Она уже не сидит у меня на коленях, а стоит, с нетерпением предлагая мне свои сиськи, явно жаждущие насилия, за которым последует сладость. Пользуясь случаем, я расстегиваю её джинсы. Здесь слишком тесно. Я не уверен, как, черт возьми, мы собираемся это сделать, но я готов попробовать.

— Черт, — простонал я, целуя её между грудей. — Почему ты такая чертовски сладкая?

Она смеется.

— Я думала, что неприятная.

— Я передумал, Грязная Прачка. Ты такая сладкая, что у меня скоро появится чертов кариес. — Я дергаю за её джинсы, стягивая их до середины бедер, прежде чем они останавливаются, грозясь просто разорваться на части. — Слишком много одежды, женщина. Ты нужна мне голой.

Её дыхание сбивается, когда мои пальцы начинаю дразнить её киску. Такую влажную и истекающую от сладкой потребности. Я умираю от жажды, которую может утолить только она.

— П-позволь мне увидеть твои глаза, — выдыхает она.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на нее, когда мой палец входит в её киску. Она задыхается, и её пробирает дрожь.

— Тебе нравится, когда я трахаю тебя пальцами? — спрашиваю я, приподнимая бровь. — Хочешь ещё?

— Да.

Ещё один палец легко проникает в неё. Потом третий. Если она собирается принять мой член, её киска должна быть способна принять больше, чем три пальца. Медленно, нежно я трахаю её тугую, как грех, дырочку, растягивая её, чтобы она могла принять мой член. Я завис, и её, вероятно, девственная киска нуждается в том, чтобы поработать над ней.

Не сводя с неё глаз, я посасываю её грудь. Лэндри прикусывает разбитую нижнюю губу, сверля меня взглядом исподлобья. Мой рот не нежен, когда я ласкаю её сиськи, но я осторожен с её киской. Я хочу, чтобы ей было приятно. Хочу, чтобы она кончила ещё до того, как я надену презерватив.

— Вот так, моя девочка, — мурлыкаю я, уткнувшись в её влажный сосок. — Кончи на мои пальцы.

С каждым глубоким погружением пальцев я провожу большим пальцем по её клитору. Её дыхание становится резким и учащенным, пока мне не начинает казаться, что она вообще не дышит.

— Форд!

Спэрроу. Я Спэрроу. Не гребаный Форд.

Блестящие соки стекают по моим пальцам, пока её тело содрогается. Она такая чертовски горячая, когда кончает на мою ладонь. Я даже не могу представить, как она будет выглядеть, обхватив мой член. Она переживает свой оргазм, пока не изнемогает и не лишается всех сил. Я вынимаю пальцы из нее. Ухватившись за её бедра, я поворачиваю её и прижимаю грудью к рулю.

Она молчит, не считая тяжелого дыхания, ожидая, пока я устрою нас поудобнее. Я вожусь с джинсами, пока не вытаскиваю член.

Презерватив.

Мне нужен презерватив.

Но я хочу почувствовать её скользкую киску на своей плоти, прежде чем натяну резинку.

Обхватив рукой её живот, я притягиваю её обратно к себе. Мой член скользит между её бедер, потираясь о её влажность. Мы оба стонем от ощущений. Её бедра движутся вперед и назад. Черт, это потрясающее ощущение.

Её тело наклоняется вперед, будто она умоляет меня войти в неё. Я сжимаю свой член и подчиняюсь ей. Она вскрикивает, когда мой толстый член проникает в её невероятно тугое тело.

— О Боже, — шипит она.

Мы оба промокли от пота. Этот секс в машине чертовски раздражает, но я слишком сильно хочу её, чтобы придумать что-то получше. Надавив ладонью на низ её живота, я приподнимаю бедра. Я чувствую, как мой член входит в неё, доставая до моей руки.

Я заполняю её до краев.

Растягиваю до предела.

Мне удается сделать жесткий толчок, от которого она вскрикивает, когда мы слышим его.

Звон. Снова и снова.

Всё её тело замирает, становясь ледяным.

Это её телефон.

— Не отвечай, — бормочу я, покусывая её плечо, а затем шею. — Мы заняты.

Лэндри стонет, когда тянется, чтобы взять его с сиденья, и я сильно шлепаю её задницу. Я не останавливаюсь, а набираю темп, пытаясь напомнить себе, что нужно вытащить, так как не надел презерватив, поступив как тупица.

