- Те кто не чувствует духовной связи с Дивеями и не понимает, почему все так носятся в этой династией? Конечно, есть. Их очень много. Но даже им нужна серьёзная поддержка сильных магов, чтобы вступить в борьбу.

- Поддержка, какого рода?

- Того самого. Духовного. Должна быть какая-то великая цель… Всё же заговор?..

Златан устало закрыл лицо ладонями и прижал переносицу.

- Похоже, нас ждет еще один бой?- спросил он, убирая руки.

- Может и не бой. И не борьба. Больше похоже на размыв власти. Медленно, тягуче, и не заметно. Но очень эффективно.

- Как ты думаешь, это один человек, род или несколько родов?

- Сейчас об этом рано говорить. Скорее всего, кто-то хочет занять место властителя. Но одному человеку такое не провернуть.

- Кем была в этой схеме Астия? Марионеткой или главным идеологом?

- Вот умеешь ты вопросы задавать!- Златан задумался,- Я понял ход твоих мыслей и план задач. Мы непременно выясним всё, что здесь происходит. Давно пора разворошить это осиное гнездо.

Пожилая женщина в скромной одежде очень часто гуляла по курортному городку. В городе недавно произошла трагедия. В результате несчастного случая погибла правительница Астия. Её ни кто, особо не любил, несмотря на то, что на публике она ни когда не появлялась без улыбки на лице. Но ведь правители нужны не для того, чтобы их любили. Правители должны быть мудрыми и решительными. Решительности у Астии было хоть отбавляй. Правда скупа, мерзавка, была не в меру. Платила сущие крохи. Заставляла на себя работать, больше, шантажом. Как она узнавала грязные секреты людей, о которых и сами они хотели бы не помнить, оставалось загадкой. Да, в этом она была мастерица. Бывшая работница из усадьбы Баскаков в Луке, которую звали Любка, часто об этом размышляла, гуляя по городу. Она по привычке всё замечала и всё записывала.

После смерти Астии, город заполонили спецслужбы уездных князьков, шпионы Шиши и так по мелочи, всякие неприметные людишки. Всё вынюхивали, чего-то. Старушке посчастливилось стать свидетельницей нескольких скандальных арестов, особенно ретивых шпионов, нагло пытавшихся пробраться к бумагам Астии. Глупцы! Куда им тягаться с людьми Баскаков. Похоже, Зареслав серьёзно занимался развитием силовиков в своём подчинении. И всё подальше от Луки их прятал, так, что даже Любка не знала ни чего. Сейчас, они везде были хозяевами положения. И в Олафе, и главном храме Великого Первотворца, и здесь, в любимой резиденции правительницы.

Пожилая женщина, оставаясь незаметной, могла сунуть свой любопытный нос куда дальше, нетерпеливых и не обременённых опытом, молодых соглядатаев. Ни кто и ни что, не остались незамеченными, под наметанным глазом Любки. Сейчас, когда она осталась без хозяйки, которой она служила много лет, ей не кому было рассказать все свои ценные наблюдения. У неё скопилось уже приличное количество информации, и она раздумывала, кому бы подороже продать её. Астия редко позволяла себе при ней упоминать какие-либо имена. Но всё же, одно имя, несколько лет тому назад, как раз перед пропажей царевны, Любка слышала. Ей, почти случайно удалось услышать обрывок фразы, где упоминался военноначальник Крут. Крут начинал свою карьеру на побегушках во дворце Дивеев. Каким-то образом ему удалось втереться в доверие к одному из бездетных князей, чей род угасал на нем. Престарелый князёк, видимо совсем выжив из ума, усыновил двадцатипятилетнего Крута, и назначил своим наследником. Ни кто из родни князя этому не препятствовал, благо, что в живых к тому времени осталась только давно не помнящая себя, жена князя. Так Крут стал владельцем титула и полуразвалившегося дома, стоявшего посередине давно вородившегося земельного участка, такого же маленького и запустевшего. Окружающие поудивлялись такой странной передаче наследства, но в силу того, что наследство это было не особо завидное, оспаривать его, ни кто не стал. С другой стороны, Крута не спешили принять как равного в ряды высшей аристократии. Также и место в избранном кругу глав родов во время торжественных богослужений в Храме Великого Первотворца, ему тоже ни кто не предоставил. Когда Крут, пытался было, отстоять свои права, участвовать в богослужении, его даже слушать ни кто не стал, чем неимоверно взбесили молодого амбициозного князя. Глядя на теперешнее состояние и положение на социальной лестнице, любой понимал, что Крут даром времени не терял. За несколько десятков лет, он стал существенно богаче. Любка, со всей своей подлостью, чувствовала в Круте родственную душу. Утром, она заприметила несколько человек, из дворни Крута, в пансионе, где она остановилась, и сейчас, сидя в ресторане и вкушая калорийный ужин, наблюдала за ними издали.

