Тот факт, что он мог трахнуть ее после того, как это сделал я, что он попробовал ее губы и вошел в ее влагалище, как я, весь день затемнял мое сознание.

Я подумывал о том, чтобы пойти к Акире и изобразить ее мошенницей. Я хотел увидеть выражение его бесстрашного лица, когда он понял, что жена, которую он держал под руку и что-то шептал, пока она смеялась, была на моем члене.

Единственное, что меня остановило, — это непредсказуемость, которой известен Акира Мори.

Из того, что рассказали мне Нокс и Дэниел, у него есть тайные связи с преступными организациями, а именно с якудзой, и он без колебаний отрубает головы любому, кто противостоит ему.

Соединяя это с тем, как Наоми хочет, чтобы я держался от него подальше, я уверен, что он не обычный бизнесмен.

Меня пугает не он, а то, что он может навредить Наоми.

Бля.

Вот почему я не встал перед ним и не притянул Наоми к себе.

Мне должно быть все равно, в безопасности она или нет, после того, что она со мной сделала, но, черт возьми, мне не все равно.

Извращенным, испорченным способом я хочу быть единственным, кто причиняет ей боль. Ни этот ублюдок Акира, ни кто-либо другой.

И для этого мне нужен другой способ заставить ее заплатить, кроме как вовлекать его.

Аспен впивается ногтями в мою руку и изображает яркую улыбку на лице, наклоняясь, чтобы прошептать шипящими словами: — Ты сегодня где-то забыл свои мозги?

Вероятно, на деревянном полу моей квартиры.

— Расслабься, — я беру два бокала шампанского с подноса проходящего мимо официанта и протягиваю ей один. — Если мы притворимся, что развлекаемся в одиночестве, остальные потянутся к нам.

Она перекидывает свои огненные волосы через обнаженное плечо, демонстрируя свое золотистое платье. — Дай угадаю. Нейт научил тебя этому?

— Нет. Это сделал сам сенатор, — я поднимаю свой бокал в сторону дедушки и улыбаюсь.

Он находится в окружении своих высокопоставленных друзей, и у него нет другого выбора, кроме как поднять свой бокал и одарить меня своей дерьмовой политической улыбкой.

— Вот так, — я снова сосредотачиваюсь на Аспен. — Это даст нам то внимание, ради которого ты здесь. Тебе не нужно так сильно стараться на подобных мероприятиях, Аспен. Это не здание суда.

— Да, конечно, богатый мальчик.

— Смотри и учись.

Конечно же, некоторые из друзей дедушки направляются к нам. Я натягиваю улыбку и беру ее руку в свою. — Это время шоу. Отдайся ему полностью.

— Ты тоже, — она тычет в меня пальцем.

— Мне это и не нужно. Я внук сенатора.

Она смеется, когда несколько бизнесменов присоединяются к нам. Мы устраиваем наше шоу, говорим о бессмысленных вещах, которые только помогают нам играть в социальную игру.

Быть хорошим внуком Уиверов — не совсем то, чем я предпочел бы заниматься, но это лучше, чем потеряться в собственном цикле мыслей.

Аспен дает представление века, смеясь и флиртуя, даже когда она хватает меня за руку.

— Зачем ты это делаешь? — спрашиваю я, когда мы покидаем группу людей, с которыми были. — Мы оба знаем, что тебя не интересуют отношения.

Она поправляет мой и без того безупречный воротник, проводя своими накрашенными красным ногтями по лацкану моего пиджака. — Может быть, я заинтересована в приманке. Мужчины жаждут того, что им не принадлежит, назовем это примитивной характеристикой. Видеть меня под руку с тобой — верный способ возбудить их интерес.

Я останавливаюсь на ее словах.

Это то, что происходит с Наоми? В том, что она принадлежит кому-то другому?

— Как бы они отличили неподдельный интерес от потребности завоевать?

— Все просто. Они не могут. По крайней мере, пока все не закончится.

— Флирт или траханье?

— Ни то, ни другое. Они не узнают, что это искренний интерес, пока все, что у меня есть с тобой, не закончится. Они, скорее всего, потеряют интерес, если узнают, что я одинока и принадлежу им. Вот почему я всегда прихожу на такие мероприятия в сопровождении.

— Значит, я твоя жертва этой ночи?

— Можно и так сказать, — она наклоняет голову в противоположном направлении. — Разве это не Ашер?

