство, — коротко пояснил Корт. — Ты не умерла от яда, но твоё тело ещё отравлено. Это поможет.

— Кстати об этом. Почему… я не умерла? — как-то неуверенно спросила Юта и посмотрела на свою руку. Она была замотана тряпкой в том месте, где Корт сделал надрез. Значит, не приснилось.

— Это моя кровь. Она стала для тебя противоядием, — объяснил Корт и облизал палец, которым только что снял остатки слизи с ножа.

Юта сглотнула.

— Как это?

— Когда-то давно меня тоже укусил скорпион. Ещё когда мы блуждали по пустыне с Утагиру. Я несколько дней провалялся в горячке. Не изжарился под солнцем только потому, что Утагиру не отходил от меня ни на шаг. Лежал на мне, закрывая своей шерстью, и зализывал укус. Не знаю, почему, но мой организм как-то поборол яд. А значит, в моей крови есть к нему антитела.

Корт залил слизь, собранную с кожи ящерицы, водой. Тщательно размешал и, подойдя к Юте, опустился перед ней на корточки.

— Пей. Это поможет.

Юта посмотрела на ящерицу, валяющуюся рядом.

— Не переживай, остальное тоже не пропадёт. Мясо я завялю, а из крови сделаю похлёбку. До завтрашнего дня нам придётся остаться здесь.

Корт поднёс к её губам «лекарство», а Юта гадала, то ли он шутит над ней, пытаясь приподнять настроение, то ли говорит всерьёз.

Теперь Юта смотрела на профиль Корта, сидящего рядом с ней под Стеной, и думала о том, не были ли все эти усилия напрасны.

Вдруг Корт резко вскочил, словно подброшенный в воздух пружиной. Он схватил ничего не понимающую Юту и закинул на плечо, словно куль с картошкой. Она видела перед собой только спину Корта и песок, шуршащий под его ногами. А потом песок сменился асфальтом.

— Боже! Что с ней?! — голос был до боли знакомым, обеспокоенным и насмешливым одновременно.

На всём свете он мог принадлежать только одному человеку — Кирли Коул.

«Со мной всё в порядке», — хотела ответить Юта, ворочаясь у Корта на плече.

— У неё солнечный удар, она сильно обгорела и обезвожена, — ответил Корт, снимая Юту с плеча и снова беря на руки, чтобы не привлекать лишнего внимания.

— Давай, иди за мной. Я отведу вас в безопасное место, — без лишних расспросов властно скомандовала Кирли.

Юта хотела сказать, что сама может идти, но в руках Корта было так уютно и надёжно. Так что она не стала ничего говорить, мягко погружаясь в дрёму. Когда она уже проваливалась в забытье, на её растрескавшихся губах проступила улыбка. Дошли.

***

Дверь с шуршащим звуком открылась внутрь, таща что-то по полу. Юта посмотрела вниз и увидела неразобранную почту. Руки машинально собрали с пола конверты. Сперва шли квитанции на оплату счетов, затем предупреждения об отключении воды и электроэнергии, письмо от муниципалитета о том, что она должна подтвердить договор аренды, в противном случае город заберёт квартиру.

Среди конвертов и рекламных объявлений нашлась записка от Ленни. Взгляд зацепил слова, написанные крупным шрифтом со множеством вопросительных и восклицательных знаков: «Куда ты пропала?! С тобой всё в порядке???!!».