Проснулся Грэм оттого, что кто-то настойчиво тряс его за плечо. Он открыл глаза — над ним наклонился узкоглазый человек в незнакомой ему военной форме. Найт стоял, положив руки на затылок. Его обыскивали двое в такой же форме.

— Мы уже ждем здесь дольше, чем должны были, Атпан, а их все нет. Может быть, зажечь еще один фонарь на палубе? Вдруг они сбились с пути и не могут найти шхуну?

— Не надо. Так нас заметят вьетнамцы.

— Сколько же можно ждать?! А вдруг их схватили и они сказали, где наша шхуна? Давай уплывем отсюда. Мы же сделали все, что просил Савонгчит. А эти двое не приехали вовремя — не наша вина. Все равно пусть платит.

— Ты что, не знаешь его? Он тебе заплатит! Изобьет до полусмерти, да и потом от него нам житья не будет. Надо ждать. Иди в трюм, поспи, а я посижу здесь.

— Я не усну, очень волнуюсь! Слышишь, по-моему, это шум мотора. Это они, запускай двигатель.

— Подожди. Не похоже на их лодку. Наш мотор и то тише тарахтит. Выйди на палубу, взгляни.

В этот момент их ослепил яркий свет прожектора патрульного пограничного катера.

По расчетам Моначино, шхуна должна была вернуться после обеда, и он решил немного отдохнуть с дороги в мотеле.

Наступил вечер, но долгожданного стука в дверь так и не последовало. В принципе он допускал задержку. От рыбацкой деревни до мотеля километра четыре, и уставшие с дороги Найт и Грэм вполне могли остаться там на ночь.

Утром Моначино утешал себя надеждой, что у этой старой посудины в море заглох мотор и они идут на парусах. Но все равно в голову приходили тревожные мысли. Неужели операция провалилась и Найт с Грэмом схвачены вьетнамцами?

К двенадцати часам дня он уже не мог найти себе места, сел в машину и поехал в полицейский участок. Там разыскал сержанта Савонгчита и повез его в деревню.

Савонгчит, узнав, что шхуна еще не вернулась, расстроился. Ведь в случае успеха Моначино посулил ему три тысячи бат. Теперь эти деньги уплывали от него. А он знал Атпана и Руонга как очень дисциплинированных людей, поэтому и выбрал именно их. Просто так они не могли задержаться на сутки. Значит, случилось что-то серьезное.

Полицейский провел минут пять в маленьком деревянном доме на берегу моря. Выйдя оттуда, развел руками: рыбаки не возвращались.

Моначино высадил Савонгчита у полицейского участка, а сам поехал в мотель. Еще четыре часа прошло в ожидании. Но напрасно. Найт и Грэм так и не появились.

В половине десятого Моначино позвонил Гроллу.

— Ну как, они вернулись? — спросил тот.

— Нет.

С минуту длилось молчание, видимо, Гролл не ожидал такого ответа.

— Выезжайте завтра утром. Нечего там больше делать. Пусть этот ваш полицейский в случае чего звонит в посольство. Все.

Моначино положил трубку, медленно прошел по холлу, сел в кресло. Таких ударов он не получал давно. Теперь уже было ясно, что операция провалилась. И Моначино ждут крупные неприятности. Сейчас человеку в его положении остается только одно: пойти к себе в номер и напиться.

Утром, предупредив Савонгчита, чтобы тот в случае возвращения рыбаков или получения каких-либо сведений об их судьбе срочно звонил, Моначино вернулся в Бангкок.

Встреча с шефом не предвещала ничего хорошего. Он знал, что Гролл его не любит. В последнее время у них все чаще происходили стычки. Было ясно, что резидент решил избавиться от неугодного ему работника. И вот теперь он получил прекрасную возможность. Не исключено, что придется уйти из ЦРУ. Вот он, бесславный конец столь удачно начинавшейся когда-то карьеры разведчика.

Моначино вошел в посольство, не обратив внимания на козырнувшего ему морского пехотинца. Сразу же поднялся в кабинет Гролла. Шеф едва кивнул ему, не предложив сесть. Раньше такого никогда не было.

— Ну что же вы молчите? — сказал Гролл, окинув Моначино холодным взглядом. — Вы, если я не ошибаюсь, пришли доложить мне о результатах операции. Слушаю вас.

— Вчера я сказал вам все. Найт и Грэм не возвратились. Не исключено, что произошло что-то не предусмотренное планом операции.

— Их арестовали. Читайте, это получено два часа назад. Здесь все подробности провала ваших так называемых агентов. И обратите внимание на последние строчки.

Моначино взял со стола Гролла сообщение:

— Ну что вы на это скажете?

— Ужасно. Ведь у нас были точные данные, что вьетнамские пограничники почти на заходят на этот остров. Как же это могло произойти?

— Вот это вы и изложите в своей объяснительной. Не забудьте указать круг лиц, посвященных вами в план операции. И, кстати, разъясните, почему не проверили снятую вами для обучения агентов квартиру на предмет обнаружения там техники подслушивания.

— Но ведь квартиру снял на свое имя Саксен, он работает с нами двадцать лет. Да и потом, я на всякий случай сказал ему, что квартира нужна мне для встреч с одной женщиной. А почему же вы сами не дали указания проверить эту квартиру?

— Таких, как вы, Моначино, у меня больше сотни, и я не могу думать за каждого. Я был уверен, что такой опытный разведчик, как вы, обязательно это сделает. Это же прописная истина. Сегодня послал ребят Томаса осмотреть квартиру. Но теперь уже поздно.

Моначино похолодел. Он понял, что задумал шеф. Томас Херберт, помощник Гролла по вопросам оперативной техники и первый его прихвостень в резидентуре ЦРУ, наверняка уже получил указание шефа «обнаружить» в квартире микрофон.

Моначино не выдержал.

— Между прочим, — задыхаясь, проговорил он, — никто нас не просил браться за эту операцию. Ведь сведения о приготовлении строителей на вьетнамском острове получило РУМО[22]. Военный атташе ловко подкинул вам эту авантюру. Сказал, что у них нет возможности провести подобную операцию. Он военный человек и прекрасно понимал, что эта затея была обречена на провал. А вы за нее ухватились. Вот и результат.

— Не забывайте, Моначино, с кем вы разговариваете! Подобные вещи не входят в вашу компетенцию. У меня к вам последний вопрос. Кто подыскал этих двух подонков?

— Как кто? Разве вы не знаете? Энтони Пол. Он нашел их в Гонконге и привез сюда.

— Что? Вы санкционировали Полу эту операцию? Кто вам дал такие полномочия? Ведь теперь он расшифрован как наш агент. На следствии, а потом и на пресс-конференции эти двое обязательно скажут, что он завербовал их.

— Но ведь вы сами согласились использовать Пола в данной операции. У нас был разговор в этом кабинете. В то время сюда из Гонконга приезжал заместитель нашего резидента Билли Хафф, и вы сказали, чтобы я, провожая его в аэропорт, передал ему устные инструкции для Тони.

— Такого разговора не было. Иначе бы я дал телеграмму в Гонконг. Вы или что-то путаете, или пытаетесь выкрутиться.

— Я же просил вас дать телеграмму, принес ее проект, но вы отказались. Сказали, чтобы я передал инструкции Хаффу устно. А потом, как же с характеристиками на Найта и Грэма, которые вы принесли мне от Пола, и тогда еще сказали, что встреча состоится в баре «Наполеон»? И после всего этого вы хотите сказать, что не знали о роли Пола в этой операции?