— По-моему их было трое. Может и больше. Всё как в тумане.

Мой телефон снова звонит.

Тай: Я буду считать это отказом. Будет жутко, если я попробую ещё раз завтра?

Я всё ещё не отошла от папиных слов. Форд привел с собой друзей? Брата? Он упоминал о нем. По правде говоря, я мало что знаю о Форде. Я не знаю, с какими людьми он общается и каковы его мотивы дружбы со мной.

Хотя утром мы не занимались тем, чем обычно занимаются друзья.

Его пальцы были внутри тебя, девочка.

Он заставил тебя кончить.

— Ты ответишь бедному парню? — спрашивает папа, жестом указывая на мой телефон. — Не заставляй его ждать.

Я медленно киваю и набираю ответ.

Я: Хорошо.

Тай: Хорошо… что? Попробуем ещё раз завтра?

Я: Хорошо. В смысле, мы назначим свидание.

Он посылает мне кучу улыбающихся смайликов, явно довольный таким ответом. Я бы улыбнулась в ответ, но не могу, пока папа смотрит на меня. Как будто обрекает меня на неудачу. Если бы он только знал. Сегодня утром я с треском провалилась. В любую минуту этот провал может появиться у меня дома, и кто знает, какая катастрофа за этим последует.

Тай: Я еду на мероприятие, на котором меня заставляет присутствовать семья, но когда вернусь в город, я напишу тебе насчет свидания. Передай своему отцу, что я надеюсь, что он поправится в скором времени.

Я: Без проблем. Пока.

Я поднимаю подбородок и встречаю испытующий взгляд папы.

— Он взволнован и надеется, что тебе скоро станет лучше.

В комнате воцаряется тишина. Сандра больше не раздает приказы. Вокруг тихо, не считая стука моего сердца, который, кажется, отдается эхом в моих ушах. Я ерзаю на своем месте, ненавидя себя за то, что сейчас чувствую себя незащищенной.

Видит ли он, что написано на моем лице?

Что случилось сегодня со мной и Фордом?

Раздается звонок в дверь, и я подпрыгиваю. Тревога когтями впивается мне в грудь, сжимая горло и лишая меня возможности дышать. Мое лицо пылает, выдавая меня. Всё так чертовски очевидно. Папа, который никогда и ничего не пропускает, наблюдает за мной прищуренными глазами.

— Это всего лишь свидание с мальчиком из влиятельной семьи, милая. Не предложение руки и сердца. Ты всегда будешь моей маленькой девочкой. Ничьей больше. Только моей.

Этот собственнический, угрожающий тон убивает во мне всё желание жить.

Выхода нет.

Глупо было даже надеяться.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Салли



Кто-то взрывает мой телефон, и это выводит меня из себя. Как будто недостаточно иметь дело с Язычницей, ведущей себя словно адский зверь в своей переноске, кто-то звонит мне снова и снова.

Ради всего, блять, святого.

Выйдя из лифта, я отпускаю переноску с шипящей кошкой и достаю телефон из кармана. Это Спэрроу. Иногда он может быть раздражающим, словно чертова женщина.

— Что? — спрашиваю я, раздражение так и сквозит в моих словах. — Я вроде как занят.

— Ага, — огрызается он. — Знаю. Я звонил тебе всего пятнадцать раз.

— Что случилось? Мама в порядке?

Он вздыхает.

— Уверен. Она в тюрьме, а не мертва. Нет, всё ещё хуже. Это Скаут.

Моя кровь холодеет. Скаут сегодня пошел в университет вместо Спэрроу. Поскольку Скаут не отвечает на звонки, я был в напряжении, гадая, как всё прошло. Я имею в виду, что он был в кампусе университета, так что, конечно, он не мог попасть в слишком большие неприятности.

— Он что-то сделал. Я не знаю что, но это плохо. — Спэрроу ругается и тяжело дышит в трубку. — Она велела, чтобы я больше никогда с ней не разговаривал.

— Блять, — ворчу я. — Она сказала почему?

— Я спросил её, что случилось, и она ответила: «Ты случился».

— Ты разговаривал со Скаутом?

— Он не отвечает на звонки.

— Я уверен, что он просто вел себя как придурок. Всё в порядке.

— Чувак, она меня заблокировала.

— Могла ли она узнать, что её отца избили мы? Он мог ей рассказать?

— Зная Скаута, всё возможно. Как ты думаешь, он мог причинить ей боль?

