Лёва невольно сравнил этот образцовый город с тем населённым пунктом на Земле, в котором ему приходилось жить и работать. Сравнение было явно не в пользу последнего, хотя там тоже были дома на террасах и сады. Конечно, строить с нуля легче, чем ломать и переделывать, и всё же на Марсе не было того чувства теплоты и спокойствия, какое испытывает человек у родного очага. Впрочем, для представителей шерстистой расы, чьи предки в нескольких поколениях осваивали эту планету, родной дом был именно здесь.

Прогулявшись по городу, напарники не преминули посетить очень интересный музей, посвящённый исследованиям и колонизации Марса. Здесь была представлена вся история изучения Красной планеты, вслед за которым последовал прорыв человека в другие солнечные системы. Лёва смотрел на первые примитивные космические аппараты и марсоходы, с которых всё начиналось, и удивлялся тому, как далеко продвинулось человечество в своём техническом развитии менее чем за тысячу лет. Как же это интересно — открывать новые миры! А они с Сырниковым, как и многие другие, вынуждены тратить свою жизнь на то, чтобы искать и находить ничтожных и бесполезных любителей лёгкой наживы, которые ради собственного обогащения не останавливаются ни перед чем. Посейдонов с тоской подумал о предстоящем суде. С гораздо большим удовольствием он отправился бы сейчас на какую-нибудь планету из вновь открытых, чтобы строить там красивые города. К дальним полётам он уже почти привык. А ещё хорошо бы отправиться туда вместе с пилотом Лопес.

Он встряхнулся, отгоняя от себя предательские мысли. Нет, раз он выбрал такую профессию, надо идти до конца, пока последний преступник в Галактическом Союзе не будет наказан. И, как говорит майор Пискун, нельзя терять престиж.

Он как следует обдумал свою речь, и даже набросал небольшой конспект. По сути, обвинение будет строиться в основном на его показаниях. Молодые крулхты, являющиеся свидетелями убийства Бриоша, не смогут выступить в суде, поскольку их народ пока не признан разумной цивилизацией. Хорошо было бы ускорить процедуру такого признания, но это никак не зависело от желания Посейдонова.

У банды Беньямина, несомненно, скопились на счетах немалые капиталы, потому что они наняли одного из самых дорогих в Содружестве адвокатов — профессора Мормышко.

Процесс проходил в малом зале суда, поскольку не был открыт для широкой публики. Провести его хотели без особого шума. Тем не менее, несколько журналистов, представляющих авторитетные издания, всё же были допущены до заседания. Среди них Посейдонов заметил своих знакомых, с которыми вместе был на Океаниуме во время экспедиции. Они обменялись дружескими приветствиями. Также в зале присутствовали родственники погибшего француза и его адвокат, и родственники обвиняемых.

Присяжные в количестве двенадцати душ, большую половину которых составляли представители марсианской расы, но также были пара землян и один житель Европы, заняли свои места в специальной ложе. Вслед за ними в зал вошёл прокурор, представительный мужчина пегой масти. Он был аккуратно подстрижен, видна была работа хорошего грумера. На прокуроре был форменный китель с погонами старшего советника юстиции.

Роботы-силовики ввели обвиняемых, которых сопровождал адвокат Мормышко. Вид его разительно отличался от прокурорского. Соломенно-жёлтая шерсть была неряшливо растрёпана, из одежды имелся только длиннющий галстук невообразимой расцветки. Адвокат что-то горячо говорил главарю банды, которого выкатили в ванне на колёсиках. В ответ на его напутствия Беньямин кивал головой и одобрительно булькал.

Красивая секретарь-андроид провозгласила, что суд идёт. Все встали. Вошла судья в чёрной мантии и шапочке с кисточкой. Ей было уже немало лет, и хорошо, что всё у неё было прикрыто. Строгий вид её внушал уважение. Судья стукнула деревянным молоточком по столу, и заседание началось.

С самого начала процесс стал похожим на фарс. Сперва попросил самоотвод один из присяжных, а именно, европеанец. Он заявил, что не намерен участвовать в заседании, пока ему не предоставят такую же ванну, как и подсудимому тюленю.