Одного из них она знала. Противозный прыщавый юнец, за десятки лет превратился в противозного старикашку. По доброй воле, водиться с таким было не охота. Но сейчас, Любкин бюджет слегка поистощился, на дорогом курорте, и ему требовалась срочная реанимация. Ни каких кроме доносительства, способов пополнить кошелёк, Любка пока не видела.

Слегка прихрамывая на правую ногу, она не торопясь пошла к нужному ей столику. Компания и трёх человек, распивала уже не первую бутылку крепкого вина и все были навеселе.

- Многоуважаемые хозяева, моё вам почтение,- сладчайшим голосом начала она разговор.

- Тебе чего, бабка?- хрюкнул один из собутыльников. Молодой худющий прохиндей с редкими волосами и кривыми желтыми зубами,- Столом ошиблась? Чеши отсюда, здесь не подают! Не мешай приличным людям отдыхать!

- Что же ты так не ласков со мной?- не смутилась такой встрече Любка,- Я не просить у вас пришла, а сама кое, что предложить могу.

- Чего же ты нам можешь предложить, старая?- гыгыкнул второй собутыльник.

- Не вам, а достопочтенному хозяину Круту.

- А мы тут причем? Вот к Круту и иди! Не, до чего народ нынче наглый пошел,- обратился он к первому своему товарищу,- Совсем берегов не видят!

Всё это время, старший из них, третий собутыльник, в разговор не встревал, и внимательно наблюдал за Любкой бегающими глазками-иголочками.

- Прошу меня извить, достопочтенные,- она слегка наклонила голову,- Я, должно быть сослепу ошиблась, приняла вас за других. Простите старую женщину,- она заискивающе заулыбалась и попятилась спиной к своему столу.

- Ошиблась она,- не переставал возмущаться пьяный молодец,- Давай, давай, вали отсюда!

Любка была уверенна, что скоро к ней пожалуют гости. Она не торопилась возвращаться в свой номер. Немного погуляв по саду, расположенному рядом с пансионом, перекинулась несколькими новостями с приятельницами из отдыхающих, поела мороженного и наконец, решив, что дала достаточно времени компании пьяных, чтобы принять решение, направилась к себе в номер.

Едва Любка вошла в номер, как почувствовала захват сзади. Шею сильно сдавили и придушили, не давая возможности вдохнуть. Она неуклюже дрыгала ногами и руками, пытаясь отцепить руку нападающего. Она почти потеряла сознание, когда уплывающим сознанием, сквозь шум в голове, разобрала:

- Отпусти её, хватит. Придушишь еще…

Её отпустили, и она громко упала на пол безвольным кулем. Рванными хриплыми вдохами Любка пыталась наполнить легкие. В глазах плыло марево, не давая в темноте разглядеть своих «гостей». Мотая головой, она с трудом встала на четвереньки и дальше, опираясь на стену, приняла вертикальное положение.

Около окна, в кресле сидел старый проходимец и, ухмыляясь, наблюдал за дезориентированной Любкой.

- Ну, что? Пришла в себя?- осклабился он,- Хватит уже претворяться. Чего тебе надо от достопочтенного Крута? Почему ты решила, что мы тебе поможем?

- Поможешь, если хочешь перед ним выслужиться,- прохрипела Любка.

- Ты чего там тявкаешь, шавка?- не веря своим ушам, спросил старик. Грубости в свой адрес он давно отвык слышать, так как всех грубиянов, жестоко отучал от грубости лично, и с большим знанием дела.

- А ну, Прихват, повтори, а то видно баба не поняла, кто перед ней,- скомандовал он своему подручному.