— С чего ты вообще взял, что правда обо все том ужасе, что происходит в моей жизни, скрыта внутри меня? — ощетинилась Селена, не желая принимать происходящее.

Такой Ингвар видел любимую впервые, но понимал причину ее вспышки. Он подошел к Селене и заключил в объятия.

— Расскажу тебе одну притчу. — прошептал парень на ухо девушке. — Давным-давно Бог решил спрятать от людей правду. Он долго думал, где же ее укрыть. Сначала хотел спрятать в горах, но вспомнил, что люди упертые, заберутся и туда. Потом решил спрятать ее на дне океана, но осознал, что люди сообразительные, найдут способ попасть и туда. И тогда его осенило. Он решил спрятать правду в таком месте, куда люди никогда и не за что не будут заглядывать.

— И куда же? — уточнила севшим голосом Селена.

— Вот сюда. — Ингвар дотронулся до сердца девушки. — Бог спрятал правду внутри самих людей, потому что именно в это место они боятся заглянуть больше всего.

Селена положила свою руку поверх руки парня и замерла, а потом задумалась. Вар дал ей время осмыслить услышанное.

— Так ты не веришь в то, что они могут быть живы? — всхлипывающая девушка задала вопрос, ответ на который боялась услышать.

— Я хочу верить, но знаю, что ждать чуда не стоит… — Михаил уже сообщил Вару, что смерть Гадриэля лишь вопрос времени, а Лизу следует считать не без вести пропавшей, а павшей в бою.

— Они умрут?

— Все умирают. Я, например, уже умер и ты тоже. И когда-нибудь мы умрем снова, но окончательно. Скоро и Гадриэль покинет нас навсегда.

— А Лиза?

— А Лиза уже ждет его на пустоши в конце тропы.

Селена не хотела верить словам Ингвара. Может разум и продолжал упорно твердить, что она потеряла друзей, сердцу хотелось верить, что они будут жить.

— Зачем тогда мы явились на этот остров, если все вокруг знают, что Гадриэль считай покойник, а Лиза уже мертва? — прервала молчание Селена, каждое слово которой приходилось произносить с трудом.

— Ради тебя. Мы все здесь ради тебя. И если понадобится, мы перевернем всю землю, пока ты не поймешь, что ее здесь нет.

— Но зачем?

— Чтобы ты приняла утрату и смогла двигаться дальше. Ты, как в притче, ищешь истину в горах и в море, но еще не осознаешь, что она в тебе. Как не осознаешь, что именно боль и вина, также живущие в тебе, блокируют видения. Именно они, а вовсе не то, что произошло на обряде. Ты сама возвела стену, посчитав себя недостойной стать Стратерой после того, что случилось с твоими друзьями.

— Значит все явились сюда только для того, чтобы помочь одной будущей стратере отыскать правду внутри себя, вернуть силы и встать на путь истинный? — хрипя уточнила девушка.

— Все явились сюда только для того, чтобы помочь одной запутавшейся девушке, потерявшей друзей и наделенной даром и предназначением, о которых она не просила, разобраться в себе. Мы здесь за тем, чтобы помочь тебе принять всю боль, простить себя и жить дальше без груза вины.

— И ты тоже?

— А я здесь за тем, чтобы сделать тебя счастливой любым возможным способом. — ответил Ингвар и поцеловал дорогую ему девушку.

Поцелуй с соленым привкусом слез позволил Селене принять правду. Заброшенный город не вернул ей подругу, но дал куда больше. Он дал ей правду. Пусть болезненную, пусть разрывающую душу на части, но дающую возможность двигаться дальше, хоть и с костылями. А еще он дал ей спутника, готового ради нее на все. В этом безумном мире желать больше не приходилось.

Спустя пять минут Вар и Селена, простившиеся с лучшими друзьями на крыше дома в городе-призраке, переместились в Заставу. Следом отправились и остальные кустодиамы, не покидающие остров до тех пор, пока Селена не осознала, что ее подруги нет не только в опустевшем городе.

Вернувшихся в Заставу кустодиамов ждало печальное известие. Гадриэль умер.

Весть о том, что беллатор погиб облетала всех, даже Дарк высказал соболезнования и Карро устроил в «Псарне» вечер памяти.

