— Почему бы и нет? Она дочь магистра и, возможно, будущего профессора. Родственница семьи Майвэй.

— Но она никогда не станет своей в тех кругах, в которые ты ее хочешь ввести.

— Еще рано об этом судить. При ее способностях она сможет пойти далеко.

— Без денег она никому не будет нужна.

— Матушка, я надеялся, что вы с отцом не позволите нам оказаться в нужде. Я имею ведь право на долю имущества.

— Лаон, наш переезд в столицу очень дорого обошелся. Помимо собственно дома, пришлось потратиться на ремонт, меблировку, покупку всей утвари, обновление гардероба… Мы влезли в долги и еще не совсем расплатились с кредитами.

— Хорошо. Понимаю. Прости. Мы с Илассиа справимся.

Ласси тем временем развлекала дедушку рассказами про маяк, про дворец Императора, про айлисс с подрезанными крыльями, про рыбок сельми в фонтане…

Обед прошел дружелюбно, но чинно. Ассона старательно подмечала все промахи внучкиного поведения за столом, не делая ей замечаний, однако посматривая на Лаона. Ласси старалась поменьше болтать, чутко улавливая реакции строгой бабушки. Синнан, напротив, важно вел пустословные разговоры, заполняя неловкие паузы.

— Ты еще не звонил Майвэям? — спросил он у сына.

— Нет, отец, не успел. Саинна, возможно, позвала бы нас в гости, но нам было некогда. Да и ехать к ним далеко.

— Не следует поступать так невежливо, Лаон. К тебе снисходительны, потому что ты ученый, а они, как известно, всегда немного замкнуты. Но семья Майвэй обладает влиянием, которого нет у нас. Мы в столице почти такие же новички, как и ты. Не будь мы в родстве с Майвэями, нас бы не принимали в тех кругах, где мы ныне порою бываем.

— Понимаю, отец.

Вскоре пришла пора прощаться. Лаон понял, что мать взяла отказ в деньгах на себя, дабы не вынуждать отца признаваться в семейных трудностях. Он решил никогда больше не возвращаться к этой теме.

Однако, уже оказавшись дома, он нашел в кармане плаща пакетик, в котором лежала записка «Для милой внучки» и сумма, достаточная, чтобы Лаон и Ласси дожили до выплаты ему жалованья.

Ни на что другое не приходилось рассчитывать.

Начался учебный год. К счастью, школа работала по графику университета, все выходные и каникулы у них совпадали. Ведь в старших классах специальные предметы вели магистранты и лекторы университета — и в качестве обязательной практики, и на постоянной основе.

Лекции и семинары у Лаона приходились на разное время. Но в любой день он отводил дочку в школу, а оттуда шел либо на факультет, либо, если в расписании ничего не стояло, в библиотеку или в архив.

Однажды профессор Вайянс заглянул в кабинет, где Лаон готовился к лекции, и осведомился, не начал ли он работать над второй диссертацией.

— Я пока собираю материал для исследования, жанр которого мне самому еще непонятен, — признался Лаон.

— Да? На какую же тему?

— Меня заинтересовал феномен писем к Звездному императору. Я хочу исследовать, когда возник этот красивый обычай, кто придал ему институциональную форму, как ведется работа с письмами, по какому принципу выбираются те, чьи желания исполняются…

— Но, дорогой мой Лаон, это тема не для историка, а скорей для специалиста по социологии или статистике!

— Разве, многочтимый профессор, одно исключает другое? Я всегда говорю студентам, что история — тоже наука довольно точная, ибо без фактов, документов, подсчетов, таблиц она превратилась бы в сборник легенд или туманных рассуждений о том, что не соответствует истине.

— Вы уже попытались найти эти сведения в архивах?

— В Императорском архиве я был, однако, к моему величайшему удивлению, мне сказали, будто у них нет подобного фонда. Есть лишь несколько документов особенно трогательного содержания, которые иногда попадают на выставки. За каждым из них — чья-то судьба, чудесным образом повернувшаяся к лучшему. Это, так сказать, показательные примеры из разных социальных страт и эпох. Но все они давно уже опубликованы, некоторые вошли в учебники или детские книги, на основе двух историй созданы видеодрамы. Ничего неизведанного я там не найду.

