Ее лицо начало краснеть, даже когда во взгляде появился лед, пока он говорил, она без колебаний ответила, когда он закончил.

— Кончетти обращается с ней как с дерьмом?! — спросила она. — А что насчет Бьянки?

— Если бы ты поговорила со своей старшей сестрой, то узнала бы, что все в прошлом, мы все двигаемся дальше.

— Да, ходят слухи, что она еще и в твоей постели. Я знаю, как ты двигаешься дальше.

— Знаешь меня ни один год, Кэт. Честное слово, думаешь, я собираюсь пасть достаточно низко, чтобы обсуждать с тобой свою личную жизнь? — подрезал Бен.

Она рассержено посмотрела на него, не как Нат, а скорее, как Фрэнки, только выглядя гораздо менее симпатичной, потому что он ее не любил, более того, она ему никогда по-настоящему не нравилась.

— Знаешь, — начала она, — парня моей старшей сестры убивают в войне мафий, потом в нее стреляют, потом все узнают, что брат ее покойного парня влез в ее дерьмо, а потом все говорят, что они встречаются, девушка должна принять решение. Или она продолжает влезать дальше в эту нелепую проблему, на самом деле нездоровую проблему, или отрекается и пытается вести себя достойно. Мы с Артом много говорили об этом. Он дружен со своими предками, со своими братьями. Он не понимал. Почему я хотела разорвать все связи со своей семьей. Пока Фрэнки не ранили, ты не был в этом замешан. Фрэнки связалась с другим Бьянки. Тогда Арти все понял. Полностью запуталась. Совершенно нездоровая проблема на ее задницу.

Она взмахнула рукой, но не заткнулась, а продолжала.

— Мы с Артом ходили к семейному психологу, чтобы перестать ссориться все это чертовое время. На консультациях у семейного психолога мы с Артом выяснили, возможно, было бы неплохо не пить так чертовски много. Мы с Артом бросили пить, и теперь у нас с Артом все хорошо, так что мы пытаемся завести ребенка. У нас все хорошо, какое-то время это продолжается. Мы не хотим, чтобы этот кто-то нам все испортил. Более того, когда у нас появится ребенок, мы не хотим, чтобы наш ребенок был вовлечен в *б*нутое дерьмо твоей и моей семьи.

Бенни не мог поверить своим ушам.

— Вы бросили пить? — спросил он.

— Ага. Почти год ни грамма водки.

— Поздравляю, Кэт, — пробормотал он.

— Ага, устройте вечеринку по этому поводу, — ответила она.

— Кэт…

Она покачала головой и остановила его поднятой рукой.

— Нет. В мою сестру стреляли. До этого ее парень был в мафии. Теперь, после многих лет общения с Бьянки, как будто она все время находилась на грани, готовая умолять вас на коленях, чтобы вы ее удочерили, она переходит от одного брата к другому, чтобы не потерять вашу семью.

— Она этого не делает, — сказал Бен напряженным голосом.

— Ага, не делает? — спросила она с сарказмом. — Она как всегда великолепна. Я знаю. Милая. Забавная. Я понимаю, почему ты хочешь ее заполучить. Полностью. Я люблю ее до безумия, свою старшую сестренку. Единственная, кому было не наплевать на меня… всю мою… жизнь. Пока я не встретила Арта. Но она запуталась, Бенни. Мне потребовалось некоторое время, но я, наконец, очнулась и поняла, что мне пора выбираться из того безумия, в которое меня втянула моя семья. Я люблю ее. Вижу твой взгляд, ты не веришь моим словам, но я люблю ее. Но это не значит, что она должна присутствовать в моей жизни. Это было трудное решение, но я должна позаботиться о себе. И хочу тебе тоже дать совет — тебе тоже нужно выбраться из ее дерьма, пока она не разжевала тебя и не выплюнула, как Нинетт разжевывает каждого мужчину, который хотя бы посмотрит в ее сторону.

— Твоя сестра не Нинетт, — отрезал Бен.

— Да?! А кто? Кто живет с одним братом, а потом после смерти первого начинает встречаться с другим? — парировала она, качая головой. — Вот именно. Никто так не поступает.

— Винни умер семь лет назад.

— Но он все равно остается твоим братом… хотя и мертвым.

— Он перестал быть моим братом, когда присоединился к мафии.

На это она резко захлопнула рот.

Ага.

