Грубость Марка настолько выходила за рамки его привычного поведения, что спорить не возникло и мысли. Я неуверенно пнула мешок ногой, но тот даже не пошевелился. Сколько же в нем веса? Попыталась толкнуть. Слегка сдвинулся, но не более.

Марк тем временем ловко забинтовал запястья, натянул боксерские перчатки и произвел несколько быстрых ударов по соседнему снаряду. Я невольно залюбовалась тем, как напрягается пресс и перекатываются мышцы спины. Как быстро и точно наносятся удары. Как упрямо сжата челюсть. В этом было столько животного магнетизма, что мое нутро сжалось, откликаясь на древний, как сама жизнь, инстинкт. Но Марк мигом разрушил момент, неожиданно развернувшись, подскочив и слегка толкнув перчаткой в живот.

От неожиданности я упала.

— Ну ты и рохля, — грубо хохотнул он и скинул перчатки. — На месте Макса я бы тоже дальше одноразового перепиха не пошел. Не стоишь трат времени.

Мерзкие слова вновь разбудили во мне ярость. Я вскочила и совершила удар ногой. Но не по снаряду, а по блондину.

Точнее попыталась. Потому что он увернулся, схватил мою ногу за щиколотку и резко дернул, опрокидывая на маты. Сел сверху, зафиксировав ноги, а руками прижал к полу мои руки, которыми я уже целилась в эту идеальную, мать ее, грудь с намерением располосовать ее ногтями.

Минуту он с интересом разглядывал меня, как энтомолог распластанную на доске редкую бабочку. В глазах вспыхнуло непонятное удовлетворение, которое тут же уступило место сарказму. Склонился ниже и медленно, разделяя слова паузами, произнес:

— Не только рохля, но еще и слепая. Я не мешок. Бей по мешку, я сказал.

И отпустил.

Не решившись снова нападать на Марка, я всю злость вложила в удар по мешку. Потом еще один и еще. Не знаю, чем он был набит, но удары ощущались весьма сильно. Явно останутся синяки. Но я уже увлеклась, а боль в ногах вытесняла боль душевную.

Наверно, неуклюже размахивая ногами, выглядела я нелепо, но блондин больше не издевался. Он полностью погрузился в тренировку и не обращал на меня внимания. Уже через несколько минут я выдохлась и рухнула на мягкий пол. В голове слегка гудело, ноги ныли. И тут я вспомнила:

— А гости?

Марк перестал терзать свою грушу.

— С ними ничего не произойдет, Марина развлечет. Ты уже выдохлась? Ну ка встань.

Я с кряхтением поднялась. Мужчина снял перчатки, кинул на стеллаж со спортивным инвентарем и подошел ближе. От разгоряченного тренировкой тела исходил жар, вызывая совершенно неуместные эмоции. Протянув обе руки, он пощупал мои бицепсы.

— Ндаа, хилая ты. Спортом совсем не занимаешься? Напряги пресс.

— Занимаюсь. Иногда. — Я напрягла мышцы и ахнула, когда Марк, удерживая одной рукой за плечо, ладонью нажал на живот.

— Здесь ничего так, но можно лучше. Понимаешь ли, сила удара идет не от руки, а начинается именно здесь, — и он снова положил руку мне на живот.

Мне стало неловко и от его близости, от нахлынувших не к месту ощущений. Поэтому среагировала, как и всегда в стрессовых ситуациях — агрессией:

— Слушай, ты, тренер пересушенный. Мне вообще до лампочки сила удара. А вот ты меня уже всю облапал.

— Не беспокойся, секс с тобой в мои планы не входит. — Он убрал руки и наклонился ближе. — Но это не точно.

Я уже настолько устала, что эта издевка вызвала только усталый вздох.

Марк одобрительно усмехнулся.

— Вижу, тебе лучше. Отправляйся в душ, в таком виде выпускать к гостям тебя нельзя. И вообще на сегодня свободна. Предлагаю переночевать здесь.

Безапелляционный тон не позволял усомниться в истине — он не предлагал, а приказывал. Да и у меня возвращаться в потенциально опасную комнату, где не так давно провела ночь с Максом, желания не было. Я кивнула и поплелась наверх. Тем более завтра дневная смена.

