— Ну, тогда следует выбрать что-то универсальное, чтобы подходило ко всему. Возьмите вот эти ботинки! У них кожаная подошва, удобно будет танцевать. Вы уже репетировали танец молодых? Если хотите, я могу научить вас танцевать вальс! Многие не умеют, а ведь это очень просто!
Её ангельский голосок действовал на Посейдонова успокаивающе. Прикрыв глаза, он на мгновение представил, что с ним сейчас разговаривает Петуния, и по телу разлилось приятное тепло.
Внезапно речь продавщицы замедлилась, в голосе появились металлические нотки.
— Про-сти-те! — монотонно произнесла она. — Мне по-ра по-ме-нять ак-ку-му-ля-тор.
Девушка вышла в подсобное помещение и через пару минут вернулась, такая же весёлая и энергичная, как и прежде.
«Андроид!» — разочарованно подумал Лёва. — «Надо же, от человека не отличишь!»
Он купил ботинки и пошёл домой. Там его ждал приятный сюрприз: приехали мать и бабушка. Он сразу не понял, кто есть кто. Бабушка настолько изменилась после курса лизардия, что выглядела чуть ли не моложе матери. Спамятью у неё тоже было теперь всё хорошо, она больше не путала ни с кем своего Модеста Кузьмича.
— Мы приехали пораньше, чтобы помочь тебе с подготовкой к свадьбе, — обнимая Лёву, объяснила мать свой неожиданный приезд.
В квартире было всё тщательно убрано, с кухни доносился запах жаркого. За время своих постоянных командировок Посейдонов успел отвыкнуть от домашней пищи, и материнская забота вызвала у него чувство умиления.
— Где же вы будете жить после свадьбы? — озабоченно поинтересовалась бабушка. — Мне кажется, эта квартирка слишком мала. Ведь твоя невеста, наверное, привыкла к лучшим условиям. Хотя всё-таки отдельная жилплощадь. Нам с твоим дедушкой на первых порах пришлось ютиться с его родителями и сестрой на пятнадцати квадратных метрах. Ох и ругались же мы со свекровью! Старая перечница, не к ночи будь помянута, едва не довела нас до развода.
— Бабуля, дорогая, нам такое не грозит! — рассмеялся Лёва. — Насчёт жилплощади можешь не беспокоиться. Скоро меня повысят по службе, я и вас с мамой смогу устроить наилучшим образом.
Бабушка достала старинное кольцо, упакованное в красивую коробочку.
— Вот, подарок для твоей будущей жены. Это фамильная драгоценность. Его носила ещё моя бабушка, потом моя мать, потом я. Все браки были счастливыми, кроме последнего. Кольцо я подарила жене моего старшего сына, твоего дяди, но она оказалась непорядочной женщиной и через месяц после свадьбы сбежала от мужа с каким-то авантюристом. Тот впоследствии её бросил самым подлым образом, но это не имеет для нас никакого значения. Главное, что она вернула твоему дяде кольцо. А поскольку он больше не захотел жениться, то мы решили передать это кольцо тебе. Пусть его носит твоя супруга, и пусть оно принесёт вам счастье.
Лёва был очень тронут. Он расцеловал старушку в посвежевшие после курса лизардия щёки:
— Спасибо, бабуля!
— Не терпится потанцевать на твоей свадьбе! — озорно засмеялась бабушка, и тут же погрустнела: — Жаль, мой Модест Кузьмич не дожил! И папа твой, мой любимый зять…
При этих словах мать Лёвы состроила кислую мину, из чего он рассудил, что отношения тёщи и зятя были далеки от идеальных.
На следующий день, ближе к обеду, положив коробочку с кольцом в карман, он отправился к Петунии. Она была дома, сидела в саду, в увитой виноградом беседке вместе с мачехой и младшим братом. Маленький Эрих успел уже набегаться и вёл себя смирно. На нём был индейский головной убор, ещё более роскошный, чем предыдущий.
«Синие птицы где-то здесь», — сделал для себя вывод наблюдательный Посейдонов. — «Надо срочно найти их!»
Приём, оказанный Лёве, был весьма холодным и равнодушным. Петуния, похоже, была вовсе не рада его возвращению. Глядя куда-то в сторону, она вяло протянула ему руку для поцелуя. Стелла Валериановна была так занята своей новой комнатной собачкой, что едва кивнула. Немного оживили женщин привезённые с Океаниума подарки — оригинальные поделки аборигенов.
— Какие интересные птицы! — удивилась госпожа Шульц. — Они, оказывается, не только яйца умеют нести!
— Да, мадам, — подтвердил Посейдонов. — Эти птицы многое умеют. Они обладают разумом, сопоставимым с человеческим. Комиссия, в которую я имел честь быть включённым, будет требовать признания их равноправными членами Галактического Содружества.
