«Связь с кораблем потеряна, идём на аварийное снижение по посадочному бакену, частота эфира 0,461. Левый двигатель не работает, правый на половине мощности. Пожалуйста, пристегнитесь и сохраняйте спокойствие, принцесса Лея».

— Я пристёгнута Арту. Сделай, что сможешь, пожалуйста. Я обещала Хану вернуться…, — всхлипнула я. По щекам катились слезы. Хорошо, что больше никто этого не видел. Умирать совсем не хотелось.

Первый толчок: мы вошли в плотные слои атмосферы. Машину растрясло, как будто мы съезжали со стиральной гигантской доске. Нос корабля кренился вниз и Арту делал всё, чтобы удержать машину горизонтально и не дать ей сорваться в штопор.

Шквал сигналов по всей панели расплескался миганием красных огоньков. Всё взбесилось вокруг и отчаянно протестовало.

«Отказ системы автопилотирования», — плыли строчки по экрану. В наушниках по-прежнему трещало, но хоть связь с Р2 была. Хотя его свиста я не слышала, как прежде. Нос машины раскалился, и казалось, что сейчас полыхнёт весь корпус.

«Принцесса Лея, тяните штурвал на себя», — экран замерцал. Я не сразу сбросила с себя оцепенение, хватаясь руками за штурвал и потянув его на себя. Это оказалось не просто. Он не слушался. Я тянула изо всех сил. Взмокла спина, гудели руки. Ещё бы усилие, но впереди внезапно всё заволокло молоком, вокруг били молнии, гуляли всполохи. Машину завертело, бросая из стороны в сторону, как будто в сильный шторм на волнах резиновую лодку. Несколько раз перевернуло машину вниз пилотской кабиной, норовя меня вытряхнуть из салона. Я кричала, боролась с управлением, ругала, на чем свет стоял, Альянс и Люка и эту миссию. Приборы пищали, мигали, отключались. Всё пришло в хаос. Салон кабины вместе со мной, как будто по ощущениям, несколько раз пробила молния. Даже на языке осталась горечь.

— … видим вас… прав… бери… Ле…, — внезапно ожил эфир в наушниках.

— Люк, автопилот отключился, штурвал не слушается. Мы падаем, Люк! Падаем! — закричала я в ответ, в надежде на помощь. Но эфир снова накрылся.

Облака расступились. Под днищем растянулось что-то серое, непроглядное, быстро приближающееся. Машину подкинуло пару раз, и она поскакала на брюхе, как камушек на водной глади, вгрызаясь и что-то под собой ломая со страшным треском. Амплитуда прыжков уменьшилась, и машина завалилась вправо, споткнулась на своём пути обо что-то с металлическим звоном, а по ощущениям, будто от звездолета отлетел огромный кусок обшивки. По инерции машину подкинуло вверх и со всего размаху приложило в твердь земли.

Я ощутила соленый привкус во рту, теряя на короткий миг связь с реальностью.

***

Теплые капли сбегали по лицу.

Я медленно открыла глаза, глядя сквозь защитные очки шлема. На меня смотрела ветка, свесившись через разбитый колпак кабины. С её широких темно-зеленых листьев сбегали капли дождя.

Осколки рассыпались по мне и панели навигации, которая теперь была бесполезной. Ни один индикатор не мигал.

Снаружи раздавались непрерывные ухающие, чавкающие, стрекочущие звуки, один громче другого. Где-то далеко слышался звук «буф», как будто со строительных лесов сбрасывали мешки с цементом. Совсем рядом стрекот был сродни кузнечикам, но вероятнее всего, в этой фауне не было ни намёка на земноводных. А выяснять это совсем не хотелось. К тому же у меня не было средств защиты. Люк решил, что бластер мне не понадобится.

Представила лицо Хана, когда ему скажут, что я разбилась на какой-то планете, так и не достигнув конечного пункта. Я подумала, что первой его мыслью будет задушить Люка. Но я захотела задушить блондина первой, потому что он не слышал меня во многом и заставил пилотировать этой развалиной. И вообще пилотировать.

Когда дикое чувство мести отошло на второй план и уступило место желанию выбираться отсюда, я решила отложить личные счеты с Люком, если он вообще сможет найти меня в этом мареве.

То, что я думала, что это белое небо, расплескавшееся над головой, оказалось густым туманом, когда немного привстала, вытягивая шею и разглядывая местность за окном.