Своими словами о Фрэнки, она зацепила Бена.

— Жизнь — отстой, Кэт, для всех, не только для тебя, — сказал он ей то, что она и так знала. — Дерьмо случается, ты принимаешь решения, которые могут твою жизнь сделать еще более отстойной. Из твоих слов, вижу, что ты пересмотрела свое отношение, решила внести позитивные изменения. Но твои действия, говорят об обратном, ты не отвечаешь на звонки Фрэнки, значит твои позитивные изменения не во всем. Ты не спрашивала, но то, что она совершила, когда ее ранили, было безумием. Безумно глупым и безумно храбрым. Она спасла жизнь женщине. Никто не может повернуться спиной к женщине, которая приняла пулю, спасая совершенно незнакомую ей женщину. Она всю свою жизнь оберегала и прикрывала тебя. Воспринимала тебя такой, какая ты есть, не осуждая, когда ты находилась в трех шагах, став законченной алкоголичкой, она никогда не закрывала дверь у тебя перед носом.

По выражению ее лица он понял, что выиграл, но все равно сделал шаг назад, качая головой и поднимая, а затем опуская руки.

— Это твое решение; твоя жизнь. Я зашел, мы перекинулись парой слов. Я ухожу, ты продолжаешь свою жизнь. Я рад за тебя. Ты пытаешься стать хорошим родителем, ты хочешь создать семью. Но это не значит то, что ты говоришь, не есть полная чушь. И вопрос заключается в том, что ты прекрасно знаешь об этом. Ты осуждаешь Франческу, те решения, которые она принимает, при этом понимая, что ты даже не позвонила и не пришла ее наведать, когда твоя сестра лежала на больничной койке с дыркой в теле. Но Фрэнки и это забыла, продолжая тебе звонить, так как беспокоится о тебе. О чем это говорит, Кэт? О ней? И хочу тебе дать совет — подумай, как это характеризует тебя?

Он понял, что набрал еще одно очко, когда румянец сошел с ее лица, и она побледнела.

Но ему было насрать. С этим делом было покончено.

— Ужин в семь, — выдавил он. — Вы приходите или нет, мы не кровные родственники, так что я не собираюсь мириться с твоим дерьмом. Если ты не появишься, Фрэнки все равно продолжит о тебе беспокоиться и будет тебе звонить. Но, поскольку, я ее люблю, когда-нибудь она станет матерью моих детей, тебе придется потрудиться, чтобы я впустил тебя в наш дом, потому что, честно говоря, Кэт, мне не нужна моя женщина или мои дети в окружении такого дерьма, которое ты вбила себе в голову по поводу своей старшей сестры.

Он оставил все как есть, повернулся и вышел, решив, что не скажет Фрэнки о визите. Кэт и Арт придут завтра, тогда он получит от нее благодарность за то, что приложил столько усилий, чтобы вернуть ей сестру. Если не придут, то ей не нужно знать об этом разговоре.

В любом случае, его совершенно не интересовала Кэт, анализируя, каким невеселым оказался его визит, но следующий, который он собирался нанести, будет чертовски намного хуже.

* * *

Бен оглядел огромный дом, через который Джина вела его, думая, что она полностью реконструировала это чертовое место с тех пор, как он был здесь в последний раз.

Поскольку он потерял счет, когда был этот последний раз, нечему было удивляться. Это было более восьми лет назад. Но по ощущениям больше походило на пятнадцать.

Теперь в доме были мраморные полы. Целые акры мраморных полов.

Должно быть, дела в мафиозном бизнесе идут хорошо. Он не смог бы подарить Фрэнки акры мраморных полов. Но она бы и не захотела, а если бы захотела, то впахивала бы, как черт, чтобы их заработать.

— Действительно здорово, что ты появился, Бенни, — пробормотала Джина, и он посмотрел на нее.

Она немного прибавила в весе, немного, у нее больше не было той стройной, хорошо сложенной фигуры, которая была пару десятилетий назад. Это не означало, что на ней плохо смотрелась одежда. Она всегда хорошо одевалась. Немного переборщила с украшениями и яркими цветами, но она не была стереотипной женой мафиози, которую можно было увидеть в фильмах.

Но она была старше среднего возраста, и на ее лице не было ни единой морщинки, которую он мог бы разглядеть. И она покрасила волосы так, что в них не было ни одной седой пряди.