— Ах, это просто смешно! — воскликнула Стелла Валериановна. — Какие-то жалкие дикари, у них даже парламента нет! Как вы предлагаете строить с ними отношения?
Подхватив собачонку и взяв за руку сына, она ушла, оставив Лёву и Петунию наедине. Некоторое время они молчали. Петуния перебирала яркие безделушки, изготовленные синими курами: бусы и браслеты из камешков и ракушек.
— Что же, это действительно они сделали сами? Наверняка их кто-то научил! В цирке животные исполняют разные трюки, даже заяц играет на барабане! Это не значит, что все они разумны! Конечно, какие-то зачатки разума у них есть, но сравнивать с людьми, или даже с трандафилианцами, у которых есть свои космические корабли… Нет, это совершенно невозможно!
Лёва не знал, что ответить:
— Они могут разговаривать, — привёл он главный аргумент. — Мы общались, лингвисты составили переводчик. У них довольно богатый и развитый язык.
— Попугая тоже можно научить говорить! — отрезала она.
Лёва нервно сжал в кармане коробочку с кольцом. Что-то пошло не так в их отношениях. Он решил рассказать ей обо всём, что произошло с ним на Океаниуме, как он едва не погиб от рук жадных и жестоких похитителей космояиц. Петуния слушала спокойно, на лице не было ни тени волнения. Похоже, ей было скучно.
— Всё же закончилось хорошо, зачем вспоминать такие неприятности! — прервала она его речь. — Вы же поймали этих бандитов! Теперь мы как-нибудь обойдёмся и без них. Будем разводить синих кур на собственной ферме. Наш марсианский компаньон будет сидеть в тюрьме, и его доля в этом предприятии также перейдёт к нам.
— Буцефалофф вовсе не причастен к убийству Эльзы, — сказал Лёва.
— Вот как! — удивилась она. — А кто же?
— Это мы сейчас пытаемся выяснить. Ты знаешь, где находятся пойманные птицы?
— А причём тут птицы? — удивилась она ещё больше. — Не вижу никакой связи. Где они находятся, спроси у папы, я этим не занимаюсь. Я готовлюсь к свадьбе. Мы с тобой женимся или как? Ты не забыл купить новые ботинки?
— Не забыл, — сухо ответил Посейдонов. Коробочка с кольцом так и осталась в его кармане.
— Мне пора на службу, — сказал он, поцеловал Петунию в щёку и направился к выходу.
— Не забудь, в субботу мы репетируем свадебный танец! — напомнила невеста ему вдогонку.
Какое-то противное, липкое чувство охватило Лёву. Как будто снова столкнулся со слепой гидрой в марсианском порту. Все попытки пробиться к сердцу Петунии были тщетны, эта избалованная богачка думала только о себе. Всё же он не терял надежды. «Надо будет найти этих птиц, чтобы она вживую пообщалась с ними, поняла, какие это замечательные создания. Может быть, тогда она проникнется к ним сочувствием», — подумал Посейдонов, в глубине души сам себе не веря.
Погружённый в свои мысли, он шёл по аллее, разгребая ногами опавшие листья. Вдруг что-то упало сверху и ударило его в плечо. Лёва инстинктивно ухватился за место удара, и в руке у него оказался маленький шпион в виде летучей мыши, которого они с Сырниковым запустили для слежки за усадьбой Шульцев, а потом благополучно забыли. Видно, у шпиона кончалась зарядка и, увидев своего хозяина, он решил приземлиться. Странно, что заряда хватило на столь продолжительное время. Хорошая модель, надо будет пользоваться в дальнейшем.
Посейдонов зашёл в участок. На службе был один Пискун. У него на приёме сидела какая-то заплаканная женщина.
— Я же вас отпустил отдыхать! — удивился майор. — Случилось что?
Лёва сказал, что хочет пересмотреть кое-какие материалы и закрылся в просмотровом зале. Сведения, добытые маленьким разведчиком, оказались весьма ценными. В хорошем качестве был отснят прилёт грузового аэромобиля, из которого выгрузили клетки с пойманными в Крыму птицелюдьми. Франц Людвигович принимал ценный груз лично, жал руку какому-то мужчине затрапезного вида, очевидно, тому самому Семёну. Роботы отвезли клетки на задний двор и спрятали их в сарае. В последующие дни ничего из усадьбы Шульцев не вывозилось. Ежедневно четверорукий робот в сопровождении дворецкого Филиппа носил в сарай большие вёдра, в которых, очевидно, были еда и вода для пленников. То есть, птицы пока оставались у Шульцев. Почему их не вывозили на марсианскую ферму, былонепонятно. Скорее всего, были какие-то проблемы с документами, ведь по факту они должны были принадлежать Буцефалоффу. Возможно, Франц Людвигович собирался дождаться суда, чтобы разрешить этот вопрос законным образом.
