— Ррр, когда ты умудрилась ее напоить? Погоди, Бба или Ппа?

— Неважно, — рявкнула орчанка. Она сжала кулаки и, сопя словно як, сурово взглянула на мага. — Он украл реликвию.

Я присвистнул, это было серьезное обвинение. За такое орки и во льдах замуровать могут.

— Арвен, ты действительно это сделал? — я развернулся к нему.

— Нет.

Ответил он глухим, словно удар деревянного молотка, голосом. Гляди, какой молодец, вот примерно так врать и нужно: с каменным лицом и честным взглядом.

Ррр не поверила ему.

— Скажешь, пропажа костяной свирели не твоих рук дело?

Арвен осторожно усадил Иину на кровать, а затем приблизился к орчанке на расстояние вытянутой руки. Довольно смело.

— Ррр, даю слово, что к пропаже свирели я не имею никакого отношения. Но не буду врать, что не знал о ее существовании.

Она промолчала. Я заметил, как напряглись ее кулаки, и приготовился принять удар на себя, но вдруг они расслабились.

— Тогда кто? Твой отец?

— Не знаю, — в голосе мага послышалось облегчение. — Когда это случилось? Последние полтора месяца мне пришлось выпасть из дел.

— Значит, вернешь ее. Ты должен услугу — пришла пора расплачиваться. Мы идем в столицу с тобой. — Ррр развернулась к подруге. — И ты, Иина. Это куда важнее твоих поисков.

— Ну хоть в храм мы заглянем? — Иина икнула, недовольно посмотрела на орчанку и рухнула на спину, уставившись в потолок.

В тишине послышался глухой голос:

— Твари вы все. Я домой хочу, мне бога найти нужно, а вы тут со своими разборками.

— Кого найти? — невинно спросил я.

На меня злобно зыркнули две пары глаз.

Иина

Утро встретило меня болью. Пульсирующие удары в висках наполняли голову колокольным звоном, впечатывая в нее жирную галочку: никогда ничего не пить в чужом мире. Особенно, если это напоминает нечто знакомое. Сквозь открытые ставни, солнце бессовестно слепило глаза, пытаясь расшевелить мысли. Те лениво ворочались спящими тюленями, не желая просыпаться.

Мы с Лунгом сидели друг напротив друга, заглядывая каждый в свой стакан. Внутри моего находилось зеленовато-вонючее варево с приторным запахом лекарств. Мутное содержимое вызывало скорее рвотный позыв, чем желание проглотить его.

Лунг заметил мой скептический взгляд:

— Может, поменяемся?

Затрещина Ррр заставила его втянуть голову в плечи. Он скорчил недовольную гримасу:

— Почему я вообще должен это пить?

— Сам предложил, — голос Арвена прозвучавший из-за его спины, заставил Лунга обернуться.

— Был не прав. Сморозил глупость. И вообще, вы давили на меня.

Арвен подхватил пустой кувшин, который стоял на столе, и равнодушно качнул его в руках, словно прикидывая вес.

— Можешь отказаться.

— Понял. Осознал. Исправлюсь, — наемник вновь уставился в стакан. — Надеюсь, вы не оставите Заргусу мой хладный труп. Он ведь не простит.

— Пей, — Арвен ухмыльнулся, — Ты пока слишком дорог.

— Иина, на тебя вся надежда, — Лунг приложил пальцы к груди и вознес глаза к потолку, — Даешь слово, о, прекрасная лайра, что разбудишь меня. Обещаешь?

Я кивнула в ответ.

— Обещаю.

Лучше б этого не делала. Мозг пошел волнами вместе с содержимым. Твою ма-а-ать… Где-то на границе восприятия осторожно прошмыгнула мысль: кажется, эта побудка связана с каким-то подвохом? Но тут же была задвинута обратно более животрепещущим вопросом: способен ли мой желудок переварить гадость, которая находилась в моей кружке? Надеюсь, на вкус это куда лучше, чем на вид.

Лунг предложил тост, я ответила, и мы, разом, проглотили содержимое. Надежды не оправдались. Желудок взбунтовался, пришлось приложить усилие:

— Гадость-то какая! — меня передернуло.

— А нечего было с Ррр пить. — Арвен выхватил из моих рук посуду и родительским тоном добавил: — Особенно пилт.

Вот его забыла спросить. Кто он такой, чтобы командовать?

Неожиданно в голове взорвался водяной шар. Водопад, иглами струй, пронзил тело, выбивая из клеток остатки алкоголя. Отрезвление наступило мгновенно, словно кто-то в черепушке включил свет, распугав похмельных тараканов. Да этому снадобью в нашем мире цены не будет! Хоть рецепт у Ррр выпытывай.

