— Ну, пойдем еще выше, на третий ярус?

— А что там?

— Личные императорские покои.

Ласси не очень хотела ехать на лифте, но Лаон решил приобщить свою дикарочку к цивилизации. Машина плавно подняла их на следующий ярус дворца и бесшумно раскрыла стеклянные двери.

Убранство этих комнат выглядело не менее роскошным, чем парадных приемных, но сами помещения оказались не столь просторными. Зато виды на Уллинофароа, открывавшиеся из окон, были великолепными: с одной стороны — площадь перед дворцом, украшенная двумя рядами статуй уйлоанских властителей прошлого и большим овальным фонтаном; с другой стороны — деревья, лужайки, водоемы и клумбы Императорского парка; с третьей — очертания зданий Императорского университета.

— Папа, смотри, какая кровать! Мы могли бы спать тут все вместе: ты, я, дедушка с бабушкой!

— Милая, у благородных господ так не принято. Каждый спит по отдельности. Только супруги могут спать в одной постели.

— А им-то зачем?

— Ну… Им хочется иногда поговорить перед сном о чем-то приятном.

Лаон поспешил сменить тему:

— Ласси, а тут гардеробная. В витринах — наряды императора и императрицы.

— Настоящие?! — ахнула девочка.

— Нет, ну что ты! Воссозданные по рисункам и снимкам. Везти сюда все эти вещи никто бы не стал. И они за столько лет обветшали бы и утратили бы краски. Я думаю, нынешние образцы тоже периодически заменяют на новые.

— Чтобы Звездный император, если вдруг прилетит, сразу мог их надеть? — догадалась Ласси.

— Да, пожалуй.

Они осмотрели личный кабинет императора и семейную столовую, где император мог спокойно насладиться трапезой с самыми близкими — женой и детьми.

За столовой располагались гостиная императрицы и детские комнаты. Тут было совсем уютно. Низенькие диванчики с подушками, ковры, аквариум с мелкими разноцветными рыбками, напольные вазы с живыми цветами, подсвеченные самоцветные панно на стенах, фонарики, куклы в богатых нарядах, экраны для просмотра трехмерного видео, действующие модели машинок и даже макет космодрома Лиенны.

— Неужели во все эти игры никто не играет? — разочарованно спросила Ласси.

Лаон предпочел промолчать. Если бы он ей сказал, что за очень большие деньги богатые уйлоанцы могут купить билет в игровую комнату и оставить тут своих детей под присмотром квалицированных воспитателей, Ласси попросила бы для себя того же самого. Конечно, признайся он дочери, что сейчас у них нет средств на такие забавы, она поняла бы. Она уже знала про существенное различие между бедными и богатыми.

— Ладно, мы хотя бы смогли посмотреть, — ответила девочка сама себе и повернулась спиной к соблазнам.

— Возвращаемся? Хватит?

— Да, папа. Я немного устала. В голове больше не помещается.

Они спустились на лифте. Ласси не возражала. Она легко привыкала к новшествам. И вообще была не из пугливых.

Теперь требовалось накормить ребенка обедом. На маяке Ласси тоже плотно ела один раз в день, ближе к вечеру, а утром и в середине дня довольствовалась то лепешкой, то овощами. Сейчас она уже еле брела, загребая ножками и вися на руке у отца.

Лаон привел ее в небольшой ресторанчик недалеко от их дома. Цены там держали умеренные, в кухне преобладали рыбные блюда. Сгодится. Они взяли похлебку — одну на двоих, ибо порция оказалась большой, салат из водорослей с яйцом, тушеные овощи с жареными кусочками коамсов. Девочка жадно набросилась на еду, но в итоге осилила меньше половины заказанного. Остальное Лаон велел упаковать с собой — утром будет, чем позавтракать. Потом придется купить еды в магазине и готовить как-нибудь самому. Постоянно есть в ресторанах накладно.

Пока он рассчитывался с официантом, Ласси начала потихоньку дремать. И ему пришлось нести ее на руках. Хорошо, что недалеко. Дождь накрапывал, но его увлажняющий шелест воспринимался как обещание новой жизни, которая должна была начаться с завтрашнего утра.