А на закате сотни кустодиамов в белоснежных одеждах заполнили пространство вокруг озера, расположенного рядом с Заставой. Лица всех собравшихся, освещаемые лишь бликами от свечей в руках, были омрачены печалью. В первом ряду, прямо у берега, стояли Вар и Селена. Если парень уже держался, то по щекам девушки катились слезы. Она старалась смириться с правдой, смириться с тем, что Гадриэль и Лиза мертвы, но все равно воспринимала все как очередной кошмарный сон. За последние два месяца она похоронила уже трех друзей и каждый из них отдал свою жизнь за мир, но легче от этого не становилось ни Селене, ни миру.

Поддерживающий девушку Ингвар был опечален не меньше. Ему трудно было свыкнуться с жизнью кустодиама, он был изгоем и только Гадриэль помог ему освоится в новом мире. Он стал ему лучшим другом и наставником. Всегда поддерживал его и защищал. А в тот единственный раз, когда Вару стоило оплатить ему тем же, он не смог помочь. Отговорка, что его убили первым, не помогала Ингвару. Он все равно чувствовал огромную вину за то, что он жив, а его лучший друг нет. Именно Гадриэля стоило оживить Селене. Это Гадриэль каждый день менял мир к лучшему и по-настоящему его защищал, а Вар просто сидел в библиотеке с Амалиэлем. Гадриэль был надежным, сильным и смелым и должен был стать главой кустодиамов и поставить Дарка на место. Но Гадриэль был мертв, а Вар остался жив. И всю жизнь он будет думать о том, что оживить Селене нужно было именно его.

Вару было больно находиться на похоронах лучшего друга, он считал себя недостойным нахождения на них, ведь был виноват в смерти Гадриэля, но душевные терзания прервал глава бонумов.

— Собратья! Мы пришли почтить память лучшего из нас — Гадриэля, нашего верум беллатора. Жизнь его была непродолжительной, но он зажег огонь в сердце каждого из нас. Он ушел, но никогда не будет забыт, а его имя будет жить в веках. — взял слово вышедший вперед Михаил. — Но одно имя незаслуженно кануло в лету, имя это — Лиза. Имя девушки, ценой собственной жизни даровавшей победу над Тенаксом. И сегодня мы провожаем в последний не только Гадриэля. Мы провожаем Гадриэля и Лизу. Смерть их послужит нам укором, а подвиг примером!

Как только глава кустодиамов закончил коротенькую речь, солнце скрылось за горизонтом и один из бонумов вручил ему два венка. Михаил не стал выпускать их сам, а передал в руки Ингвара и Селены. Лучшие друзья погибших, с трудом переставляя ноги, подошли к озеру и опустили в него погребальные венки. Те поплыли по воде, а вслед за ними отправились сотни парящий свечей. Тишину момента нарушали только голоса, скандирующие имена «Гадриэль» и «Лиза».

Селена упала колени и больше не скрывая эмоций рыдала в голос. Девушке было больно от того, что даже пройдя такие испытания, Гадриэль с Лизой не заслужили права жить. Не заслужили права любить, кого хотят и быть любимыми. Не заслужили права просто жить, а не выполнять за других грязную работу. Не заслужили права быть свободными людьми, а не марионетками Михаила.

Внутри рыдающей Селена начала клокотать злость. Она поднималась все выше и выше, и постепенно заполнила сидящую на берегу девушку. То была злость на судьбу, игравшую их жизнями, злость на кустодиамов и больше всего злость на Михаила, манипулирующего всеми. По вине Михаила погиб Кир и она сама, из-за его трусости погибли Гадриэль с Лизой и еще невесть сколько кустодиамов и людей.

Селена думала о том, что самым опасным для бонумов был не Тенакс и не Дарк. Им был Михаил. И не было больше Гадриэля, который мог бы его остановить. Гадриэля, который должен был стать главой вместо Михаила. Отважный Гадриэль был мертв, как и поверившие в россказни Михаила Лиза с Киром, а вот Михаил был жив. Жив и здоров, но убит горем утраты лучшего беллатора.

Вот только теперь Селена не верила ему и сомневалась в том, что скорбь его истинная. Когда почти все разошлись и берег опустел, Селена начала рассказывать Вару о появившейся у нее ненависти к главе бонумов, который играл их жизнями похлеще Дарка, но парень остановил ее жестом. Он приложил палец к губам, намекая на то, что подобный разговор лучше провести в их коттедже, защищенном от прослушки. Тем более и сам захотел поделиться с Селеной историей о том, как нашел совпадения в книге сказок, а Михаил выставил его дураком и скрыл правду о готовящемся тресфасьемом обряде, не дав Вару помешать Тенаксу.