— Ты хочешь сказать, что я зря потратил кучу денег на этот проект? Хочешь, чтобы наша семейная фирма понесла убытки? Теперь, когда всё так хорошо складывается! Хочешь, чтобы я отпустил на свободу тех, кто едва не убили мою дочь? Их, видите ли, признают равноправными членами! Да когда это будет! До того времени они нанесут столько яиц, что я успею перекрыть все расходы. Нет, завтра же эти синие пичужки отправятся на Марс! Я выкупил у мадам Буцефалофф ферму, там уже всё готово. Ей теперь никак не справиться без мужа.

— Но Буцефалофф невиновен! — возразил Лёва.

Шульц только рассмеялся:

— Да я знаю это с первого дня! Но посмотрим, что скажет суд! А тебе советую не лезть больше в это дело. Слишком много инициативы проявляешь.

Лёва вышел из кабинета будущего тестя совершенно раздавленный. Он вдруг осознал, что не хочет больше иметь ничего общего с этой семьёй, не хочет видеть Петунию. Простившись с Филиппом, он вышел за пределы усадьбы Шульцев с единственным желанием никогда не возвращаться сюда. Но запертых в темнице узников надо было срочно спасать.

Ночью они с Сырниковым подогнали к вилле полицейскую машину и, оставив её немного поодаль, в очередной раз проникли через трубу на территорию усадьбы. Набрав код, который он подсмотрел прошлый раз, Посейдонов открыл сарай, и они зашли внутрь. Крулхты печально сидели каждый в отдельной клетке. Казалось, что они уже разуверились в том, что добрый бог спасёт их. Появление Посейдонова вызвало у птицелюдей настоящийвзрыв эмоций.

— Он пришёл! — восклицали словно ожившие пленники. — Он держит слово! О добрый бог, слава тебе!

— Прославлять меня будете потом, — прервал их Лёва. — Сначала надо выбраться отсюда!

На клетках тоже были замки, но обычные. Сыщики просто срезали их миниатюрной лазерной пилкой, которую предусмотрительно захватили с собой.

— Теперь как можно скорее бегите к воротам и перелетайте через ограду! — приказал Лёва. — Там стоит белый фургон с открытой задней дверью, полезайте в него и ждите. Только тихо!

Объяснять дважды сообразительным синекурам не пришлось. Они выскочили из вольера и помчались к выходу огромными прыжками. Перелететь через забор им не стоило труда, в отличие от спасателей, которым пришлось в который раз выбираться через трубу. Посейдонов пролез первым и помогал Сырникову, когда сработала наружная сигнализация. Наверное, кто-то из беглецов всё же задел ограду при перелёте, или попал в поле зрения видеокамеры. В доме зажёгся свет, активизировались охранники, и сыщикам пришлось что есть духу бежать к машине. Крулхты уже сидели там, дрожа от холода и страха. Старая ментовозка рванула с места за секунду до того, как к ней подскочили четверорукие секьюрити. Очевидно, они успели записать номер машины.

Везти освобождённых птицелюдей в полицейский участок, как это предполагалось ранее, теперь было невозможно. Спрятать их у себя дома тоже было не лучшим вариантом. Напарники лихорадочно решали, что делать дальше.

Посейдонов нашёл контакты Лопес и попытался связаться с ней.

«Только бы она была не в рейсе!» — повторял он про себя. На счастье, его подруга находилась на Земле.

— Прости, что разбудил тебя среди ночи, — извинился Лёва. — Но тут вопрос жизни и смерти!

— Да я и не спала, — весело ответила пилотесса. — Рада тебя слышать. Рассказывай, в чём дело.

— Долгая история, — взволнованно сказал Лёва. — Расскажу при встрече. Ответь только, ты можешь срочно полететь на Океаниум? Надо отвезти кое-что. Заплатим двойную цену.

— В принципе могу. Челнок исправен, только топливо в ускоритель залить. А насколько срочно?

— Чем срочнее, тем лучше! — слёзно попросил Посейдонов.

— Без проблем! — согласилась она. — И двойную цену не надо. С друзей лишнего не возьму. Приезжайте на космодром.

Добраться до Аральской пустыни на полицейском драндулете было нереально, пришлось вызывать аэротакси. Чтобы никто не смог идентифицировать пассажиров, крулхтов с ног до головы задрапировали простынями, отчего они стали похожи на гарем восточного шейха. Простыни позаимствовали в пустующем вытрезвителе, в котором Сырников когда-то проходил практику и запомнил открывающее двери кодовое слово «дисперсия».

Такси благополучно доставило спасённых птицелюдей на космодром, где их уже ждала Лопес. Увидев торчащие из-под покрывал знакомые носы, она поняла всё без слов.

— Какие же вы молодцы, ребята! — обнимая обоих друзей, сказала она. — Я вами просто горжусь, и денег за работу мне не надо, только за топливо. А вы, птички, марш на посадку!

Крулхты растерянно стояли, не зная, как благодарить своих спасителей и как правильно попрощаться с ними. У птицелюдей принято при расставании клевать друг друга в нос и вырывать на память пёрышко, но в случае с землянами это было невозможно.

— Славьтесь, боги! — неуверенно выкрикнула самая молоденькая из женщин-птиц, но Миклух осадил её: — Нет, это не боги! Это наши самые хорошие, самые добрые друзья!

И это была лучшая похвала для Посейдонова и Сырникова.

Простились по земному, обнимашками, но пёрышки на память крулхты всё же оставили. Корабль взмыл вверх и исчез за облаками. От сердца у Посейдонова отлегло — теперь пережившие так много бед птицелюди были в безопасности. Они вернутся на свою планету и расскажут соплеменникам о Земле, и о том, что злые боги никогда больше не будут мешать им жить по собственным законам. Было немного грустно, но и радостно от сознания хорошо сделанной работы. Хотя за сверхурочные никто не заплатит, да ещё и следует ожидать неминуемых неприятностей.

Денег, чтобы ехать назад на аэротакси, не было — всё ушло на заправку челнока. Пришлось воспользоваться транспортом для бедных, купив дешёвые билеты в плацкартный вагон пассажирского поезда. Поезд был не скоростной, стоял по часу на каждой остановке, поэтому добраться домой напарники смогли только к следующему утру. Сразу же по прибытии они явились на службу, где их встретил разгневанный донельзя майор Пискун.

— Это что за самодеятельность? — грозно вопросил он. — Почему прогуляли целые сутки? Машина служебная где?

Сыщики не стали ничего скрывать от майора. Лучше пусть начальник будет в курсе, чем ставить его в неловкое положение. Пискун слушал, мрачнея всё больше.

— Да, натворили вы делов! — почёсывая в затылке, промолвил он задумчиво. — Как теперь всё это расхлёбывать? Злоупотребление служебным положением налицо, опять же нарушение закона — покушение на частную собственность.

— Скоро крулхтов признают планетарной цивилизацией, и все вопросы отпадут, — постарался успокоить майора Посейдонов. В душе он и сам не верил, что акт такого признания состоится в ближайшем будущем. Бюрократическая система до сих пор необыкновенно сильна, и адвокатам придётся изрядно попотеть, прежде чем ситуация разрешится счастливым для обитателей Океаниума образом.

— Пока Шульц не подал в соседний отдел заявление о краже, давайте-ка я отправлю вас от греха подальше в командировку. Оформим задним числом, чтобы придраться было не к чему. В момент похищения птиц вас здесь не было, машина в ремонте, а номер, который запомнили охранники, поддельный. На том и будем стоять. А там, глядишь, всё образуется, — придумал майор. — Отправляйтесь на Марс, там вот-вот состоится суд над вашими знакомыми по делу об убийстве француза. Ты, Посейдонов, уже заявлен как свидетель, ну а ты, Сырников, езжай за компанию.

— Почему же на Марсе? — удивились сыщики. — Они же у нас, в Центральной тюрьме.

— Адвокаты потребовали, чтобы суд проходил по месту жительства преступников. А большинство из них — марсиане, даже безволосый имеет марсианскую прописку. Что касается главаря банды, то, поскольку на Европе не достроено пока здание суда, что неудивительно при тамошних условиях, его тоже отправили на Марс.

— Там ещё комар был! — вспомнил Лёва.

— Ну, с этим вообще анекдот! — рассмеялся Пискун. — Там у них во время обеда произошла стычка с одним из заключённых. Тоже не из нашей солнечной системы. Субъект типа клопа, толстый и красный. Дело дошло до драки, ваш комар применил свой хоботок, напился вражьей кровушки и тут же упал замертво. Ядовитая для него кровь оказалась. Тюремные врачи не смогли откачать. Не дожил до суда.