Видя мое удивленное лицо, Лунг открыл было рот, намереваясь съязвить, но не успел. Его глаза закатились, он расслабился и рухнул со стула, напоследок громко клацнув челюстью.

С легкостью подняв тело, Ррр перенесла его на кровать. Ласково, с силой кузнечного молота, хлопнула пару раз по щекам — наемник не пошевелился. Прямо не знаю, что послужило причиной: зелье или попытка привести его в чувство?

— Готов, — орчанка подложила под пегую голову подушку. — Теперь можем идти.

— Колется, — я тихо пожаловалась Ррр, поправляя грубую ткань серой рясы.

— Опусти голову ниже и молчи, — шикнул на меня Арвен.

Мы медленно поднимались по широким ступеням, ведущим к дверям храма Божественного Семейства.

Казалось, кто-то закопал его первый этаж, превратив в рукотворный холм, на котором вытянутым ромбом раскинулась громадина храма. По обе стороны от центральных дверей ввысь тянулись башни с острыми шпилями, словно кружевом, покрытые тонкой каменной вязью. За ними, скрываясь в тени, стояло еще по одной башне, но ниже и тоньше, будто верные спутницы за спинами покровителей. Пестрое обилие скульптур и барельефов делало храм похожим на кремовый торт, украшенный аляповатыми розочками.

К дверям храма вели три ряда ступеней, по которым сновали люди в пестрых одеждах. Среди их разнообразия мелькали рясы храмовников всевозможных серых оттенков: от светло до темно грифельного. Вскоре я заметила еще одну особенность: веревки, опоясывающие рясы, были разных цветов — желтого, зеленого, синего, но чаще — красного.

— Ну, серьезно, как можно в этом ходить? — я почесала отчаянно зудящее плечо.

— Иина, не привлекай внимания. Иначе будет легче повернуть назад, — ответил Арвен, не поворачивая головы. — Может так и сделать?

— Фигушки, — я ускорила шаг, вырываясь вперед.

Стрельчатая арка входа встретила распахнутыми дверями.

Неожиданно передо мной возник монах, подпоясанный красным шнурком. Он ухватил за плечи, развернув к себе. Мое сердце ухнуло вниз. Я напрочь забыла о прикрывающим кристалле. Вот сейчас этот тип крикнет, что я не такая, и меня уволокут в застенки инквизиции, надев добротную, хоть и неудобную железную обувь. Но вместо этого он прикоснулся легким поцелуем к моим щекам и произнес:

— Любви, сестра.

Улыбаясь, монах застыл в ожидании. Чувствуя себя идиоткой, не зная как реагировать, я растянула губы в ответной улыбке. Положение спасла Ррр. Она развернула его к себе и нежно прижала, уткнув лицом в глубокую ложбину между своих грудей. Слегка погладила по голове.

— И тебе любви, брат мой.

Невольная жертва трепыхнулась и затихла. Орчанка запечатлела смачный поцелуй на его макушке, затем резко отпустила. Монах качнулся обалделой былинкой.

Ррр, подхватив меня за руку, потянула в сторону.

— Это кто? — прошептала я.

— Орден любвеобильных монахов. Милые, но слегка сумасшедшие. Вечно путаются под ногами и пытаются всех осчастливить.

«Не самое худшее желание», — подумала я прежде, чем переступила порог и восхищенно открыла рот.

Посреди круглого зала стояла золоченая колонна. Словно ствол гигантского дерева, она устремлялась вверх, где расходилась ветвями, образуя купол. По всей его поверхности, между просветов ветвей, находились стеклянные вставки всевозможных зеленых оттенков. Солнечный свет, проникая сквозь них, играл бликами на стенах, создавая иллюзию трепещущих на ветру листьев. На ступенчатом постаменте, опоясывающим колонну, находилось шесть статуй.

Я обошла его кругом, разглядывая фигуры. Ррр следовала за мной, тихо шепча имена каждого.

На самой высокой ступени стоял Ледарис, взор устремлен вперед, точно дела мира не волнуют его. Ниже, по правую руку, прижав к груди ладонь и чуть склонив голову, словно прислушиваясь к молитвам, его верная спутница — Ниилина, богиня семейного очага. Еще ниже, по левую сторону, старший сын — Дарлис, бог солнца и наук. Красивый юноша задумчиво разглядывал пылающий огнем шар, который держал в руке. За Ниилиной, окутанная каменным шелком — Ларайя, богиня любви и красоты. На самой последней ступени, взявшись за руки стояли Хармли и Альстра, боги природы. Из раскрытой ладони девушки бил ключ, а руку ее брата окутывала живая зелень плюща.