И наконец без одной минуты восемь к дверям подкатил на «мерседесе» сам глава представительства — Мартин Родригес, бывший в свое время мелким бизнесменом на Кубе, а затем бежавший в Соединенные Штаты. Он был единственным сотрудником этой лондонской конторы, значившимся в картотеке «МИ-5». Но и о нем были известны лишь самые краткие биографические данные.
Все, кто вошел в этот ранний утренний час в представительство «Кампекс», были сфотографированы Томом. В течение дня был запечатлен на пленке еще один молодой человек с толстой кожаной сумкой на ремне — очевидно, курьер, чисто одетый африканец, приехавший на машине с дипломатическим номером, и около пяти вечера сгорбленная и неряшливо одетая дама средних лет — скорее всего, уборщица.
Дважды выходили и возвращались примерно через час сотрудники конторы. Но больше Голдбери не заметил ничего существенного. Конечно, все зафиксированные на фотопленке личности подлежали проверке, но чутье подсказывало Тому, что эта проверка ни к чему не приведет. Необходимо было продолжать слежку.
На другой день все повторилось сначала. Привычный порядок: служащие — секретарши — шеф — сохранился и на третий, и на четвертый день. Три раза в день миссис Гибсон приносила Тому еду прямо в комнату, он впопыхах проглатывал пищу, боясь пропустить кого-нибудь на улице, и вновь бросался к окну. На второй день он отупел, к концу третьего дня подумал, что сойдет с ума. Ерзая в кресле, он едва дождался обеда, который после такого однообразия стал истинным праздником. Проглотив все, что было на подносе, принесенном миссис Гибсон, он поплелся назад к креслу и в полудреме уставился на ставшую уже ненавистной ему дверь представительства «Кампекс». Он уже почти спал, когда рев мотора вернул его к действительности. В узкую щель между двумя автомобилями пытался припарковаться темно-синий с серебристым отливом американский «кадиллак». Это зрелище несколько развлекло Тома. Возник чисто спортивный интерес, сможет ли этот парень втиснуть довольно большую машину в пространство, едва превышавшее ее длину. Том скользнул по номеру «кадиллака», и его словно ударило током — номер был дипломатическим, а рядом с ним красовалась белая наклейка с двумя большими черными буквами «US». Сомнений не было — этот автомобиль мог принадлежать американскому посольству или торгпредству в Лондоне, а его водитель явно был дипломатом, причем довольно высокого ранга, ибо мелкие чиновники обычно не разъезжают в «кадиллаках».
Том срочно приготовил камеру к работе. И когда, припарковав машину, ее обладатель вышел из нее, Тому удалось сделать несколько снимков в фас и профиль. Самое примечательное, впрочем, было в том, что лицо дипломата показалось ему знакомым. Но Том никак не мог вспомнить, где же он встречался с ним. А между тем американский дипломат пересек улицу и скрылся в дверях «Кампекс». Он вышел оттуда спустя тридцать четыре минуты.
Том имел возможность посмотреть картотеку, где содержались данные обо всех сотрудниках американского посольства и торгпредства, как постоянных, так и командированных, и принялся тщательно просматривать ее. Через десять минут он нашел то, что искал. С фотографии глядел на него мужчина средних лет с проседью в волосах. Именно его Том видел немногим более часа назад входящим в представительство. Это был прибывший недавно в Лондон американский бизнесмен Фрэнк Стэржис — человек, который за свою жизнь был замешан в стольких грязных историях, что нельзя было допустить мысли, что он занимался здесь исключительно коммерческой деятельностью.
Это был несомненно большой спец по всевозможным тайным операциям. У агента ЦРУ Фрэнка Стэржиса, работавшего в Лондоне под видом американского бизнесмена, был богатый послужной список.
Его подлинное имя Фрэнк Фиорини. Фамилию Стэржис взял от отчима.
Впервые его имя замелькало на страницах печати после провала организованной США высадки антикубинских наемников на Плайя-Хирон в 1961 году. В планы организаторов операции входило закрепиться на этом плацдарме и официально попросить помощи у Соединенных Штатов, которая должна была быть незамедлительно предоставлена. Главным дирижером всей авантюры выступало ЦРУ, агентом которого и был Ф. Стэржис. Уже тогда, в самом начале 60-х годов, Стэржис сыграл активную роль в подготовке высадки кубинских контрреволюционеров на Плайя-Хирон. Вместе с ним в разработке планов операции участвовали его коллеги по ЦРУ Бернард Бейкер и Говард Хант.