— Форд, остановись, — шипит она. — Боже мой.

— Что?

— Это мой папа!

Звонок прекращается, затем появляется сообщение.

Папа: Возьми трубку. Я знаю, что ты не в университете.

Он снова начинает звонить. Она полностью отключается. В шоке смотрит на телефон, больше не думая о нашем сексе. Господи Иисусе.

Сдвинув её с моего пульсирующего члена, я поворачиваю её лицом к себе, чтобы обнять. Её кожа, которая только что была горячей и потной, на ощупь кажется ледяной.

— Я должна ответить. Я должна ответить. Я должна ответить.

Она звучит, как говорящий робот.

— Не отвечай, — твердо говорю ей я. — Ты можешь перезвонить ему.

Но с каждым яростным сообщением и непрекращающимися звонками она выходит из себя. Она отшатывается от меня, спеша как можно быстрее натянуть на себя одежду. Я выгляжу, как озабоченный придурок, с торчащим влажным членом, практически плачущим и требующим вернуться к траху.

Но этого не произойдет.

Не обращая внимания на болезненные синие яйца, мне удается засунуть член обратно в джинсы, пока она делает то, что я просил её не делать.

Она отвечает на чертов телефонный звонок.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Лэндри



— О, привет, пап.

Будь спокойна. Будь спокойна. Будь чертовски спокойна.

Его молчание равносильно крику. Я чувствую, как невысказанный гнев обрушивается на меня подобно силе урагана. Ещё хуже то, что Форд наблюдает за мной, его лицо искажено беспокойством. Я стою между двумя сторонами своей жизни, не зная, что делать и как себя вести. Страх перед отцом берет верх, и я пытаюсь сгладить ситуацию с ним.

— В этой кофейне на территории кампуса плохой сигнал. Мне кажется, ты пропадаешь.

— Ты не в кампусе, — говорит отец, в его голосе звучит ярость. — Не так ли?

— Я тут, — хриплю я. — Клянусь.

Ложь. И он знает. Не знаю как, но он знает. Наверное, дело в моем телефоне. Он технический гений, так что держу пари, он установил жучок на мой телефон.

Я такая глупая.

— Посмотрим. Если ты не будешь ждать у входа в университет к тому моменту, как подъедет водитель, да поможет мне бог, Лэндри, тебе придется чертовски дорого заплатить.

Он бросает трубку. Я в ужасе смотрю на телефон, шок делает меня неподвижной на несколько долгих секунд. В ушах громко звенит, а сердце бешено колотится. Только когда Форд сжимает мое бедро, я понимаю, что он обращается ко мне.

— Что мы делаем, Прачка?

— Университет, — прохрипела я. — Мне нужно вернуться в университет или…

Он не ждет, пока я закончу, и заводит двигатель. Поездка сюда была ужасной, потому что он вел, как маньяк, но сейчас я благодарна ему за это, поскольку это означает, что я могу успеть к ужасному сроку, назначенному отцом.

— Пристегнись, — рявкает Форд. — И скажи мне, какого хрена я не должен надрать ему задницу, когда мы вернемся?

Вздрогнув, я застегиваю ремень и бросаю на него свирепый взгляд.

— Даже не шути об этом. Он похоронит тебя, Форд. Это то, что он делает.

— Кто теперь из мафиозной семьи? — шутит он, но никто не смеется, потому что мы оба не в настроении.

Я закрываю глаза и прикусываю нижнюю губу, которая всё ещё болит после этих выходных. Я совсем не в духе. Мои нервы пожирают меня изнутри. Но некоторые части моего тела всё ещё пульсируют от умелых прикосновений Форда.

Мы занимались сексом.

Ну, мы начали. Было бы лучше, если бы ещё и закончили. В течение этих нескольких минут всё было таким необузданным, настоящим и до смешного горячим. Я была кем-то другим. Не Лэндри Крофт. Если бы я могла заморозить этот момент, я бы это сделала.

Но это не моя реальность.

Вот она. Моя реальность — это мой отец, контролирующий каждый мой шаг и наказывающий меня, как только я переступаю черту. Чем старше я становлюсь, тем сложнее играть по его правилам. Я не хочу жить с этим монстром. Я хочу быть далеко-далеко от него вместе с Деллой.