— Ты правда-правда-правда ее не убивал? — Лиза заглянула Мэшу в глаза.

— Я правда-правда-правда не убивал маму Гадриэля! Клянусь! Признаю, я убивал многих, но не ее. — парень положил руку на сердце. — Ее я даже не видел никогда. Нам запрещено как своих, так и чужих родственников навещать. Можно сказать, что это предустановленный баг кустодиамов. Но я отыскал ее фотографию, с большим трудом, конечно же, а одна из влюбленных в меня ведьмочек сварганила голову. Считала, что это прикол. Эту голову я Гадриэлю и преподнес, а после с собой утащил. Он мать почти тридцать лет не видел, обмануть его было легко.

Лиза молчала.

Мэш осторожно стер капельки слез с покрасневших щек и пояснил:

— Я давно понял, что не обязательно убивать. Достаточно сообщить о намерении или устроить спектакль. А так я и женщину не трогал, и Гадриэля взбесил, и приказ Дарка выполнил.

Девушка все молчала, а Мэшер продолжал:

— Глава малумов — это не глава бонумов, он понимает только язык войны. Ты и сама сегодня в этом убедилась. Если для получения простого прощения мне пришлось якобы маму Гадриэля убить, то для возвращения благосклонности Дарка нужно совершить что-то настолько мерзкое, что я возненавижу сам себя. И на такое я не пойду!

— Может просто сбежать от Дарка и попросится под защиту Михаила, рассказав Гадриэлю, что его мама жива? — произнеся эти слова вслух Лиза и сама поняла, как глупо они звучат.

— А как он это проверит? Да никак, потому я такой план и сочинил. Даже предикторы ему про маму ничего не расскажут. Я детективов для ее поисков нанимал через подставных лиц, и они же помогали квартиру ей подарить и надбавки к пенсии выбить. Сам я даже фото не мог достать из конверта и посмотреть на него, все ведьма делала. А на слово Гадри мне не поверит, да и тебе тоже. Я для него — убийца матери и тот факт, что он ещё не удушил меня во сне, говорит об огромной выдержке. Ну и о желание убить меня как можно более изощренней и без свидетелей. Так что варианта пойти за помощью к бонумам у меня нет. А вот шанс умереть в ближайшие часы — имеется. И очень высокий. — подытожил малум, не став рассказывать о предостережении от Амрора. Конечно, у него был еще вариант сделать с Лизой то, чего так жаждет Дарк и стать любимчиком навечно, освободив от мучений всех тех, кто его знал, но он на это не пойдет. Уж лучше умереть.

— Потому тебе нужно держаться от меня подальше. — предупредил Мэш.

— Может я не хочу держаться подальше. Может я согласна умереть вместе с тобой, если придется. Может я хочу быть рядом, потому что я не боюсь Дарка и ничуть не лучше тебя.

Лиза решила, что пришла пора признаться. Только Мэш сможет понять ее и не осудит. Девушка набрала в лёгкие по больше воздуха и начала свою исповедь:

— Чуть больше года назад, прошлым летом, мне тоже пришлось бороться за свою жизнь. Я выбрала себя, а не насильника, который решил, что я буду легкой добычей. И я не жалею, что столкнула того урода в реку, потому что у него был шанс выжить. Но он не смог выбраться из лап реки, а я из его лап выбралась невредимой. Выбралась, дошла до машины, попрощалась с прошлой жизнью счастливой студентки-журналистки и вдавила газ в пол, увезя с собой тайну той злополучной ночи, когда решила вечером прогуляться по берегу одна. А после мчала вперёд до тех пор, пока не увидела на щите надпись «Моритур».

Услышав признание, Мэш заключил Лизу в объятия, где она расплакалась из-за нахлынувших на нее воспоминаний о той ужасной ночи.

— Ты все сделала правильно. Правильно. Тебе не за что себя винить. Это была самозащита. Ты правильно поступила. Он заслужил того, что с ним случилось. — шептал Мэшер на ухо Лизе, нежно поглаживая ее по волосам.

Малум успокаивал девушку и думал о том, что зря переживал об асванги. Он волновался, что Лиза убьет их и активирует то, что дремлет в душе, но это уже было пробуждено. И очень скоро Дарк придет, чтобы прибрать девушку к рукам, так что жить ему осталось не долго.

Мэш увидел правду так четко, как не видел никогда. Предикторы и их очередные видения относительно будущего Мэша, давным-давно списали его со счетов, поэтому Дарк и отправил его сначала в Моритур, а потом и на обряд. И приставил не столько к Селене, столько к Лизе. Видимо предикторы настучали Дарку и о том, что Мэш внутри все равно остался добрым, потому и попал в Моритур. Эти же предикторы явно и предвидели, что он влюбится в Лизу и ради нее предаст главу малумов. Вот мистер Дарк и выбрал изощренную мстительную многоходовочку, в конце которой приготовил Мэшеру смерть на глазах любимой от когтей асванги.

Глава малумов не просто пытался убить провинившегося подопечного, он убирал последнюю помеху на пути к цели, причем делая все так, чтобы девушка возненавидела еще и его «конкурентов». Идеальная получалось из Лизы будущая подопечная — девушка, убитая горем из-за гибели любимого и винящая во всем бонумов и Михаила. Из такой можно лепить все, что хочешь, играя на ее боли.

Мэш сложил пазл и наконец понял, что сделала для него Лиза, потому сказал ей те слова, что следовало сказать еще при входе в ванную комнату:

— Благодарю, что спасла меня. Такого для меня никто и никогда не делал.

Вместо ответа Лиза посильнее прижалась к парню.

— Но пообещай мне, что после моей смерти, ты расскажешь свою тайну Гадриэлю и примешь его помощь. — попросил Мэш. — Это очень важно.

От этих слов девушка, которая лишь отсрочила неизбежное, расплакалась еще сильнее.

Мэшер утер ее слезы и снова попросил:

— Пожалуйста, больше никогда не плачь из-за меня. Я твоих слёз не достоин.

Прикосновения парня были такими нежными и осторожными, что Лиза решилась. Она устала скрывать свои чувства и поцеловала Мэшера. Поцелуй стал признанием и просьбой, и Мэш на них ответил. Он тоже наплевал на все и просто целовал любимую девушку без остановки. Скорее всего он доживал последние свои часы и пора было прекратить играть в чужие игры. Пришло время делать именно то, чего он так жаждал. Настала пора признаться себе, что он влюбился в Лизу также, как и она в него. Влюбился в тот самый день, когда она в одной пижаме выбежала смотреть на его машину, а встретила не только автомобиль мечты, но и мужчину, который перевернул ее жизнь. Он выбрал ее также, как и она его, но каждый раз пытался убить свои чувства к ней лишь потому, что они пугали. Убивать он умел хорошо, но совсем не умел любить. А научить его любить по-настоящему она уже не сумеет, потому что у его жизни начался стремительный обратный отсчет. Но у них еще оставалось время и Мэш услышал желание Лизы, которое она тихонько прошептала ему на ухо. Она хотела успеть подарить ему свой главный дар, а он хотел успеть принять его и подарить свой.

Лиза с Мэшем тонули в объятиях друг друга, и медленно перемещались из ванной в комнату малума, когда сбоку раздался голос:

— Мэш, нам нужно поговорить.

В коридоре появился Гадриэль, чье непроницаемое лицо впервые дало трещину и отразило эмоции. И эмоции эти походили на шок. Картина, представшая перед взглядом бонума, его поразила, ведь была крайне неожиданной. Завернутые только в полотенца, целующие Лиза и Мэш мало походили на тех, кто недавно чуть не умер от когтей асванги.

Гадриэль опешил. Он не знал, как поступить, потом попятится назад и немедленно покинул не только коридор, но и коттедж.

— Он сейчас проветрится и вернется. — Мэш отстранился от мягких губ Лизы.

— Ты думаешь? А может его еще часик-другой не будет? — Лиза не хотела останавливаться. — Мне кажется, он к нам с тобой в ближайшее время вообще не подойдет, потому что теперь ему омерзительны мы оба. Ты же видел, как у него лицо перекосило, когда он меня с тобой увидел.

— Подойдет, и очень скоро. — не согласился малум, которому предстояла сложная беседа. — Он слышал весь наш разговор и просто дал время спокойно одеться.

— А может… — Лиза прикусила губу.

— Я этого хочу не меньше тебя. И гулять бонум будет до тех пор, пока мы сами его не позовем. Но сможем ли мы наслаждаться друг другом зная, что вокруг наших окон рыскает недовольный Гадриэль? Не так должен пройти для тебя первый раз.