Когда кубинские вооруженные силы смели вторгшихся на территорию республики интервентов, Стэржис и компания «ушли на дно», затаив злобу на демократическую администрацию во главе с президентом Кеннеди, которая, по их мнению, «бросила своих друзей на произвол судьбы».
На десять лет Стэржис и его коллеги канули в «небытие». Правда, о них вновь ненадолго вспомнили в 1963 году в ходе расследований убийства Кеннеди. Некоторые газеты и журналы делали предположения, что Стэржис Бейкер и Хант каким-то образом могли быть связаны с Ли Харви Освальдом — человеком, который, согласно официальной версии, стрелял в президента.
Доподлинно было известно лишь, что еще до революции на Кубе в гаванском отеле «Тропикана» состоялось знакомство Стэржиса с Джеком Руби — будущим убийцей Освальда.
Много позже, в 1974 году, в беседе с американским публицистом Майклом Кэнфилдом Стэржис с циничной прямотой заявит:
— Взгляните на мое прошлое. Я наделал много дел. Я участвовал в попытках совершить убийства. Я был вовлечен во многие вещи — надувательства, интриги, шпионаж.
— Вы говорите о попытках совершить убийства? — спросил Кэнфилд.
— Да, в других странах… Но меня спросил мой друг, который был агентом ЦРУ, не заинтересует ли меня участие в убийствах для компании (ЦРУ. — М. К.). Я ответил утвердительно, при условии, однако, что вместе с ответственным офицером я пройдусь по всем деталям.
На вопросы журналиста, где он был в момент убийства Кеннеди, Стэржис отвечал: «Дома, смотрел телевизор».
Тем не менее ФБР допрашивало его уже на следующий день после убийства президента. При этом, как сообщил Стэржис Кэнфилду, один из агентов сказал: «Фрэнк, если существует кто-либо, способный убить президента Соединенных Штатов, то это, парень, ты. Ты мог это сделать!»
В целом же сотрудники ФБР провели целую серию его допросов, в результате чего на свет появился документ под названием «Стэржис и убийство Джона Кеннеди», который до сих пор хранится в национальном архиве США.
Однако поистине мировую известность Стэржис и его друзья приобрели в 1972 году. 15 мая 1972 года газета «Вашингтон пост» поместила в разделе уголовной хроники крошечную заметку «Ограбление в посольстве Чили». В ней говорилось, что 13—14 мая (это были выходные дни. — М. К.) группа неизвестных забрались в здание чилийского посольства, расположенного в доме № 1736 по Массачусетс-авеню, и украли несколько транзисторных радиоприемников, книг и документов. «Грабители» проникли также в кабинет чилийского посла в США Орландо Летельера и перевернули там все вверх дном. «Вашингтон пост» сделала все, чтобы преподнести эту новость как незначительный инцидент. Однако министерство иностранных дел Чили расценило это происшествие как «весьма серьезное».
Спустя почти год после происшествия на Массачусетс авеню, газета «Нью-Йорк таймс» опубликовала статью С. Херша, в которой сообщалось, что один из организаторов налета на посольство был не кто иной, как Фрэнк Стэржис. Иными словами — ЦРУ. Бывший в свое время заместителем директора американского шпионского ведомства Уильям Колби поспешил заявить, что «Стэржис уже давно не значится в платежных ведомостях ЦРУ». Однако эта неуклюжая попытка одного из боссов Лэнгли выкрутиться никого не ввела в заблуждение. Сам Стэржис не только никогда и не думал скрывать своей принадлежности к ЦРУ, но, напротив, гордился этим.
Организованное при участии Стэржиса вторжение в чилийское посольство в Вашингтоне приобретает особо зловещий смысл, если вспомнить, что лишь немногим более года спустя фашистский генерал Пиночет сверг законное правительство Сальвадора Альенде, установив в стране кровавую диктатуру. И сделал он это при активной помощи ЦРУ.
