— Ты работала на Вайатта?

— Да, — Рут заколебалась.

— Как долго?

— Пару лет до его ареста. Макс стал управлять таверной до того, как дело дошло до суда.

Что-то в том, как она себя вела, заставило меня спросить:

— Вы с Вайаттом встречались?

— Да, — она снова заколебалась, — но не долго, и только в то время, когда у него был перерыв в отношениях с Хизер.

— Хизер— это та женщина, которой его семья заплатила, чтобы она покинула город?

— Она. Барт и Эмили никогда не одобряли Хизер, и они были рады ускорить ее отъезд.

У меня были еще вопросы, но я чувствовала себя неловко, чтобы задавать их, особенно тогда, когда испытывала укол чего-то, что напоминало ревность.

Почему я это чувствовала?

Конечно, Вайатт был милым и уважительным у смотровой площадки, но это изменилось еще до того, как мы въехали в город. Я никогда не была глупой или мазохисткой, чтобы влюбляться в мужчину, который не был безумно влюблен в меня.

«Это неправда, — сказал тихий голос в моей голове. — Ты поверила Джейку».

Джейк не считался. Он лгал сквозь зубы, плел историю о том, как мы будем жить вместе, какой семьей станем. Я поверила ему, но он подбивал клинья к моему отцу, а не ко мне.

К счастью, Рут не уловила моих мыслей. Мы съели на завтрак свои бутерброды и пили кофе, пока она рассказывала мне о своей жизни в Драме.

Я старалась сосредоточить разговор на ней, она тоже задавала мне много вопросов. Но это значило, что мне пришлось врать. Я сказала ей, что выросла в Мичигане и переехала к мужчине в Атланту. Вначале я работала в торговле и официанткой, чтобы помогать платить за аренду. Я не хотела думать, что почувствует Рут, если узнает правду, но, если она ее узнает, я надеялась, что она поймет, что я лгала из необходимости. Каждая ложь о моем прошлом не только убивала часть моей души, но убивала личность, которой я когда-то была, кусочек за кусочком.

Она въехала в Гринвилль и направилась прямиком к больнице. Как только я увидела больницу, начала жалеть о том, что съела на завтрак этот бутерброд. Рут продолжала отвлекать меня беседой, что помогало мне не слишком много думать о причине, по которой я приехала в Гринвилль— я была здесь, чтобы увидеться с Хэнком Чалмерсом и разбить то, что осталось от его сердца.

— Ты в порядке? — спросила она с тревогой во взгляде.

Я сглотнула.

— Нет, но это меня не остановит.

Она улыбнулась мне с теплотой.

— Думаю, в этом вся ты.

Она повернула на парковочное место.

— Хочешь, я пойду с тобой и поддержу тебя?

Мысль о том, чтобы сделать это в одиночку, ужасала меня, но я не хотела, чтобы кто-либо еще услышал, что я скажу, и было бы грубо звать ее с собой лишь для того, чтобы попросить выйти.

— Я справлюсь.

— Твой телефон здесь ловит? — спросила она, сворачивая на круглую подъездную дорожку перед входом.

Как я могла забыть об этом? Я схватила сумочку и выудила свой телефон, у меня подскочило сердце, когда я увидела четыре полоски связи.

— Да!

Она усмехнулась.

— Готова поспорить, что до этого момента ты воспринимала сотовую связь, как данность, да?

— Ты не представляешь.

— Запиши мой номер, позвонишь или напишешь, когда закончишь, — сказала она. — У меня есть пара дел, но я вернусь за тобой, как только смогу.

— Нет проблем, — ответила я. — Я могу подождать тебя в кафетерии или в лобби. Я благодарна тебе за то, что ты поменяла планы, чтобы подбросить меня.

— Пустяки.

Она продиктовала мне свой номер телефона, и я послала ей смс-сообщение, чтобы убедиться, что записала его верно.

— Получила! — сообщила она, но вдруг нахмурилась. — Я считаю, будет справедливым предупредить тебя, что Хэнк — капризный ублюдок.

Супер. Могу лишь представлять, как хорошо он воспримет новости. Но я дала обещание и намерена выполнить его.

— Спасибо за предупреждение.

