Куплеты кассира и казначея Когда а пуста казна, Тогда страна бедна, И если грянет война, Так всем настанет хана. Но если казна полна, То может лопнуть она, — А если лопнет казна. Так всем нам грош цена. Ну а наша профессия — Изнутри и извне Сохранять равновесие В этой самой казне. Мы — дружки закадычные. Любим хвать и похвать, — Сядем в карты играть. — Только чур на наличные! — Только чур мухлевать! — Вот я — смотритель касс, Я вроде — кассоглаз, Хотя за мной-то как раз И нужен бы глаз да глаз. — А я забыл, кто я. Звук злата все звончей. Казна — известно чья? А я — так казначей?! Мы долги полной платою Отдаем целиком, Подгребаем лопатою И горстями гребем. Нас понять захотите ли — Двух друзей-горемык? — Не хотим мы тюрьмы: Мы же не расхитители — Уравнители мы. У нас болит спина, По швам трещит казна, — Играем без отдыха-сна — И будет казна спасена. Легко, без кутерьмы. Когда придут нас брать, Дойдем мы до тюрьмы — Туда рукой подать. Это наша профессия — Изнутри и извне Сохранять равновесие В этой самой казне. Нас понять захотите ли — Двух друзей-горемык? — Не хотим мы тюрьмы: Мы же не расхитители — Уравнители мы. Куплеты нечистой силы — Я — Баба Яга, Вот и вся недолга, Я езжу в немазаной ступе. Я к русскому духу не очень строга: Люблю его… сваренным в супе. Ох, надоело по лесу гонять. Зелье я переварила… — Нет, чтой-то стала совсем изменять Наша нечистая сила! — Добрый день! Добрый тень! Я дак Оборотень, — Неловко вчерась обернулся: Хотел превратиться в дырявый плетень. Да вот посередке запнулся. Кто я теперь — самому не понять, — Эк меня, братцы, скривило!.. — Нет, чтой-то стала совсем изменять Наша нечистая сила! — Я — старый больной Озорной Водяной, Но мне надоела квартира: Лежу под корягой, простуженный, злой, А в омуте — мокро и сыро. Вижу намедни — утопленник. Хвать! А он меня — пяткой по рылу!.. — Нет, перестали совсем уважать Нашу нечистую силу! — Такие дела: Лешачиха со зла. Лишив меня лешевелюры. Вчера из дупла на мороз прогнала — У ей с Водяным шуры-муры. Со свету стали совсем изживать — Прост-таки гонят в могилу… — Нет, перестали совсем уважать Нашу нечистую силу! Иван да Марья Вот пришла лиха беда — Уж ворота отворяют, — Значит, пробил час. когда Бабьи слезы высыхают. Значит, больше места нет Ни утехам, ни нарядам. Коль семь бед — один ответ, — Так пускай до лучших лет Наши беды будут рядом. Не сдержать меня уговорами. Верю свято я — не в него ли? Пусть над ним кружат черны вороны. Но он дорог мне и в неволе. Понаехали сваты, Словно на смех, для потехи, — Ах, шуты они, шуты: Не бывать тому вовеки. Где им знать: поют кругом. Да прослышала сама я, Как в году невесть каком Стали вдруг одним цветком Два цветка — Иван да Марья. Путь-дороженька — та ли, эта ли, — Во кромешной тьме, с мукой-болью, В пекло ль самое, на край света ли, — Приведи к нему, хоть в неволю. Ветры добрые, тайком Прокрадитесь во темницу — Пусть узнает он о том. Что душа к нему стремится. Сердцем пусть не упадет И не думает худого. Пусть надеется и ждет — Помощь Марьина придет Скоро-скоро, верно слово. Пусть не сетует, пусть не мается, Ведь не зря цветок в чистом поле Нашим именем называется — Так цвести ему и в неволе! Частушки — Походи, народ, смелее — Слушай, переспрашивай! Мы споем про Евстигнея — Государя нашего. Вы себе представьте сцену, Как папаша Евстигней Дочь — царевну Аграфену Хочет сплавить поскорей. Но не получается — Царевна не сплавляется! Как-то ехал царь из леса. Весело, спокойненько, — Вдруг услышал свист балбеса Соловья-разбойника. С той поры царя корежит, Словно кость застряла в ем: Пальцы в рот себе заложит — Хочет свистнуть Соловьем! Надо с этим бой начать, А то начнет разбойничать! Царь — ни шагу из квартиры, А друзья-приятели — Казначеи и кассиры — Полказны растратили. Ох! Враги пришли к палатам — Окна все повыбили, — Евстигней перед солдатом Гнется в три погибели. Стелется, старается, В лепешку расшибается! Как сорвался царь с цепочки — Цыкает да шикает, — Он с утра на нервной почке Семечки шабрыкает. Царь солдата ухайдакал: То — не то, и это — нет, — Значит, царь — эксплуататор, Настоящий дармоед. Потому он злобится, Что с ним никто не водится! Все мы знаем Евстигнея, Петею воспетого, — Правда, Петя — не умнее Евстигнея этого. Лизоблюд придворный наспех Сочинил царю стихи — Получилось курам на смех. Мухи дохнут от тоски. А царь доволен, значится, — Того гляди расплачется! — Царь наш батюшка в почете, Добрый он и знающий, Ну а вы себя ведете Крайне вызывающе! Царь о подданных печется От зари и до зари! — Вот когда он испечется — Мы посмотрим, что внутри! Как он ни куражится, Там вряд ли что окажется! — Послужили мы и хватит — Бюллетень гоните нам, — Да и денег мало платят Нам, телохранителям! — А с меня вода как с гуся, — Щас как выйду на пустырь, От престола отрекуся, Заточуся в монастырь! — Вот царь-батюшка загнул — Чуть не до смерти пугнул! Перестал дурачиться, А начал фордыбачиться! |