По поверхности не барабанили капли, но все ощущения были сродни моросящему дождю. Я решила, что это из-за густого тумана, который напоминал водяное облако. В детстве я всегда думала, как было бы здорово посидеть на облаке. Сейчас я сидела в нём, только восторга не было. Страх медленно накатывал. Осознание того, что я могла застрять на планете навсегда и здесь же погибнуть, стал явным.

«Твой браслет… мы вычислили твоё местонахождение», — всплыл давний разговор с Ханом. Я сбросила с руки рукавицу и ощупала пальцами левое запястье. Браслет был на месте. Теперь не стоило так беспокоиться о своей безопасности. Меня найдут.

Но громкий звук заставил удариться в панику. По обшивке что-то с силой заскрежетало, завибрировало: это передалось через спинку моего кресла и пол под ногами. Я уже набирала воздух в легкие, чтобы завизжать и услышала знакомый свист. Подняла глаза вверх и увидела красный электронный глаз Р2, который внимательно смотрел на меня через колпак кабины.

— Арту! Это ты? — воскликнула я обрадовано, — Ты напугал меня!

«Би-бип», — просвистел он.

— Защелка на ремнях не срабатывает. Не могу ее открыть, — подергала я руками за замок, показывая дроиду. Тот издал серию трелей, но теперь компьютер не мог мне перевести, о чём он говорил. Сообразительный малыш понял это, потому как я смотрела на него и не двигалась.

«Бип», — коротко сообщил он, протянув манипулятор, чтобы вскрыть замок колпака кабины, но тот тоже заело. К тому же мешала толстая ветка.

— Может каким-нибудь острым предметом разрезать ремни на плечах? Я выберусь, — рассуждала вслух, пока на меня осыпались остатки стекла кабины. Благо я была в летном костюме и в шлеме и осколки меня не ранили.

«Бип», — дроид перестал биться над колпаком, осторожно наклоняясь вперёд, но удерживая себя на краю, чтобы не провалиться внутрь. Его манипулятор с миниатюрной пилой выдвинулся ко мне навстречу. Я максимально съехала в кресле ниже на сиденье, наклонив голову вперёд, чтобы дроид меня не задел. Из-за спины посыпались искры, и потянуло жжённым. Р2 резал по ребру спинки кресла ремни, срезая крепления. Когда он закончил, издал радостную трель. Тут я его поняла и без перевода, осторожно выпрямляясь, сбрасывая с плеч ремни безопасности. Дальше было дело техники и терпения. Покрутившись в кресле и так и эдак, я выбралась из тесного плена, освобождая ноги и счастливо выдохнула.

Несмотря ни на что, я была жива и со мной был умный дроид. Теперь нужно было понять, как отсюда выбираться.

Доломав остатки колпака, осторожно высунулась по плечи через отверстие кокпита, напряженно вглядываясь по сторонам. Местность вокруг не было видно дальше вытянутой руки.

На этой планете было жарко и влажно, как в субтропиках. Или в парилке. Не хватало березового веника и можно было смело идти попариться.

Моя одежда скоро стала влажной. Волосы намокли, запушились, когда я стянула с головы шлем. Ресницы стали влажными и слипшимися.

Я стерла влагу с лица рукавицами и заткнула их обе себе за пояс.

Р2 стоял на поверхности звездолета. В его куполе приоткрылась синяя створка, и он выставил локатор, ловя связь с внешним миром. При этом чувствовалось, что он был очень сосредоточенным. Я его не отвлекала, стоя рядом коленями на сиденье, положив руки на поверхность обшивки.

«Бип».

Этот удручающий «бип», вероятно, говорил, что он не смог найти следов Люка. Но Р2 упрямо продолжал. Я ему не мешала.

— Кстати и я тоже могу поискать Люка. — Осенило меня. Я поспешила сесть в кресло, не смахивая осколков стекла с сидения.

Настроиться получилось с третьего раза. Я искала в пространстве Люка, его след, хоть что-нибудь, а нашла какой-то странный шлейф древнего присутствия, манящего, зовущего, пульсирующего. Как маячок для путников, потерянных в ночи.

Открыла глаза и подумала, что бы это могло значить?

Дроид выдернул меня из медитации бурным свистом, затоптался на месте и полетел вниз, не удержавшись на влажной поверхности звездолета.