Невольно кинула взгляд на его голову. Бинтов не было, но медики точно говорили о травме головы. Хотелось поинтересоваться, как он собирается уехать через пару дней, если в больнице придется провести больше времени, но меня прервали.
— Игорь Анатольевич, подпишите отказ от госпитализации, — молоденькая медсестра зашла в палату, кокетливо взглянула и протянула бумагу. «Игорь Анатольевич», не глядя, подмахнул документ и снова выжидающе уставился на меня. Медсестра, мазнула по мне неприязненным взглядом, вышла. А я подумала, что сей экземпляр явно привык к женскому вниманию, но относился к нему без пиетета.
От внимательного взгляда я почувствовала себя неуютно. Что он пытается рассмотреть? Не то чтобы я была уродиной, но и красоткой назвать было сложно. Вполне обычное, хоть и симпатичное, лицо, миндалевидные глаза скорее болотного, чем зеленого цвета. Знакомый фотограф с художественного факультета даже хвалил аккуратный нос и утверждал, что у меня чувственные губы. Я ничего особенного в них не видела, но с легким женским тщеславием верила на слово. Медные волосы длиной до лопаток были уложены в косу. Аккуратная фигурка, одетая по случаю жары в легкую юбку и блузку, была ничего, но явно не заслуживала столь пристального внимания. А глаза Макса тем временем скользили по мне с явным удовольствием.
— Ну, я пошла? — неуверенно пробормотала и, не дождавшись согласия, отступила к двери. Еще раз напоследок полюбовавшись мужской фигурой, юркнула в проем и покинула больницу.
Уже на улице поняла, что так и не вернула флэшку. Более того, оставила ее дома, так что возвращаться было бессмысленно. Ладно, позже назначу встречу и передам.
Метрополитен встретил прохладой и гулом голосов. В этот вечерний час люди уже стремились со службы домой. Погруженная в свои мысли, я автоматически шла знакомым маршрутом, не замечая окружающих. Когда подошел поезд, привычно заняла место прямо у двери, облокотившись на перила. Двери уже начали закрываться, как я краем глаза заметила движение, ощутила давление и легкую боль в шее. Миг — и сумка, которую я не слишком плотно прижимала к себе, оказалась вырвана с такой силой, что ремешок оборвался. Ремень остался висеть через плечо, а сумка — в руках вора, оставшегося за дверями.
Я обалдело смотрела на ремешок, не веря, что это происходит со мной снова. Вторая сумка! Я посмотрела наверх и с чувством произнесла:
— Ну вы бы хоть первую сначала вернули!
Окружающие отнесли мои речи на счет шока, наперебой начали давать советы. Кто-то ахал и охал, кто-то ругал обнаглевших воров, некоторые философски молчали. Таким образом мы подкатили к следующей остановке.
Я выскочила, нашла дежурного и обрадовала его описанием происшествия. Усталый вздох — и я вновь оказалась в цепких руках представителей органов правопорядка. Обнадеживать насчет поимки вора никто не стал, подобные ситуации исчислялись десятками. Наверняка, даже сегодня я не первая.
— Не переживайте, там все равно ничего особо ценного не было. — успокоила я блюстителей порядка, хотя, успокаивать, вообще-то, должны были меня. — Все ценное уже украли на днях.
Дежурные заулыбались, видимо, приняв это за шутку. А переубеждать я не стала. Дико хотелось домой, ведь завтра рабочий день. Но спокойного вечера я не дождалась.
До дома умудрилась добраться без приключений. Оравы злодеев за мной не гнались ни с целью насилия, ни с намерением ограбить. Войдя в квартиру, я на нервах вымыла входную дверь с обеих сторон. Так как мыть было больше нечего, приготовила ужин, приняла ванну и легла спать.
Хотя, спать — это сильно сказано. Мысли лезли в голову, как голодные тараканы. Сперва порадовалась, что храню запасные ключи от дома у соседки. В предыдущий раз мою связку удалось спасти, потому что по привычке положила в карман джинсов. Теперь пришлось забрать у соседки, прождав несколько часов у ее двери. Хм, надо бы сделать еще пару копий…
Потом расстроилась. Было жаль ту пару тысяч рублей, которые лежали в сумке в потайном кармане. Новый кошелек ведь я так и не купила. Было страшновато дома одной. Внутренний голос снова активизировался, ехидно вопрошая, за какие такие прегрешения в прошлой жизни я сейчас страдаю. А я отбрыкивалась, оперируя тем фактом, что мне еще повезло. Ведь денег у меня нет, значит, большие суммы носить с собой не привычная.