Я улыбаюсь, когда мои глаза встречаются с моим другом детства. Он в таком же строгом костюме, как у меня, но его тело стало намного стройнее моего, вероятно, потому, что он ушел из футбола на три года раньше меня.

— Ну, если это не Carson & Carson, — я подхожу к нему с Аспен на хвосте, и он улыбается, когда мы приветствуем друг друга в братских объятиях.

Я подхожу, чтобы поцеловать его жену Рейну в щеку, но он отталкивает меня, положив спокойную, но твердую руку мне на грудь.

— Отойди, если не хочешь драки сегодня вечером, — шепчет он так, чтобы слышал только я.

Я смеюсь. — Я вижу, что некоторые вещи никогда не меняются.

— И никогда не изменятся, — он бросает на меня предупреждающий взгляд и притягивает Рейну к себе, обнимая ее за талию.

— Тебе повезло, что Оуэна здесь нет. Он бы чего-то требовал от Рей, — я шевелю бровями.

— Нет, если он хочет сохранить свою футбольную карьеру, он этого не сделает, — Ашер рисует пальцем круги на боку Рейны.

Она закатывает глаза. — Ты переходишь все границы, Аш.

— Но ты уже знала это, королева бала, — он целует ее в лоб.

— Мне нужно идти? — я насмехаюсь. — Может быть, дать тебе ключ от комнаты?

Ашер одаривает меня своим фирменным пустым взглядом, в то время как Рейна смеется. Затем ее улыбка становится автоматической, когда она направляет ее на Аспен.

Я могу сказать, что она оценивает ее и, вероятно, взвешивает с той критической точки зрения, которой она славилась в прошлом. — А… ты кто?

— Аспен Ле Блан, — она протягивает руку. — Старший партнер в Weaver & Shaw.

Рейна, кажется, впечатлена, но ее губы кривятся, когда она изо всех сил пытается сохранить маску. — Не слишком ли ты молода, чтобы быть партнером?

— Как и Себастьян, но из-за его пола его об этом никто не спрашивает.

— Я не это имела в виду, — Рейна вздыхает. — Я просто… удивлена, вот и все.

— Не стоит. Мы единороги, но мы существуем, — Аспен улыбается Ашеру. — Разве это не так, мистер Карсон?

Ашер издает рассеянный звук, но не подтверждает и не отрицает.

— Я сейчас вернусь, — Аспен наклоняется, чтобы прошептать, затем целует меня в щеку. — Я пойду украду их клиентов. Задержись ради меня, или я буду непослушной, когда вернусь.

Отлично. Теперь она воспринимает слова Рейны, как серьезное оскорбление. И поскольку она заметила, что Рейна обеспокоена нашей близостью, она этим пользуется.

— Кто она, черт возьми, такая? — Рейна шипит, как только Аспен исчезает.

— Я должен спросить тебя, какого хрена ты ее оскорбила.

Хотя мы с Рейной не настолько близки, у нас есть общий Ашер, и это заставляет нас видеть друг друга чаще, чем нам бы хотелось.

— Она кажется раздражающей.

— Ты даже не знаешь ее, Рейна.

— Он прав, — Ашер гладит ее по руке. — Ты была агрессивна по отношению к женщине, с которой только что познакомилась.

— В этом нет необходимости, — парирую я в ответ.

— У нее была причина, — говорит мне Ашер, не отрывая взгляда от своей жены. — Не так ли, королева бала?

Только у него хватило бы терпения прочесть ее очевидную стервозность и понять, почему она ведет себя так, а не иначе.

Рейна вздыхает. — Она раздражает меня, потому что, кажется, положила на тебя глаз, и мне не нравится видеть тебя ни с кем, кроме Наоми.

Моя челюсть сжимается. — Но нормально ли видеть, что Наоми, черт возьми, замужем?

— Я не знала этого, пока она не вернулась, и только благодаря ее фотографиям в социальных сетях. Мы не особо поддерживаем связь, если не считать случайного сообщения, которое она отправила с номера, до которого я потом не смогла дозвониться.

Я прищуриваю глаза. — Она отправила тебе сообщение?

— Это было около двух лет назад. Я думаю, она была пьяна. Она сказала, что не думала, что будет скучать по своему стервозному капитану, а потом умоляла меня не говорить тебе. Вы, ребята, такие сложные.