— Скажи ему, что мы с Франклином приносим ему соболезнования, и что мы сделаем все, что в наших силах, если нужна помощь.

В моем горле образовался ком, и, кивнув, я прокаркала «да» и вылезла из машины.

Когда я подошла к справочному столу в лобби, Рут уже уехала, попыталась собраться с духом. Меня поразило, что я так боялась ехать сюда, что совсем не подумала о том, как мистер Чалмерс отреагирует. Захочет ли он говорить со мной? Рассердится ли из-за того, что я утаила информацию от шерифа?

Был лишь один способ выяснить.

Пожилая женщина за передним столом поискала номер палаты мистера Чалмерса, а затем рассказала мне, как туда добраться. Остановившись, я задумалась, стоит ли мне купить цветы или еще что в отделе сувениров, но мне это казалось неправильным. Было что-то неуважительное в том, чтобы вручить ему кружку с улыбающимся смайликом и цветами, а затем сказать: «О, кстати, я видела мужчин, которые застрелили вашего внука, и держала его за руку, пока он умирал».

Нет. Единственное, что я подарю ему — правду о том, что на самом деле произошло с Сетом. Я подозревала, что это единственное, что имело значение.

Я вошла в лифт и нажала кнопку его этажа. Когда двери лифта открылись, в меня врезался темноволосый мужчина в рубашке и джинсах. Я чуть было не отчитала его за грубость, но жесткий взгляд его карих глаз остановил меня. На вид ему было лет тридцать пять — определено тот возраст, когда можно было бы уже обзавестись манерами — но я не считала умным сообщить ему об этом. В данный момент, я была слишком не собрана, чтобы отстоять свою позицию, если возникнет ссора.

Я направилась дальше по коридору, и, когда добралась до палаты Хэнка, встала за дверью и медленно, глубоко подышала, чтобы успокоиться. Я боялась до смерти и сомневалась в каждом решении, принятом мной за последние двадцать четыре часа, но я была здесь. Теперь пути назад нет.

Прежде чем я имела возможность передумать, постучала в дверь.

— Привет? — позвала я сквозь частично приоткрытую дверь. — Мистер Чалмерс?

— Я же сказал, что мне нечего вам больше сказать, — ответил мужчина.

Я все равно открыла дверь и вошла. Старик сидел на постели с прямой спиной. Он был подсоединен к нескольким аппаратам, провода шли к его груди, а из рук торчали трубки. Поперек его койки стоял больничный столик, а на нем лежал поднос с почти нетронутой едой.

Он махнул рукой, чтобы я уходила, и отвернулся от меня.

— Я не готов сегодня к физиотерапии. Просто поговорите с медсестрой Пэтти. Она сказала, что все в порядке.

— Мистер Чалмерс… — мой голос прозвучал хриплым, так что я прочистила горло и попыталась снова. — Я здесь не для того, чтобы отвезти вас на физиотерапию. Меня зовут Карли, и я здесь из-за Сета.

Он повернул голову, чтобы посмотреть на меня.

— А что с ним? — воинственно спросил он. — Я уже сказал вашим людям, что он не был связан с наркотиками.

Я сглотнула, чувствуя головокружение.

— Я не от шерифа, — перевела дыхание. — Я была с Сетом, когда он умирал.

Его глаза медленно округлились, а губы сложились в букву «О».

— Это ты его нашла.

Я кивнула со слезами на глазах.

— Да, сэр.

— И ты пришла повидаться со мной? — спросил он с удивлением.

Я приблизилась к его койке сбоку и схватилась за поручни, чтобы устоять на ногах.

— Да, сэр. Я надеюсь, что вы не против.

В его глазах появились слезы, и он протянул ко мне свою сморщенную, покрытую возрастными пятнами руку.

Я взялась за нее и крепко сжала, его горе разбивало мне сердце.

— Он любил вас, — с трудом произнесла я сквозь ком в горле и слезы, льющиеся из уголков моих глаз.

— Он был жив, когда ты нашла его? — спросил он, его рука начала дрожать.

Я кивнула.

— Был. Мне так жаль. Я пыталась остановить кровотечение, но в него стреляли дважды с близкого расстояния.

Его подбородок задрожал.

— Помощник шерифа сказал, что они не знают, что произошло. Он сказал, что ты ничего не видела.