Кэт молчала.

Поэтому я позвала:

— Кэт, ты здесь?

— Он всегда прикрывает тебе спину? — спросила она, и я улыбнулась, глядя на свой руль.

— Да. В этом он потрясающий.

И во многих других способах, не только в этом.

Я перестала улыбаться и начала чувствовать разные виды теплых мурашек, когда до меня снова донесся голос Кэт.

На самом деле, дело было не только в том, что она говорила. Дело было в том, как она это говорила.

— Ты так долго раскачивалась на ветру, Фрэнки, что даже не смешно, — тихо говорила она, ее голос дрожал. — Даже с Винни, ты все равно раскачивалась на ветру в одиночку. Все думали, что ты стоишь за его дерьмом, он позволял им так думать. Хотя должен был вмешаться, прояснить ситуацию, не позволять тебе тащить его бремя. Но он этого не сделал. И это выводило меня из себя. Затем он нанес окончательный удар, бросив тебя на произвол судьбы, а потом его убили. — Она сделала паузу, я затаила дыхание. — Я рада, что у тебя наконец-то появился мужчина, не позволяющий тебе раскачиваться на ветру в одиночку.

Я не ожидала от нее такого услышать.

Даже близко.

Но то, что она сказала, было намного лучше.

И это напомнило мне о том, почему я любила свою сестру и почему всегда она доводила меня до безумия.

— Спасибо, Кэт.

— Не за что, дорогая. И, хочу сказать, что мои границы намного менее гибкие, чем твои.

— Я понимаю.

— И, говоря это, я не против, потому думаю, что твои границы гибкие, а у Бена — нет.

В этом она не ошибалась.

— Да, — согласилась я.

Я услышала, как она шумно вздохнула, прежде чем спросила:

— Крисси не стерва?

— Нет.

— Пару раз, когда я ее видела, она казалась мне именно стервой, — отметила Кэт.

— Пару раз, когда ты встречалась с ней, рядом находились все мы, а когда мы все собираемся, то никого не видим, кроме себя.

— Мне понятна твоя точка зрения, — пробормотала она.

— Она милая, — повторила я.

— Она тебе нравится?

— Да. Я имею в виду, мы иногда болтаем. Не то чтобы я вписала ее в свое завещание, но она довольно крутая.

— Они все такие.

В этом она тоже не ошибалась.

— Ну, она родила нам сестру, так что полагаю, что будет теперь с нами по жизни, — отметила я.

— Даже если она милая, это не вызывает у меня желания прыгать от радости, потому что Энцо-старший в очередной раз все испортит, и мы обе это знаем.

— Младшая сестренка, Кэт, — напомнила я ей о том, чем обернется это безумие для нее и для меня, мысленно надеясь, что смогу заставить Крисси прислать мне фотографии. Я также подумала, что пришло время наладить отношения с папой. И, наконец, мне стало любопытно, как мне уговорить Бенни не сходить с ума, если я налажу отношения с отцом.

— Выматывающие и раздражающие, но мы любим друг друга, — сказала Кэт. — Мы такие, какие есть.

— Думаю, что все остальные тоже. Они просто лучше справляются с этим или идут на большие поблажки друг с другом.

— Да, — тихо ответила она. — А теперь иди домой, потрахайся, сделай мне племянницу или племянника, позвони мне через месяц с хорошими новостями.

— Я спрошу Арта, как он относится к имени Пасьянс, — пошутила она, когда я включила зажигание.

— Я все равно буду любить ее… и тебя, — я не шутила.

— Ты — слабачка, — заявила она, но ее голос звучал мягче и немного хрипло.

— Думай, как хочешь, — ответила я.

— И придурок, — продолжила она, ее голос не звучал мягко и хрипло.

— Я вешаю трубку.

— И, если ты думаешь, что я стану мягкотелой, просто хочу сообщить, что это еще одна граница, которую не перейду.

— Я уже повесила трубку, — солгала я.

В ее голосе звучала улыбка, когда она сказала:

— Пока, Фрэнки.

— Пока, Кэт.

Я закончила разговор, бросила свой телефон на сиденье рядом и посмотрела в лобовое стекло.

Тэнди, Сэнди, Дженни, Миранда и айтишник ушли. Как и пропала Хонда CR-V.

Я завела мотор, надеясь, что Тэнди увела всех подальше от любопытных глаз, чтобы им сказать прекратить заниматься этим дерьмом, из-за которого их могут уволить, вести себя профессионально, хотя у меня было такое ощущение, что Тэнди в этот момент делала прямо противоположное.

Затем я выехала со своего места, заехала в «Арби», потом домой и начала искать вакансии.

* * *

— Я завязываю, — заявила Шерил, наклоняясь ко мне через стойку бара.

Я не поняла, с чем она завязывает, но тоже решила завязать.

Как и завязала сегодня вечером с объявлениями о поисках работы.

Также завязала с ожиданием в одиночестве более трех часов у себя дома, лечь спать потом проснуться, когда Бенни вернется с работы, чтобы я смогла ему позвонить и услышать, как он произносит слова, доставляющие мне оргазм.

Итак, я переоделась в джинсы и блузку со складками, облегающую, обула потрясающие босоножки на шпильках, распушила волосы и отправилась в «Солун Джей энд Джей», местный бар, принадлежащий Феб.

Феб сегодня работала. Как и Шерил.

Это было хорошо, так как я мало с кем была знакома в Браунсбурге, кроме Вай, Кэла, Кейт, Киры, Энджи, Колта, Феб и Шерил, плюс еще нескольких подруг Вай (также подруг Феб и Шерил), с которыми я познакомилась на свадьбе и с которыми сблизилась из-за «Беллини». Все они были замужем, у большинства из них были дети, так что нам еще предстояло осуществить то, что мы обещали сделать на свадьбе — устроить девичник. Дочери Вай, конечно, не считались, как и Энджи, поскольку она только недавно родилась. А поскольку Вай и Кэл все еще находились в «Вирджин Корда», а Кейт и Кира были не того возраста, чтобы ходить по барам (и они все еще находились в Чикаго), мне повезло, что Шерил и Феб обе работали этим вечером, в итоге я не выглядела как стильно разодетая завсегдатайка баров.

Как только я добралась до салуна, пожалела, что не заглянула сюда раньше, хотя столько времени жила в Браунсбурге.

Конечно, я больше довлела к приглушенному освещению в барах, сказочному декору, относилась к тому типу девушек, которые предпочитают, чтобы им подавали каждый напиток в бокале для мартини, но в этом баре все было по-другому. В основном он был деревянным, грубым и изношенным из-за времени, несомненно, на счету этого бара было более чем достаточно драк. В задней части стояли бильярдные столы, а бильярдные столы обычно означали, что в такие заведения я предпочитала не ходить.

Но мне понравилось.

Может потому, что я вошла, Шерил и Феб посмотрели в мою сторону, и обе поздоровались, Феб сказала: «Привет, детка! Круто, что ты наконец-то появилась», а Шерил сказала: «Привет, Фрэнки, как дела?», и это было приятно.

Очутившись вдали от всего родного, я имею в виду Чикаго, где мне все казалось таким знакомым, зайти в бар в другом городе, когда женщины за стойкой улыбаются и приветствуют, впервые с тех пор, как я перебралась в этот город, я почувствовала себя в Браунсбурге как дома.

Мне было приятно болтать с ними обеими, пока пила бокал охлажденного белого вина, наблюдая за окружающими.

Хотя я не поняла с чем Шерил завязала.

— Ты завязала с чем?

— С мужчинами, — тут же выдала она.

Мы же обсуждали лучшие марки лака для волос с дополнительной фиксации.

Когда мы успели перейти к мужчинам?

— Э-э… почему? — Поинтересовалась я.

— Потому что, видишь ли, я живу в этом городе уже, наверное, целую вечность, и в ту минуту, как мое дерьмо выплеснулось за границы города, началась беспрецедентная для меня засуха. А я работаю в баре. Это дерьмо невозможно.

— Засуха? — Спросила я.

— Детка, огромный период засухи. Например, я не спала уж ни с кем… вечность, — поделилась она.

Понятно, поскольку она едва меня знала, если не считать, что мы вместе с ней в больнице ожидали рождения Энджи, а также общались на свадебном приеме, она посчитала своим долгом поделиться со мной. И как сестра, даже без многолетнего общения за мартини (или текилой) в период обсуждения лучших косметических брендов, я обязана была позволить ей высказаться.