Школа находилась прямо при университете, в отдельном крыле с собственным входом и огороженной территорией для прогулок и игр.

Испытательное собеседование Ласси было назначено на определенный час, причем в приглашении просили не опаздывать, но и не являться заранее. Комиссия, очевидно, не хотела, чтобы разные дети и родители общались друг с другом до или после экзамена.

Сколько именно учеников претендовало на поступление, хранилось в тайне. Списки принятых оглашались лишь по окончании всех процедур и вывешивались на сайте. Апелляции не принимались, но не возбранялось попытать удачу на будущий год или встать в виртуальную очередь: вдруг в последний момент кто-то из родителей заберет документы, и место освободится. В старших классах такое случалось не так уж редко. Углубленную программу со специализацией по ряду предметов осваивали не все, особенно девочки. Вполне хорошим тоном считалось сказать между делом: «Наша дочь училась в университетской школе» — а закончила ли она ее, никто особо не спрашивал.

Лаон тщательно проследил, чтобы Ласси нормально поела и аккуратно оделась. Вчерашнее платье пришлось отправить в стирку, оно помялось и кое-где запачкалось. В запасе имелось еще одно, поновее, светленькое. Цвет очень шел к ее нежной, чуть серебристой, коже и голубым прозрачным глазам, окруженным лиловыми ободками.

Они вышли из дома заранее и отправились в школу пешком через парк, срезая угол наискосок. Над Уллинофароа висел туман, но было довольно тепло — Ласси довольствовалась пелеринкой поверх нарядного платья, а Лаон — обычным костюмом, без поношенного плаща.

На испытание допускали родителей, только с условием не вмешиваться в диалог, если только вопросы к ребенку не покажутся отцу или матери слишком личными и затрагивающими семейные интересы.

Лаона посадили на значительном отдалении от дочери, так, чтобы она не могла его видеть, а он не мог ей подсказывать.

Комиссия располагалась полукругом, в центре которого стояли столик и стул для маленьких испытуемых. На столике — интерактивный экран, бумага, карандаши, клавиатура.

Ласси храбро вышла в перед и, вспомнив игру в «благородных господ», учтиво всем поклонилась и внятно произнесла: «Многочтимые господа. Я рада, что вы пригласили меня. Позвольте представиться: Илассиа Саонс. Дочь магистра Лаона Саонса. Лектора Императорского университета».

Она держалась, как настоящая дама.

— Очень приятно, милая барышня. Будьте любезны, садитесь, — в тон ей ответил председатель, в котором Лаон узнал директора школы, господина Иллао Таллая.

Ласси села, старательно расправив складки платья и пелеринки.

— Илассиа, расскажи нам, пожалуйста, что ты умеешь, — попросила одна из двух женщин, включенных в состав комиссии.

— О, да многое! — оживилась девочка. — Убираться в доме, полоть огород, ухаживать за гулламами, помогать готовить обед, чинить сети…

Лаону захотелось крикнуть — «Ласси, это не то!» — но ведь она ничего неприличного не говорила, всё было правдой.

— А читать, писать и считать? — вкрадчиво осведомился господин Таллай.

— Да, конечно! — кивнула Ласси. — Я даже написала свое первое послание Звездному императору. Но решила не отправлять. Слишком много ошибок. И листок оказался мятым.

— О чем же ты собиралась просить Его величество?

— Ни о чем! Я подумала: все докучают Его величеству своими делами, и никто не хочет сделать ему что-нибудь приятное. А ему, может быть, одиноко там, среди звезд. Я решила позвать его в гости к нам на маяк. Теперь понимаю, мысль была глупая. Имея такой дворец, разве может ему понравиться домик дедушки Кайса? Но вообще у нас очень красиво, и к нам приезжают экскурсии полюбоваться видами с мыса.

— Илассиа, — прервала ее дама. — Сейчас на твоем экране появится текст. Пожалуйста, прочитай его вслух.

Экран перед девочкой замерцал. Приглядевшись и сначала мысленно пробежав крупно набранные печатными буквами строки, она уверенно произнесла: