Но все остальные директора и менеджеры на собрании команды переглядывались друг с другом, отчего чувствовала я себя не лучше после его выступления. Тогда я объясняла это тем фактом, учитывая, как многие избегали его, единодушие команды совпадало с моим мнением, что Рэнди был придурком.

Но смерть человека, стоявшего за этим новым продуктом, после той странной предстартовой встречи не очень-то меня обрадовала.

— Как это произошло? — Спросила я.

— Не знаю. Полиция ведет расследование. Они пришли и поговорили с мистером Барроу и мистером Бергером. Мистер Бергер немного меня пугает, но он вышел со встречи с полицией и обошел вице-президентов и директоров с таким видом, будто кто-то сказал ему, что его собаку только что переехала машина.

Его состояние понятно.

Я подозревала, что Трэвис Бергер был порядочным парнем. И также это было связано с тем, что, когда он добрался до того места, где сейчас находится в пищевой цепочке компании, он приложил все усилия, уговорив нашего президента и генерального директора Клэнси Барроу начать агрессивную охоту за головами и привлечь лучших биомедицинских ученых в отрасли. «Уайлер» заплатила целое состояние за подписание бонусов, опционов на акции и зарплат, чтобы продукты, которые в настоящее время тестируют эти ученые, и новые продукты, которые будут ими разработаны, будут лучшими на рынке.

Один из этих ученых внезапно умер, это означало, что мы потеряли огромные инвестиции.

Что меня также не удивило, так это то, что Бергер вышел и поделился этой новостью. Я видела Клэнси Бэрроу лишь мимоходом несколько раз. Он произвел на меня странное впечатление. Он позволял Бергеру заниматься повседневными делами и почти всем остальным. Бергер был везде, он был агрессивен, целеустремлен и трудолюбив, Барроу, что удивительно для человека в его положении, был практически невидим, позволяя своему исполнительному вице-президенту быть лицом «Уайлер» на самых разных фронтах.

Конечно, был и другой способ взглянуть на это. Если бы что-то пошло не так, скорее всего, именно Бергер взял бы вину на себя, даже если бы не он был виноват в том, что пошло не так.

— Полиция выяснила, как это произошло? — спросила я Тэнди.

На секунду ей стало неловко, прежде чем она сказала:

— Подробности не обсуждаются, но я точно знаю, что в него стреляли.

Она также знала, что в меня стреляли, и я помнила то, что вспоминала каждый день примерно по пятьдесят раз на дню. Дело в том, что мне нравилась Тэнди. Она была забавной. Она носила обалденную одежду. Была трудолюбивой и находилась на своем месте. Но также она была милой.

— Это ужасно, — указала я на очевидное.

— Да. Я была с ним не знакома, но все равно, это ужасно, — сказала она, ее глаза блуждали по полу офиса. Они вернулись ко мне, и она продолжила: — Материалы «Тенрикс» у тебя на столе. Челси принесла файлы, пока ты была в спортзале.

Что-то в этом совпадении заставило холодок пробежать у меня по спине, но я кивнула, пробормотав:

— Спасибо, — улыбнулась ей и отправилась в свой кабинет.

У меня был миллион дел, но после того, как я бросила свою сумку для тренировок, потянулась прямо к файлу «Тенрикс». Многого из содержания я не поняла, потому что речь шла о химии и биологии, нам сообщили, что кто-нибудь (хотя, очевидно, не доктор Гартнер) объяснит нам все подробно.

На чем я сосредоточилась, на макетах глянцевых брошюр, на которых большими красными буквами было оттиснуто «Преимущества». Я прочитала их, прочитала то, что «Тенрикс» обещал сделать.

И, зная, что Рэнди Бирман говорил то же самое на собрании команды, как ни странно, я не поверила ни единому слову в этих брощюрах.

Звонок моего телефона оторвал меня от файла «Тенрикс».

Я не стала отвечать, делая полмиллиона из тех миллионов вещей, которые должна была сделать, когда ближе к пяти мой телефон опять подал звуковой сигнал.

Я посмотрела на экран, взяла в руки и улыбнулась.

Это было сообщение от Бенни, в котором говорилось: «Думаю о тебе, детка. Позвони мне, когда вернешься домой с работы. Я возьму перерыв».

Прошло чуть больше месяца после сцены с папой.

К сожалению, в этом месяце я много ездила в командировки.

К счастью, одна из моих поездок была в Чикаго — богатая перспектива, поездка, основной целью, которой было поставить мою репутацию на место. Возможно, у него было больше опыта в фармацевтической области, чем у меня, но он был моим единственным представителем, который не только не превышал своих показателей, но и не выполнял их.

Я продлила эту командировку, работая из дома Бенни три дня, а затем проведя с ним выходные.

Мне понравилось. Мне нравилось бывать у Бенни и играть в «дом», следуя схеме, которая включала в себя совместные выходные (он брал отгул) и его работу. Я не возражала, когда он уходил вечерами в ресторан. Я ходила в пиццерию с друзьями и видела его, или оставалась у него дома и ела овощи.

Но это было нечто большее.

Было не вполне нормальным то, что у нас было, когда я уезжала. Любые отношения — это кропотливая работа, но в дали друг от друга эта работа становилась тяжелее. Мне не нравилось уезжать от него и, когда он уезжал от меня, с каждым разом расставание становилось все труднее.

Когда я работала из дома Бенни, мне казалось это вполне нормальным. Его дом казался мне родным. Наш график был естественным. Как жизнь и проведение совместного времени любой среднестатистической пары. Мне нравилось. Я хотела такой жизни.

То же самое нельзя было сказать, когда Бен приезжал меня навестить.

Когда Бенни приезжал меня навестить, это определенно был визит. Не его возвращение домой. Неестественное. Ненормальное. Ничего, кроме удовольствия побыть с Бенни.

Мне нравилось проводить время с Бенни.

И все же я хотела большего.

В прошлом месяце Бен предпринял попытку нанести двухдневный визит в середине недели, чтобы не заставлять Мэнни или Винни работать на кухне в самые загруженные вечера — в выходные.

Все прошло не очень хорошо. В основном потому, что он приехал утром, когда я была на работе, и единственное, о чем могла думать весь день, находясь на работе, как бы побыстрее вернуться к нему домой. Пока я находилась в офисе, он коротал время у меня дома и тусовался с Кэлом и его женщиной, плюс с двумя девочками-подростками, планировавшими свадьбу вместе с беременной мамой.

Бен был отсрочкой для Кэла.

Что касается меня, Бен был в Браунсбурге, а я сидела в офисе, и мне это не нравилось, и то немногое время (всего два дня), которое у нас было, и тот факт, что он едва ко мне приехал, как ему придется очень быстро уехать.

Другими словами, для меня это не работало.

Но моя проблема заключалась в том, что мне совсем не нужно, чтобы в моем резюме было написано, что я каждый год меняю работу. Любой здравомыслящий работодатель может не прямо сказал бы, но определенно дал понять, что не собирается тратить деньги и время на обучения сотрудника, который не отработает даже год. Так что я чувствовала, что по крайней мере мне придется еще шестнадцать месяцев потеть в «Уайлере».

Другая проблема заключалась в том, хотя Бен казался таким же разочарованным, когда я уезжала от него, он ни слова не говорил о нашем будущем, что оно может принести или возможно, нам придется как-то все планировать по-другому, чтобы вернуться к нормальной жизни. Это включало бы возможность проводить вместе больше нескольких дней в месяц, а затем такие несбыточные мечты, как свадьба, дети и семья.

Я точно не становлюсь моложе. На самом деле, до моего дня рождения оставалось несколько недель.

Бен тоже не молодел.

Я не знала, как затронуть эту тему. Если Бен был доволен тем, что у нас существовало на данный момент, после того, как я чуть все не испортила в самом начале, я определенно была не сильна в раскачивании этой лодки.

Но это не означало, что Бен даже не заводил разговор на эту тему, что начинало меня беспокоить.

Я не написала всего этого в ответную смс-ку ему, а написала только: «Хорошо, дорогой, я уйду через несколько минут».