— Ты пришел сюда в три часа ночи не просто так. В чем конкретно ты меня подозреваешь? В чем ты меня обвиняешь?

Еще один вопрос рвался с моего языка: «Ты нашел моей пистолет?».

— Я не знаю, Карли, — с отчаяньем произнес он. — Тебе не кажется огромным совпадением, что твоя машина сломалась в тот же вечер, как Сета Чалмерса застрелили перед твоим номером в мотеле?

Казалось. Мы оба знали, что, скорее всего, это не было совпадением, но он подозревал меня в чем-то. Он не знал, что мое единственное преступление заключалось в том, что я видела то, что мне не положено было видеть.

— Иногда совпадения случаются, Вайатт. Очевидно, что это одно из них.

— Завтра утром я заберу Хэнка, — произнес он мрачным тоном. — Я отвезу его домой и помогу устроиться. Затем попрошу пару женщин в городе проверять его каждые несколько часов, чтобы убедиться, что он в порядке. Тебе не нужно о нем беспокоиться. Я поживу в его доме, пока не приедет сиделка, — когда он увидел, как у меня отвисла челюсть, добавил: — Ты чужачка, Карли. Тебе здесь не место, и тебе определенно не место в его доме, от тебя будут лишь проблемы.

Хотя у меня хватало мозгов, чтобы понять, что он в чем-то прав, я не собиралась отступать. Я дала Хэнку обещание, я договаривалась с ним, а не с Вайаттом. Кроме того, я хотела поискать улики, о которых упоминал Сет.

Но не успела я ничего сказать, как Вайатт развернулся и прошел мимо шокированной Рут, которая вернулась как раз вовремя, чтобы услышать каждое сказанное уродливое слово. Судя по его виду, он думал, что его слово закон и не подлежит обсуждению.

Пошел он в пи*ду.

— Я заберу его, Вайатт Драммонд! — закричала я ему вслед. — И я тоже останусь с ним, так что сними корону с головы и смирись!

Разговоры посетителей стихли.

Вайатт остановился у входной двери и, развернувшись лицом ко мне, одарил без эмоциональным взглядом, а затем ушел.

— Рут, — сказала я, все еще глядя ему вслед. — Завтра утром мне придется одолжить твою машину.

Она тоже смотрела ему вслед, и, пока я пыталась обуздать гнев, взгляд Рут был полон ненависти. — Я позабочусь о том, чтобы бак был полон.

Я не знала, в какое время Вайатт планировал забрать Хэнка, и была там уже к шести, выйдя из дома вместе с Франклином. Рут заверила меня, что она поймает попутку до работы. Я догадывалась, что ее заберет Макс.

Рут дала мне указания, которые я записала, так как у меня не было GPS. От отчаяния, я взяла термос Франклина с кофе, но с трудом выпила половину. Когда я вошла в палату Хэнка, он сидел на койке. Его лицо просияло от радости, когда он увидел меня, и он одарил самодовольным взглядом Вайатта, сидящего на стуле рядом с его постелью, который подпер подбородок рукой, облокотившись о ручку стула. Должно быть, он опередил меня на пару минут. Он надеялся выписать Хэнка до того, как я приеду?

— Доброе утро, Хэнк, — сказала я, подходя к койке. — Вы готовы сегодня поехать домой?

— Жду, не дождусь, — он несколько раз нажал на кнопку вызова медсестры.

— Я же сказал, что подвезу тебя, — нагло заявил Вайатт, опустив руку и выпрямив спину.

— А я сказал тебе, что Карли едет, и я дождусь ее, — он еще несколько раз нажал на кнопку.

— Да, мистер Чалмерс? — спросила по интеркому медсестра.

— За мной приехали, я хочу убраться отсюда.

— Как я и говорила еще одному нетерпеливому мужчине из вашей палаты, у нас пересменка. Вам придется подождать, пока мы подготавливаем бумаги на выписку.

— Я хочу позавтракать в своем кресле у себя дома, так что поторопитесь, — сказал Хэнк.

Медсестра не ответила.

— Я же сказал тебе, что я приеду и заберу его, — произнес Вайатт ледяным тоном, направленным на меня.

— А я пообещала Хэнку, что сделаю это, — ответила я. — Я дала обещание, а я их не нарушаю, мистер Драммонд.

Он приподнял брови.

— Так ты теперь называешь меня мистером Драммондом?

— Если вы обвиняете меня в том, чего я не делала, тогда, думаю, будет более уместен формальный тон общения.

Хэнк переводил взгляд с Вайатта на меня и обратно.