Вспышки прошлого быстрой чередой проносятся у меня перед глазами. Я не позволю ему снова пойти по этому пути. В прошлый раз мы были сопутствующим ущербом. Это для него закономерность — быть одержимым кем-то, кого он не может иметь. Всё заходит слишком, блять, далеко и, в конце концов, нас просто уничтожают. В этом случае Александр Крофт способен сокрушить нас, как это сделал Уинстон Константинов.

— Я выясню, — заверяю я его. — И всё исправлю.

Он испускает долгий, облегченный вздох.

— Спасибо.

— Тем не менее, у меня есть вопрос.

Мгновение тишины, а затем легкая нерешительность в его голосе:

— Давай.

— Зачем ты разговаривал с Лэндри?

— Что ты имеешь в виду? Это наша работа.

— Не переписываться или разговаривать по телефону. Твоей задачей было общаться с ней в университете. Ничего больше. Ты не сказал мне, что разговаривал с ней и по телефону.

— Это не так уж важно, чувак.

— Важно, потому что я должен убедиться, что моя часть истории сходится с твоей. Чертовски неловко, когда я говорю чушь или делаю дерьмо, которое противоречит тому, что делал ты. Почему ты держишь свои отношения с ней при себе? Я рассказываю тебе, что происходит, когда я нахожусь у неё дома. Я просто не понимаю, почему ты не делишься тем, что происходит, когда ты с ней.

— Мне нужно идти.

— Нет. Блять. Просто ответь на вопрос, Спэрроу.

— Ничего, — рычит он, я бы сказал, чересчур защищаясь. — Ничего важного.

— Ты трахал её?

— Серьезно? Когда? В университете? Отъебись, Салли.

— Перестань быть трусом и расскажи мне, что, черт возьми, происходит.

— Что? Ты хочешь знать, что я занимался с ней сексом по телефону? А? В ночь после того, как ты, блять, поцеловал её?

Он ревнует.

Ситуация с Айви Андерсон снова повторяется.

Или, что ещё хуже, ситуация с Эш Эллиотт.

По крайней мере, с Айви у нас были небольшие неприятности. С Эш наши жизни буквально взорвались. Мы едва выжили в этом дерьме.

А Лэндри?

Её отец — зло, и связан с Константиновыми. Потенциал ядерного взрыва — реальная возможность.

Скаут ведет себя, как сумасшедший.

Спэрроу становится чертовым собственником.

А я?

Я хочу придушить Спэрроу за тайное секс-свидание по телефону у меня за спиной, и ударить Скаута за то, что он причинил ей боль или сделал то, что он, блять, сделал.

Это означает, что я влип так же глубоко, как и они.

— Думаю, тебе нужно сделать шаг назад, — заявляю я холодным голосом. — Думаю, нам всем это нужно.

— Мы не можем, — огрызается он. — Это наша работа. Она — наша работа.

— Значит, мы откажемся. Брайант сможет это пережить.

Спэрроу смеется, холодно и жестоко.

— Мы теперь Морелли, Салл. Мы не можем просто так уйти. Ты знаешь это. Вот почему в последнее время ты был словно раздраженная сучка. Мы застряли, и нам некуда идти.

— Я не гребаный Морелли. Я — Мэннфорд.

— Просто выясни, что он сделал, и исправь это. Я разберусь со всем в понедельник.

Язычница рычит из своей переноски, напоминая мне, что она несчастная сука в этой клетке.

— Хорошо. Я напишу тебе позже.

Не дожидаясь его ответа, я подхожу к двери Крофтов. Я звоню в дверь, не обращая внимания на отвратительные звуки, которые издает моя кошка.

Не моя.

Кошка Скаута, поскольку она любит его больше.

Я просто одалживаю её на некоторое время, чтобы поддерживать этот фарс.

Через несколько минут дверь открывается. Это не Сандра, не кто-то из персонала и даже не Делла. Нет, это она.

Лэндри.

Корень растущей между мной и моими братьями проблемы. Я даже знаю, почему. Когда я нахожусь рядом с ней, я как бы забываю, что она — наше задание. Я зацикливаюсь на том, как слегка припухла её нижняя розовая губа и какова она на вкус, когда я целую. Меня завораживает то, как золотисто-светлые волосы танцуют с каждым её движением, обрамляя её красивое лицо и постоянно привлекая к нему внимание. Даже одетая в джинсы и футболку, она элегантна, прекрасна и соблазнительна.