Вспомнив об этом, вернулась за жилетом и обувью. Открыв дверь, увидела, что Марк снова боксирует, кажется, погрузившись в процесс полностью. Несколько секунд я раздумывала, может, действительно клин клином? Но тут же отогнала эту мысль как нелепую. Зачем плодить проблемы. Подобрала одежду и пошла искать экономку, чтобы попросить выстирать униформу.

Ночью мне не спалось. События последних суток вереницей проходили мимо, как пресловутые овцы, только вместо сна вызывали бессонницу. Мысль о Максе уже не причиняла того дискомфорта, что в первые дни. Очевидно, самый древний и естественный способ борьбы со стрессом работает. Я была благодарна Марку и за тренировку, и за намеренную грубость.

И за рубашку.

Я усмехнулась.

Вчера, поднявшись в комнату, где ночевала в прошлый раз, и помывшись, я задалась вопросом, в чем же мне спать. Голышом залезать в кровать в чужом доме показалось неуместным. Выискивать Марину внизу среди гостей не было никакой возможности, ведь униформу уже забрала экономка, обещав выстирать и высушить к утру.

Поэтому я завернулась в полотенце и пошла на штурм соседней комнаты, которая, как я поняла, принадлежит блондину. Спальня совсем не походила на мою. Никакой белизны и классики. Основательную долю в комнате занимала кровать из массива дерева, раза в полтора больше той, что стоит у меня. Это удивило, не ожидала от замороженного страсти к подобным интерьерам. Небольшой столик у окна тоже был деревянным и тоже был уставлен разномастным алкоголем. Интересно, это такая причуда богатых?

Представила, как он накачивает литрами дорогого французского шампанского какую-нибудь томную барышню, и без стимуляторов готовую прыгнуть в безразмерную постель, передернула плечами.

Поплутав взглядом, обнаружила дверь, за которой скрывалась гардеробная. Эта комната впечатлила меня больше всего особняка. Наверно, полсотни костюмов — от классики до кэжуал-стиля — аккуратно распределены по вешалкам. Внизу пространство занимают полки с обувью, количеству которой позавидует любая девушка. Рубашки в упаковках аккуратно поместились в индивидуальных ячейках. Я помедлила и выбрала одну из новых. Надевать ту, что уже носил Марк, показалось чересчур интимным. Надеюсь, он не будет против.

Да вряд ли вообще заметит отсутствие одной. Я махнула рукой и отправилась восвояси.

Сон не шел, звуки вечеринки постепенно стихали. Наконец, раздался шелест гравия под колесами последней машины.

Наступила тишина.

И вот, лежу, мучаюсь от бессонницы. Хлопнула соседняя дверь, раздался шум воды в ванной. Перед внутренним взором вновь встала фигура Марка. Капли воды стекают по плечам, груди, очерчивают рельефный пресс и устремляются к…

Я застонала и накрыла голову подушкой, не желая слышать плеск воды, раз уж он вызывает столь странные фантазии. Я же н аднях спала с другим парнем! А теперь мечтаю о другом… Бррр.

Сколько пролежала так, не знаю. Вынырнув из-под подушки, услышала тишину. Меня мучили жажда и голод, поэтому выбралась из постели, тихой поступью прошла к двери и высунула наружу нос.

Носа оказалось недостаточно, я же не гамбийская хомяковая крыса, обоняние которой позволяет даже найти туберкулез у человека. Поэтому пришлось высунуть и лицо с присутствующими на нем глазами.

Коридор пуст. Хотя, какая разница. Надеть все равно нечего, придется щеголять в рубашке, благо она мне доходит до середины бедра.

Полагая, что кухня должна быть внизу, отправилась туда. К счастью, дом уже погрузился в сон, и мне никто не мешал. Спустившись по лестнице, нерешительно помялась на месте. Кажется, во время приема блюда носили с правой стороны. Туда и направилась.

Но кухня так и не нашлась. Странно, я была уверена. Как вообще можно жить в таких хоромах, где для ориентировки требуется навигатор?!

Для очистки совести стала толкать двери одну за другой, хотя на кухонные они вовсе не походили. Так, здесь, похоже, бильярдная. Здесь пустая комната. Интересно, для кого?

Толкнув третью дверь, поняла, что попала в кабинет. Ряды стеллажей с кипами документов и книг занимали все стены. Огромный письменный стол распростерся на полпомещения. Письменные принадлежности, бумаги-бумаги…