— Вам сказали чистую правду, Лаон. Подобные документы могут найтись в другом архиве. Если только вас туда пустят.

— Каком, профессор?

— В служебном архиве Императорского правительства.

— Почему же не пустят?

— Это очень закрытое ведомство. Там особый режим.

— Очень странно! Что секретного может найтись в обращениях вроде того, которое не так давно написала моя пятилетняя… теперь уже шестилетняя… дочка?

— А вы подумайте сами, Лаон. И еще раз прикиньте, стоит ли вам связываться с тем архивом. Ведь они захотят, чтобы вы предоставили им текст вашей работы для «редакционной сверки» до того, как вы ее опубликуете. Кстати, где вы собираетесь публиковать предполагаемую монографию или статью?

— Господин Варданассир намекнул мне, что ее бы охотно принял «Виссеванский исторический вестник», если текст будет на космолингве.

— Тогда вас либо не пустят в архив, либо запретят публикацию в межгалактическом сборнике на другом языке.

— Почему, профессор? Лиенна ведь полноправный член Альянса? И входит в состав Межгалактического совета по научным связям разумных миров?

— Формально — да, а фактически, как вы сами видите, наши ученые предпочитают сосредоточить свои усилия на сугубо местных проблемах.

— Но проблемы Лиенны могут быть интересны для других похожих сообществ! Как и опыт дальних миров должен бы изучаться здесь, дабы не повторять однотипных ошибок и заблуждений!

— Вы сейчас опять начнете доказывать необходимость введения курса по истории цивилизаций?

— А разве это не очевидно, профессор? Мы привыкли сравнивать только две империи, Уйлоанскую и Лиеннскую, но в других-то мирах существовало и существует множество типов общественного устройства…

— Возможно, именно это разнообразие и смущает тех, от кого зависит здешняя образовательная политика. Лаон, я очень высокого мнения о ваших способностях, только, пожалуйста, соблюдайте определенную меру в научных и прочих дерзаниях.

— Спасибо, дорогой профессор, за добрый совет и напутствие.

Во время лекции Лаон отвлекся от озадачивших его рассуждений профессора Вайянса. Какая может быть «мера» в науке? Почему ученых не допускают в служебный архив Императорского правительства? С чего бы чиновникам запрещать публикацию в межгалактическом сборнике — это ведь очень престижно и должно бы способствовать авторитету лиеннских исследователей?..

Он знает, с кем еще можно поговорить. Со старшим сотрудником отдела уйлоанских древностей в Императорском музее, профессором Нианом Ойонаем, главным иерофантом Императорского дворца. Лаон давно не заглядывал в тот отдел, потому что в последнее время не занимался древней историей. Вот и повод возобновить знакомство.

Ниан Ойонай был рад посетителю или сделал вид, будто рад.

— Чем могу помочь, уважаемый магистр Саонс?

— У меня к вам несколько необычный вопрос, господин профессор. Я занялся изучением писем к Звездному императору.

— Неужели вас допустили в служебный архив?

— Нет, я даже пока не пытался попасть туда. Я хотел вас спросить как эксперта по древней истории: существовал ли этот обычай исконно, в Уйлоанской империи? Или он возник лишь среди переселенцев Лиенны?

— На Уйлоа, как вам известно, коллега, императорская титулатура не включала в себя эпитета «Звездный».

— Естественно. Там Его величество именовался порождением и хранителем животворного света звезды Ассоан. В межпланетной истории цивилизаций подобные культы не редкость, и их причисляют к солярным.

Нион Ойонай сделал жест одобрительного согласия. Он, конечно, тоже был хорошо об этом осведомлен. И, как всякий музейный сотрудник и вдобавок важное должностное лицо, ценил точность в терминологии.

— К сожалению, господин магистр, при переселении добровольцев с Уйлоа никто не озаботился судьбой Императорского архива. Он хранился в особо укрытом месте. Из дворца захватили только то, что оказалось на самом виду. А поскольку эвакуация велась в основном не с Фарсана, а с Сеннара, приоритет отдавался другим культурным и материальным ценностям. Брали то, что могло практически пригодиться на новой планете. Никому не пришло бы на ум спасать какие-то старые письма с прошениями на имя Его величества.