— Всего лишь наблюдатель? Тогда нам даже переживать не о чем.

— А еще он лучший друг Гадри.

— Так вот откуда вы знакомы… А знаешь, это даже лучше. Раз уж он хлюпик, с ним проблем не возникнет, а так — он дополнительный рычаг давления на Гадри. А с ним вы друг друга и без того травите, так что тебе не привыкать. Зато какое веселье будет у вас в домике стратеры. Хоть шоу снимай. Будете популярнее семейки Кардашьян.

— Вряд ли у кого-то из нас будет попа круче, чем у Ким.

— Жопа больше, чем у Кардашьян, будет у тебя, если не справишься с заданием. Так что зубри правила и наглаживай парадный костюм. Встретимся через 3 часа.

Дарк растворился. Он не тратил время на пешие прогулки, когда легко мог переместиться в любую точку мира за пару секунд. А вот Мэш еще долго сидел за столом, пялился на черную книжечку со сводом правил и гадал, насколько огромна та жопа, в которой он уже находится и какой здоровенной она станет, если он и правда провалит задание Дарка. Образы шли один хуже другого, потому он забрал со стола книжку и решил забивать голову правилами, а не лишними тревогами.

Никто из нас не может знать наверняка, что ждет его завтра. Мы строим планы и составляем списки дел, но единственное, что мы можем — это немного упорядочить хаос, что ждёт нас впереди. Мы считаем, что завтрашний день уже предначертан, а на самом деле наносим лишь наброски на картину жизни. Цвета и контуры ей добавляют окружающие нас люди и непрерывно меняющиеся обстоятельства. Мы можем начать с утра рисовать пейзаж, а к вечеру увидеть абстракцию или запланировать натюрморт, а по факту примкнуть к авангардистам. И никогда даже не подумаем о том, что нашему утреннему автопортрету суждено быть выбитым на надгробном камне.

Пятничным утром Кир тоже и помыслить не мог, что селфи с работы в футболке «Pussy Power», сделанное в подтверждение их с Лизой спора, станет последней его фотографией. Еще и такой идиотской. Если бы он знал, что умрет спустя пару часов после отправки этого фото, вряд ли бы стал спорить с Лизой и тем более ей проигрывать. Но у судьбы свои планы.

Неделю назад Кир был идейным вдохновителем Книжного Трио, программистом и гиком, а сегодня стал героем. Причем звание это получил посмертно. Возвращаясь ночью домой через парк, он храбро отбил девушку от насильника. А сам был ранен и скончался от большой кровопотери, так и не дождавшись ни благодарности от спасённой девушки, сбежавшей с места преступления, ни приезда скорой помощи, которую вызвали спустя несколько часов и только ради того, чтобы забрать тело. Разглядеть лицо девушки, как и лицо нападающего, на расположенных в парке камерах так и не удалось. Хорошо там было видно только лицо Кира, получившего удар ножом.

Первым, кто все же отблагодарил Кира за спасение девушки, стал кокер-спаниель Тони, облизнувший холодный нос лежавшего в траве парня. Именно этот пёсик, которого вывели на запоздалую утреннюю прогулку, в восемь часов пятнадцать минут субботнего утра и обнаружил тело, в котором признал соседа, подкармливающего его вкусными охотничьими колбасками. Признал в нем соседа из второго подъезда и хозяин пса. Он же и разнёс по дому, а потом и по всему двору историю о храбром юноше, спасшем девушку от нападения, который был очень добрым и подкармливал его Тони дорогущей колбасой. История эта быстро вышла не только за пределы двора, но и за пределы района, так что Кир быстро прослыл городским героем, о подвиге которого рассказали в вечерних новостях. Но лишь двое из присутствующих на его воскресных похоронах знали настоящую причину смерти парня.

Яркое солнце, сочная зеленая трава, теплая погода и пение птиц, столь не характерные для середины октября, не увязывались и с тем, что творилось вокруг. Куда уместнее был бы клишированный голливудский ливень или, на худой конец, тяжелые тучи, еще позавчера висевшие над городом. Но не было и намека на приближающийся дождь (ведь это Моритур, сводка новостей которого всегда прекрасна, как и улыбки его жителей).

