— Дорогая Баллайна, я ночую в месте, которое вам совсем не подходит…

— Мне подходит любое место, где рядом — вы! Скалы, мокрый песок, колючки, голые доски — неважно!

— Неужели вы до сих пор меня любите?

— Даже больше, чем прежде, Лаон! Теперь я не так наивна, как в юности, я понимаю, чего я лишилась, отказавшись от вас! И поправить уже ничего нельзя, и скоро я вас навеки утрачу… Разве я так много прошу?

— Баллайна, милая…

— Я совсем вам не нравлюсь?..

Устоять он не смог. Повел ее в жалкий сарай, освещая тропинку фонариком. Она скинула плащ, он стянул с нее платье и понял, как сильно изголодался по женскому телу, по нежным изгибам податливой плоти, по жаркому шепоту: «Ах, еще, мой любимый, ещё»…

Рано утром он ужаснулся содеянному. Обесчестить чужую жену, причем — свою родственницу, изменить давней клятве — быть верным незабвенной Айлиссе, позволить себе поддаться тупому инстинкту, поставить в ложное положение и себя, и Баллайну, и Ласси…

А если эта ночь повлечет за собою последствия? Кто будет расплачиваться? Баллайна? Ибо он, Лаон Саонс, улетит на другую планету, где его не настигнет месть семейства Кассай?

«Не тревожься», — сказала, медленно одеваясь, Баллайна. — «Ты еще не понял, почему у нас с Эммуэном нет детей?.. Он вполне откровенно намекнул мне, что я свободна спать, с кем хочу, лишь бы это осталось в тайне. И сам приставил ко мне своего любимчика в секретари. Дескать, пусть уж ребенок, если появится, будет красивым».

— Он настолько… не ценит тебя?!

— Очень ценит. Как украшение дома. Как дорогую вещь, которой можно хвалиться в свете. Как помощницу и как советницу. Но, Лаон, он никогда не любил меня. И никогда не хотел от меня любви. Женитьба требовалась ему для карьеры. Его совершенно устраивало мое равнодушие к этому браку. Я не понимала тогда, что я делаю. Он был старше, и он понимал. А теперь ничего не исправишь.

— Ты не можешь уйти от него?

— Не могу. Даже если бы ты здесь остался, я не стала бы разрушать твою жизнь. И закрывать все пути перед Ласси. Наверное, мне станет лучше, когда вы улетите. Я буду знать, что тебя больше нет. И в то же время помнить, что ты — есть. Где-то там, далеко-далеко. Вроде Звездного императора.

— Дорогая Баллайна, я никогда не забуду тебя.

— А я обещаю тебе, что не брошу без помощи твоих близких. Кайса и Файю Вайнир.

— Они не возьмут твоих денег.

— Можно, я скажу им, что деньги — от тебя?

— Пока нет надобности, Баллайна. Я оставил им сумму, достаточную, чтобы они не испытывали нужды.

— Всё равно. Будь спокоен, когда понадобится, я поддержу их.

Он прижал ее к сердцу. Любовь — не любовь, но Баллайна вошла в его жизнь навсегда.

«Господин Саонс! Вы слышите? Можете говорить?»…

Где я, что со мною… Где Ласси?!..

«Поздравляю с благополучным прибытием на Виссевану!»…

А дочь?!.. Моя дочь?!..

«Ваша дочь в другом боксе. Она тоже в полной сохранности».

Существо, с которым Лаон вел диалог, говорило с помощью лингвочипа. И не походило совсем ни на что. Оно напоминало светящийся контур, гибко менявший свои очертания.

«Позвольте представиться: доктор Хьясс. Я с планеты Келлой. Штатный враг-реабилитолог орбитального центра над Виссеваной».

Покрутив головой, Лаон понял, что лежит, обнаженный, в капсуле, наполненной приятным по температуре раствором. К его телу подключены какие-то датчики, но никаких болезненных покалываний.

«Вы с дочерью удовлетворительно перенесли перемещение в транскамерах. Все ваши органы восстановлены в соответствии с исходными данными. Первую стадию реабилитационной программы вы пройдете здесь, а вторую, включая обязательный карантин — на Виссеване».