— Ты обвиняешь ее в чем-то? — когда Вайатт не ответил, Хэнк сказал: — В чем ты ее подозреваешь? Что она ограбит меня?

— Не знаю, — ответил Вайатт, состроив недовольное лицо. — В том-то и проблема. Никто из нас ее не знает.

Хэнк встретился со мной взглядом и печально улыбнулся.

— О, я знаю, парень.

На мои глаза навернулись слезы, я протянула руку и пожала его ладонь. Хэнк едва меня знал, а я едва знала его, но мы делили секрет, который тесно объединял нас.

Хэнк отпустил мою руку и повернулся к Вайатту.

— Карли останется со мной, нравится это тебе или нет, так что смирись с этим или убирайся к черту.

Вайатт посмотрел на него с вызовом, но в то же время с уважением, что меня удивило. Я видела, как он ругался с братом и заставлял замолчать одним взглядом плохих ребят в таверне. Но Вайатт подчинился Хэнку, и я хотела знать, почему.

Пару минут спустя пришла медсестра, судя по виду она была раздражена.

— Я знаю, что вы торопитесь домой, но мы должны разобраться с вашими бумагами, мистер Чалмерс.

Она повернулась ко мне и Вайатту.

— С кем из вас мистер Чалмерс поедет домой?

— Со мной, — сказала я.

— Со мной, — сказал Вайатт, вставая.

Она усмехнулась.

— У нас идет битва за опеку?

— Мы оба будем заботиться о нем, — сообщил Вайатт. — У него дома.

Она переводила взгляд между нами двумя и покачала головой с легким весельем. По всей видимости, за большинством пожилых людей не выстраивалась очередь из желающих ухаживать за ними.

— Что вы будете делать — ваше дело. Мне нужно лишь знать, кого из вас научить обрабатывать его раны. А еще кто-то должен следить, что он проверяет уровень сахара в крови.

— Нас обоих, — ответил Вайатт. — Мы будем работать посменно.

Я ожидала, что Хэнк возразит, но он, погрустнев, сидел молча.

Медсестра сняла с него простынь, обнажив перевязанную культю, оставшуюся от его правой ноги.

— Мы вытащили вчера дренажные трубки, поэтому сегодня он готов ехать домой, так что вам не придется этим заниматься, но вам нужно внимательно наблюдать за местом разреза, так как возможно развитие инфекции и появление воспаления.

Она посмотрела на нас.

— Иными словами отмирание тканей.

Мне стало плохо.

Следующие пятнадцать минут, она показывала нам, как обрабатывать культю Хэнка. Она заставила нас по очереди перевязывать ее и развязывать, и, к моему удивлению, Вайатт вел себя совершенно невозмутимо. Как только мы снова перевязали ногу Хэнка, медсестра дала нам список принадлежностей и рецептов на различные препараты: от боли, антибиотики, инъекции инсулина и таблетки, которые ему нужно принимать с его диабетом — нам нужно было купить их до того, как мы повезем Хэнка домой. Она напомнила Хэнку, что ему нужно почаще проверять уровень сахара в крови.

— Да, — проворчал он, — я знаю.

— Вы хотите, чтобы я показала вашим опекунам, как проверять у вас сахар и делать вам инъекции инсулина?

— Я справлялся со своим чертовым диабетом больше пятнадцати лет, — пробухтел он. — Мне ампутировали ногу, а не мозги.

Я продолжала гадать, во что я себя втянула. Ухаживать за Вайолет было довольно просто по сравнению со сменой повязок и слежением за приемом лекарств. Я была уверена, что облажаюсь. Я не могла не задумываться, прав ли Вайатт. Может быть, я брала на себя слишком много. Но Хэнк нуждался в помощи, а мне было нужно было место, где я смогу жить, чувствуя, что отрабатываю крышу над головой. А так у меня появлялась возможность поискать улики, оставленные Сетом. Иногда нужно прислушиваться к судьбе.

Далее, медсестра помогла Хэнку одеться. Я хотела выйти из комнаты, но она сказала мне, что я должна остаться — после одевать его придется мне. Его одели в полинялую и заляпанную бело-синюю рубашку на пуговицах и в джинсы, правую штанину которой отрезали. Медсестра аккуратно одела штанину поверх его обрубка, сказав нам, что важно одевать его аккуратно, чтобы не потревожить швы. Наконец, она прикатила инвалидную коляску и помогла Хэнку встать с койки, а потом заставила Хэнка при помощи костылей дойти до коляски и сесть.