Сегодня гром и молнии разрывали только сердца собравшихся, а падающая в глубокую яму земля омывалась их же слезами. Молодые люди в траурных одеждах недоумевали как парень, впереди у которого была целая жизнь, мог очутиться под гранитным памятником. Как их друг, которому прочили долгую и счастливую жизнь, может покоиться под свежевскопанной землей, в то время как его все они не могут подобрать слов из-за душащих их слез и говорят о нем в столь непривычном прошедшем времени.

У Кира не осталось близких родственников, поэтому все хлопоты, связанные с прощанием, взяла на себя Лиза. Выходные девушки прошли как в черном тумане: морг и погребальная контора, церковь и отпевание, кладбище и усыпанный цветами гроб, поминки и бесчисленные соболезнования. Лиза еще не была ни невестой, ни женой, но почувствовала себя настоящей вдовой. Большую часть плакателей она держала подальше, потому что волновали ее не те, кто пришли порыдать, а те, кто пришли помнить.

Девушка не хотела, чтобы прощание с Киром было обычной в таких ситуациях формальностью, потому предложила друзьям и коллегам собраться вечером в его любимой кофейне. Даже Кэти, зареванная и облаченная во все черное, сегодня не подавала кофе, а пила его вместе с остальными, не забывая угощать всех присутствующих любимыми десертами Кира. Естественно, за свой счёт. Кэти разделила бремя вдовы, и Лиза была ей безмерно благодарна.

В конце вечера памяти все собравшиеся отправились в любимое место Кира — парк, который и стал, по официальной версии, местом его героической гибели. Каждый из присутствующих произнес небольшую речь в память о друге, а после в небо улетел двадцать один небесный фонарик, по одному на каждый год жизни парня. Компания, провожавшая взглядом улетающие фонарики, быстро разошлась. Жители Моритура не привыкли долго оплакивать ушедших, а гости города торопились по домам.

Спустя полчаса в доме Лизы, еще не успевшей снять траурный наряд и смыть с себя ужасный день в обжигающем душе, появились гости. Селена настояла на том, чтобы подруга пустила их в дом, но вот заставить девушку поддерживать бессмысленную беседу она не могла.

— Я соболезную твоей утрате и понимаю, что сейчас не самое подходящее время для разговоров. — первым подал голос Ингвар, уставший сидеть в гнетущей тишине. — Но нам необходимо обсудить план совместных действий.

— План действий такой… — нарушила обет молчания девушка. — Ты берешь под ручку своего дружка, вы уматываете обратно в тот клоповник, из которого явились, и больше никогда не появляетесь ни в моем доме, ни в моей жизни.

— Сидеть в твоем кло … — взял слово Гадриэль, но его одернул лучший друг. Поняв намек, воин продолжил уже с другой интонацией: — Селена жаждет общаться при тебе. Поговорим и твое желание сбудется. Мы навсегда исчезнем из …

Не успел бонум договорить, как в гостиной материализовался еще один гость. Такой же незваный. Он оперся на камин и оглядел присутствующих.

— Ой! — подскочила от неожиданности Селена.

— Мэш! — одновременно с ней прорычал Гадриэль.

— Собственной персоной. — кивнул малум, усилив напряжение в комнате в несколько раз. Повернувшись к Лизе, он тихо произнёс: — Мои соболезнования, я знаю, как он был тебе дорог.

Лиза настолько опешила, что не нашлась что ответить, только легонько кивнула, все же принимая соболезнования.

— Селена, рад что с тобой все в порядке. Поверь, если бы я мог все это контролировать, то никогда бы так не поступил и не уб…

Извиниться Мэшер не успел. У его горла появился клинок, невесть откуда взявшийся у Гадриэля.

— Как думаешь, если я сейчас перережу тебе глотку, смогу прикрыться такой же отговоркой? — уточнил Гадриэль, взирающий на малума все с тем же каменным лицом.

— Давай проверим. — предложил Мэшер, на шее которого проступили капельки крови.

— Успокоились оба! Ты … — Лиза обратилась к Гадриэлю — … спрятал свой кинжал и сел на место. А ты … — Лиза переключилась на Мэшера — … проваливай на хрен из моего дома! — приказала девушка, бросив в малума носовой платок. — Ничего мне тут кровью светлый ковер заливать!