Ндаа, денег действительно нет. Ближайшая зарплата через неделю. В доме есть, конечно, кое-какие продукты, а завтра буду питаться на работе. В общем, от голода не умру. Проездной я обычно держала в кармане, но на этот раз положила в сумку, так как карманов на юбке и блузке не было. Крепко задумалась и, перестав бороться с бессонницей, полезла по шкафам, коробочкам, корзиночкам и баночкам в поисках хотя бы мелочи. Ничего! Моя любовь к чистоте сыграла злую шутку. Всю мелочь я как раз на днях собрала в кошелек, а потом добровольно отдала преследователям. То есть кинула в виде снаряда. Надеюсь, хоть они оценили всю тяжесть, и надеюсь — головой.
Видимо, меня ждет долгое, увлекательное и оздоровительное занятие — прогулка на работу пешком, а там у кого-нибудь займу. Представив маршрут, ужаснулась и резко засобиралась спать, чтобы накопить нужное количество сил.
И тут раздался звонок!
Неведомая сила подбросила меня вверх на полметра, не меньше. А уже ведомая мне сила тяготения неделикатно уронила вниз. Я дернулась в сторону двери, запнулась о край коврика и приземлилась на него же… носом. «Приятный узорчик,» — мелькнула мысль. Хорошо все-таки, что я тогда, невзирая на отсутствие свободных денег, прикупила его на распродаже в Икее. Являясь невольным покусителем на мое здоровье, в то же время он стал и спасителем — уберег мой нос от непосредственного соприкосновения с холодной и недружелюбной поверхностью пола.
Кто мог пожаловать в такое время? Я глянула на часы — полпервого ночи. Медленно и осторожно, стараясь не скрипеть, пошла к двери. Потом пришла мысль, что скрипит пол деревянный, а моей хрущевке бетонный, покрытый линолеумом. Поэтому дальше я пошла быстрее.
Заглянув в глазок, выругалась. Там была темень. Все дело в том, что не так давно мне установили вторую железную дверь без глазка. Поэтому я по привычке заглядывала в него, чтобы увидеть посетителя. И каждый раз чертыхалась. Вот и сейчас эта ошибка была совсем не вовремя, ведь мои нервы — ни к черту. Я в сомнении остановилась.
— Ринка! Открывай, я знаю, что ты дома! — раздался с той стороны голос моего друга Сашки. Я отмерла. Но осторожность пересилила, и вместо того, чтобы распахнуть дверь, я все-таки осторожно ее приоткрыла, высунув нос.
Не то чтобы нос мог стать препятствием на пути недоброжелателей, но хоть какой-то шанс захлопнуть дверь в случае чего был. Но сию теорию опровергнул Сашка, с бесцеремонностью носорога протиснувшись в щель, в которую и змея-то вряд ли смогла просочиться. Потом он с легким недоумением наблюдал, как я вожусь со всеми тремя замками по очереди, ведь обычно я ограничивалась одним — на внешней двери.
— Нервы, — коротко пояснила я и запахнула поплотнее халат.
Вообще-то, Саши я не стеснялась, между нами была давняя и прочная дружба, основанная на общности интересов, схожести характеров и неудавшемся романе. Ему двадцать один, и он на два года младше меня. Но внешне высокий и крепкий парень выглядел даже старше.
Пару лет назад, когда он только поступил в университет, у нас случилась легкая интрижка. Привлекательный парень мне понравился, несмотря на возраст. Мы даже целовались несколько раз. Но настоящей химии не было, и мы вернулись во френд-зону, решив, что дружба все-таки имеет преимущества перед мимолетной страстью.
Тем не менее, сейчас он находится в таком возрасте, который простоватая и умудренная опытом вахтерша студенческой общаги называла «хрен в стакане», используя, правда, более одиозное слово из трех букв. Вот именно поэтому не хотелось лишний раз представать перед Сашей в излишне открытом виде.
— Ты что здесь забыл в такое время? — неприветливо буркнула я, тем не менее приглашая на кухню. — Я обычно сплю уже в двенадцать.