«Неужели я имею меньше прав, чем этот убийца?» — возмущался присяжный. — «Моя шкура также подвержена высыханию. Или подайте сюда ванну, или я ухожу!»

Силовики отправились на поиски ванны, а заседание на время пришлось отложить. Вместо ванны принесли детский надувной бассейн. Присяжному предложили залезть туда, а один из силовиков будет периодически поливать его из лейки. Ластоногий немного поломался, но согласился с таким вариантом.

Затем неожиданно устроила истерику подсудимая Аида. То ли адвокат её так научил, то ли по своей инициативе. Кричала, что она ни в чём не виновата, что её участие в банде сводилось только к приготовлению пищи и стирке белья, и что в камере предвари-тельного заключения до неё домогался охранник. Поскольку всем было известно, что все охранники в тюрьме являются роботами, то, кроме смеха, заклинания обвиняемой ничего не вызвали.

Весёлый пролог закончился, и прокурор получил наконец возможность предъявить обвинение банде убийц. Ярко живописав трагическую смерть Бриоша, и не забыв упомянуть о покушении на Посейдонова, он потребовал для подсудимых максимального срока заключения. Сидящие за решёткой бандиты при этом вели себя нагло, выкрикивали, что «это всё ложь», и требовали пересмотра дела. Когда судья начала опрашивать Посейдонова, Беньямин и его команда и вовсе распоясались.

— Мы его впервые видим! — орали Гектор и Валерик.

— Пусть на «Бхагават-гите» поклянётся, что не брешет! — требовал ещё один участник банды, очень худой марсианин в чалме.

Беньямин при этом просто утробно смеялся и ударами ластов по воде обдавал всех присутствующих тучами брызг.

Стараясь не реагировать на беснование подсудимых, Лёва обстоятельно изложил все детали покушения на себя и всё, что сыщикам удалось выяснить касательно убийства Бриоша. Услышав страшные подробности гибели своего мужа, вдова Бриоша потеряла сознание. Аида решила последовать её примеру и тоже симулировала обморок. Пришлось срочно вызывать врача. В заседании был объявлен перерыв.

Посейдонов, весь мокрый от нервного напряжения и устроенного Беньямином водного шоу, вышел в вестибюль, чтобы выпить чашечку кофе и успокоиться.

— Ты молодец, — сказал ему Сырников, свидетельские показания которого также предполагалось заслушать. — Всё чётко изобразил. Присяжные должны впечатлиться.

— Не уверен, — вздохнул Посейдонов. — Улик против них не хватает. Тапочки одни. Вот если бы могли заслушать крулхтов, тогда бы да…

Как раз на отсутствие улик и напирал адвокат подсудимых. Очень уверенный в себе, он по очереди разбивал все доводы обвинения. Вертя своим длиннющим галстуком, он таким образом буквально гипнотизировал присяжных, которые не могли оторвать глаз от радужного круговорота.

— Кто может подтвердить, что погибшего столкнули в кипящий океан насильно? Это следует из рассказа каких-то примитивных существ, которые до встречи с человеком даже не знали колеса. Стоит ли им верить? Может быть, месье Бриош сам захотел искупаться и немного не рассчитал? Может быть, будучи изрядно подшофе? Почему бы и нет, ведь он француз!

— Точно-точно! — радостно пробулькал Беньямин. — Я ещё говорил ему: «Не лезь в кипяток, Бриош! Не лезь в кипяток!»

— Что касается выступавшего здесь сотрудника полиции, объявившего себя потерпевшим. Его ведь к океану никто не тащил и в кипяток не бросал. Наоборот, это он явился на базу к моим подзащитным, чтобы якобы приобрести известный товар, но на самом деле с совершенно другими целями, которые ещё предстоит выяснить, и устроил там настоящее побоище вместе со своей подругой. Кстати, почему она отсутствует на заседании? Налицо превышение гражданином Посейдоновым служебных полномочий. Это мои подзащитные должны считаться потерпевшими, полученные ими травмы зафиксированы, в отличие от гражданина Посейдонова, который сумел выйти из драки без единой царапины.