Лаон сделал знак, подтверждавший согласие. Говорить было еще трудно. Собственно, они с Ласси заранее знали, что их ждет. Но всё равно ощущать себя беспомощным младенцем — непривычно и странно. Наверное, всё это ненадолго. Вскоре ему разрешат подняться, потом он вспомнит, как ориентироваться в пространстве, ходить, есть обычную пищу…

Отнюдь не любой звездолет мог безопасно сесть на космодроме Виссеваны. Аисянский — безсловно, мог бы, но рейс был транзитным. Их выгрузили на орбитальной платформе, служившей перевалочным транспортным пунктом. До поверхности планеты предстояло добираться на местном космическом челноке.

Жесткого расписания не существует, поскольку движение воздушных судов сильно зависит от атмосферных условий.

Виссевана — планета гроз. Они происходят здесь часто, почти каждый день, но мощность, длительность и конкретное время начала грозы предсказать очень трудно. Иногда небо просто темнеет и по нему проносятся громовые раскаты. Иногда разряды молний — спорадические, единичные и локальные. Иногда над планетой сияет немыслимый фейерверк, продолжающийся час-другой.

Челноки рассчитаны на случайное попадание небольшого разряда, но всё же в разгар небесных катаклизмов стараются не летать. А большие межзвездные космолеты базируются на орбите. Отсюда они стартуют к далеким мирам, и сюда же прибывают для разгрузки, осмотра, ремонта и смены команды.

Лаон в космических технологиях совершенно не разбирался. Из объяснений сопровождающих он понял только одно: последний этап путешествия им предстоит проделать в полном сознании, потому что от них потребуется точное следование командам опытного экипажа. А транскамеры, в которых они прибыли, уже адаптированы под других пассажиров. Бояться чего-либо поздно. Ни пути назад, ни выбора способа перемещения нет. Неясен лишь срок ожидания.

Коротая время на орбитальной станции, Лаон с дочерью созерцали из космоса Виссевану. Они уже многое прочитали об этой планете и посмотрели несколько видео, предоставленных господином Варданассиром. Но увидеть своими глазами, понимая, что скоро и ты окажешься там — особое ощущение.

Виссевана крупнее Лиенны. Год здесь длится четыреста двадцать шесть суток. Планета пережила две больших катастрофы и два вымирания. Три тысячи лет тому назад в нее врезался астероид, из-за чего один континент раскололся на два, еще один оказался затоплен, и климат полностью изменился. Тогда погибла древняя империя Ашшуманнар, а население окраинных областей, хоть и выжило, одичало. Еще через тысячу лет виссеванцы достигли индустриального уровня и не преминули повторить ошибки неведомых им обитателей дальних миров: они начали воевать друг с другом, создали смертоносные типы оружия и в итоге едва не уничтожили сами себя. На довольно долгое время разумная жизнь на планете могла развиваться лишь в подземных убежищах или под рукотворными куполами. Зато выжившие виссеванцы приобрели способность переносить радиацию лучше многих биологических рас.

Посланцы Межгалактического альянса посчитали планету утратившей разумную жизнь и явились на Виссевану, чтобы на месте решить, нуждается ли местная биосфера в очистке и возможно ли переселить сюда каких-либо колонистов, ибо здесь в изобилии имелись вода, плодородные почвы и чрезвычайно густая растительность.

С удивлением они обнаружили на планете вновь воскресшую цивилизацию — на сей раз совсем не воинственную и строившую себя как часть природного мира. Виссеванская наружная архитектура подражала формам скал и деревьев, транспортные коммуникации прокладывались под поверхностью, морские пути — под водой. Воздушного сообщения в то время тут не существовало из-за постоянно бушевавших гроз.

Через несколько десятилетий объединенные полисы Виссеваны выразили желание войти в Межгалактический альянс разумных миров и позволили построить орбитальную станцию над планетой и космодром на поверхности. С помощью ученых Альянса были разработаны летательные аппараты, способные передвигаться в столь опасных условиях. На Виссевану одна за другой прибывали научные экспедиции, которые сооружали себе отдельные кампусы — обычно под куполами, дабы ливни и молнии не прерывали работу исследователей. Из этих кампусов, расположенных несколько в стороне от самого крупного города, Наиндрагарры, постепенно составился межпланетный университет. Оставалось лишь достроить несколько крупных зданий общего пользования, объединить все возникшие здесь научные направления в единый проект, пригласить недостающих специалистов — и можно было открывать Межгалактический университет. Альянс поддержал предложение виссеванских властей, ведь в этой части вселенной подобных учреждений почти не существовало. Колледж космолингвистики на Тиатаре не имел статуса университета, равно как межгалактические научные институты на Арпадане.