Тьма расцветала, медленно подминая под себя сознание обезумевшего от горя юноши, потерявшего первую и единственную любовь. Под ее воздействием Тенакс превратился в полную свою противоположность. Моральный компас парня сначала сбоил, а вскоре совсем вышел из строя. Тенакс стал самым лучшим и самым верным псом Дарка, которого глава малумов и сам побаивался. Юноша обладал обширными знаниями, почерпнутыми в архивах бонумов, но использовал их не по назначению. Он ставил эксперименты на темных тварях и на собратьях малумах, прибегал к сомнительному колдовству и стравливал друг с другом всех подряд. Тенакс стал опасен и напоминал озлобленного волка, рвавшего и своих, и чужих. Порой он творил вещи, которые шокировали даже Дарка и развязал целую войну среди людей, продлившуюся много лет и захватившую почти весь континент.

В итоге глава малумов нашел управу на своего обезумевшего пса. Мистер Дарк нацепил парню на шею заговоренный ошейник и стал полностью управлять Тенаксом. Но зачатки разума оставались при тресфасьеме. Однажды он услышал прощальные слова провинившегося перед Дарком предиктора на Расстрельном месте и взбунтовался. Перед тем, как Дарк всадил заговоренную пулю в сердце своему уже бывшему любимому провидцу, тот сообщил Тенаксу, что смерть Ники — дело рук Дарка.

Пережив первое потрясение, Тенакс призвал копье Люцифера, но Дарк и тут был проворнее. Вторая заговоренная пуля полетела в сердце тресфасьема. Дарк знал, что Тенакса ему не убить, как знал и то, что Тенакс обязательно убьет его, потому спешно сочинил план. При помощи мощных колдунов Дарк заточил юношу в заговоренную клетку, а клетку отправил в Чистилище, оставив на парне ошейник, с помощью которого мог им управлять.

Вот так, в двадцать два года Тенакса превратился во всеми забытого жителя Чистилища. Глава малумов никогда не навещал Тенакса, потому что боялся Чистилища. Но не потому, что в нем жили самые жуткие твари даже по меркам темных, многие и которых желали отомстить Дарку за попадание в это самое Чистилище. О, нет. Чистилище вызывало у главы малумов страх только из-за Метуса, с которым у Дарка была многовековая вражда.

Метус — первый оборотень, ставший им еще в младенчестве, был смотрителем Чистилища. Уже в первое полнолуние после рождения Метуса матери стало понятно, что с сыном что-то не так: малыш покрылся шерстью, а вместо плача доносился вой, который с годами становился все жутче и жутче. К пятнадцати годам необычный ребенок вымахал почти под два метра ростом и стал зверем, держащим в страхе не только свою деревню, но и соседние, за что и получил прозвище Метус. Он постоянно обращал людей и его армия, наделенная хоть и значительно меньшими силами, чем он сам, но все силами похлеще людских, росла, а направленные на ее усмирение кустодиамы гибли. В итоге Дарк, с согласия предшественников Михаила, убил неконтролируемого зверя, призвав копье Люцифера. Но оборотень не успокоился даже в Чистилище и вел непрерывную войну с обитателями, все реже принимая человеческое обличье. Одеждой огромному волчаре служили заговоренные мамашей-ведьмой «доспехи»: набедренник, украшенный позолоченный черепом и поддерживаемый широким кожаным поясом, кожаные наружи и поножи с выпирающими серебряными лезвиями и встроенный в обвивающую мощную грудь портупею защитный рубиновый амулет.

Спустя несколько лет оборотень, с отливающей синевой шерстью, с порванным правым ухом и огромным шрамом, перерезающим левый глаз, стал самопровозглашённым смотрителем Чистилища, с которым пришлось считаться всем, включая Дарка. Метус дал месту грозное имя Чистилище (потому что прошлое Пустошь особого страха не наводило) и навел свои порядки. Раньше последнее пристанище темных тварей представляло собой бескрайние просторы, на которых темные твари ждали великого перехода и гадали почему же он для них так и не наступает, но с приходом Метуса кое-что изменилось.

Благодаря оборотню посреди бескрайних просторов появился небольшой городок, обнесенный заговоренным частоколом. Это было поселение для тех, кто не хотел ждать какой-то другой жизни в другом воплощении или Аду с Раем (а точнее отчаянно цеплялся за подобие жизни до своей кончины, страшась того, что ждёт дальше). Каждый его житель или семья обитали в добротном деревянном доме, в таком же, как и у самого Метуса. Но попасть в место, напоминающее родную деревеньку оборотня, было не просто. Для начала его следовало отыскать среди запутанных лесов, кишащих тварями, а это было непросто. В свою Вальхаллу, созданную среди чащи и захватившую лучшие земли, Метус пускал самых достойных бойцов только лишь после того, как они проходили испытания. Несмотря на то, что Дарк периодически поставлял новых подопечных, дружина оборотня все равно не насчитывала больше трех десятков.

Метус наладил жизнь, если можно так сказать о пребывании в Чистилище, и строго следил за соблюдением правил и тем, что творится в округе. И совсем не обрадовался тому, что недалеко от его вотчины появился слетевший с катушек тресфасьем, потому к укрытой в глубине леса клетке Тенакса никогда не ходил. Оборотня мало волновала, что жизнь провинившегося малума, что его смерть, что суровое наказание. У него своих забот хватало.

Но однажды все изменилось, и парень из клетки стал интересен не только Метусу, но и его давнему другу оружейнику Амрору, в чей план мести Дарку неожиданно вошел Тенакс.

Сломленные люди. Они настолько отчаянны, что готовы играть с огнем. Настолько раздавлены, что забывают о том, в игре есть не только победитель, но и проигравший. Настолько сокрушены, что совсем не осознают, что в подобной игре им лучше стать первыми. Особенно, если они были так глупы, что ввязались в опасную игру с малумом. Особенно, если их угораздило связаться с самим Дарком. Тут уж надо иметь еще и козырь в рукаве. А лучше не один, иначе последствия будут плачевны. Но какой сломленный человек думает о последствиях?

Вот и сломленный внезапной кончиной любимой супруги Амрор не думал о том, какие последствия будет иметь его беседа с мужчиной, представившимся мистером Дарком. Мистером Дарком, давно заприметившим в бедняке будущего оружейника. Мистером Дарком, подстроившим смерть жены лучшего кузнеца. Мистером Дарком, удачно подсевшим в пивнушке к обезумевшему от горя Амрору. Мистером Дарком, выслушавшим признание задержавшегося на работе кузнеца, который нашел жену в постели мертвой. Мистером Дарком, изобразившим сочувствие после слов Амрора о том, что у него не хватило сил разбудить детей и сообщить им о кончине матери, как не хватило сил сходить к гробовщику. Ноги довели его только до ближайшей пивнушки.

Все тот же сердобольный мистер Дарк, рассказавший кузнецу после пятой кружки о тайных ритуалах, способных вернуть к жизни умершего, внял мольбам Амрора. Все тот же сердобольный мужчина воскресил любимую жену кузнеца, взамен получив его самого в услужение. Все тот же заботливый собеседник вручил кузнецу букет цветов, чтобы он вручил их супруге, стряпающей завтрак в окружении смеющихся детей.

Вернувшийся домой с цветами Амрор решил, что ни разу не совершал более удачной сделки. Дарк вернул ему любимую жену, детям — заботливую мать, а он взамен должен просто изготавливать оружие до конца своей жизни, и при этом ему еще и будут платить. И платить очень хорошо. Кузнец был счастлив, ведь он, итак, втихушку изготавливал еще и оружие. Но радость была недолгой.

Очень быстро Амрор не только протрезвел, но и прозрел. Кузнец увидел, что в доме хозяйничает уже не его любимая, но закрыл на это глаза, считая, что троим малышам нужна мать. Бездушная кукла не может стать ни хорошей женой, ни хорошей матерью. Оставь Амрор детей под надзором своей собаки, от этого было бы и то больше проку, чем от существа, которого он по привычке звал своей женой.

Спустя неделю после воскрешения, жена Амрора забыла на берегу реки двухлетнюю дочку. Женщина закончила стирку и отправилась домой, позабыв о малышке. А девочка была так увлечена игрой с куклой, что не заметила ухода мамы. Зато заметила русалку, зовущую ее к себе. Малышка помнила, что папа запрещал подходить к чужим, но это же была русалка. Настоящая русалка! И она была такой красивой. Но куда красивее была перламутровая ракушка, которую русалка протягивала девочке, позабывший в тот же миг обо всех строгих отцовских наказах.