Мысли были путанными и нерадостными, и я хоть как-то попыталась их упорядочить, в конце концов, это первая возможность спокойно подумать.

Итак, что мы имеем? Я нашла мужика без сознания, явно подвергшегося насилию. Невольно схватила не принадлежащее мне имущество в виде флэшки. И эту флэшку желает заполучить Марк. С чего он взял, что вещь находится у меня? Очевидно, следил. За мной или за Максом? С чего бы за мной? Значит, за Максом, предполагая, что флэшка у него. Далее. По дороге с места происшествия мою сумку попытались украсть, точнее я кинула ее сама. Затем другую попытались украсть. Да что там?! Украли. Но флэшка-то находилась в первом случае в кармане, а во втором — дома. Если бы не забыла ее дома, то она, несомненно, оказалась бы в сумочке в виду отсутствия карманов на одежде. Кстати, а кто украл?

Я покосилась на блондина. Он невозмутимо смотрел в экран гаджета, но, почувствовав мой взгляд, поднял голову. Я решила уточнить:

— Марк, а где моя сумка?

— Сумка? — недоуменно воззрился он.

— Ну, твои вчерашние помощники ее не брали?

— С тобой же ничего не было, кроме тебя самой. Я еще удивился. Предположил, что она пропала в аварии.

— А раньше? Ну, после того, как я вызвала неотложку для Макса? И еще через день.

Марк странно на меня посмотрел и продолжал молчать. Нахмурился. Набрал чей-то номер и задал собеседнику несколько вопросов.

— Черт, так и знал, что без него не обойдется, — процедил он, дав отбой. Лицо блондина приобрело задумчивое и какое-то ожесточенное выражение.

Я испуганно посмотрела на мужчину:

— Что? В первые разы это были не твои люди? — сделала я правильные выводы.

— Не беспокойся, у меня все под контролем.

Я постаралась заткнуться. Ага, у него под контролем, а у меня? В сумке хоть и не было особо ценных документов, но были разные дисконтные карты, включая именной пропуск на фитнес. По нему меня не сложно найти.

Кто были те мужчины? Я что, еще кому-то нужна? Не слишком ли много желающих на мое тело? Очевидно, они находились неподалеку, когда я обнаружила Макса, и видели, что я что-то подняла с земли. Но в суете приехавшей помощи не разобрали, куда убрала это что-то. В первый раз в сумке искомое не обнаружили, во второй раз тоже. Но и в общагу к Сашке меня никто не сопровождал. Подозрительных типов я видела только у своего дома. Значит, скорее всего, они уверены, что флэшка со мной. И будут меня искать. Дома. Или на фитнесе. Я зажмурилась в страхе.

А Марк тем временем внимательно рассматривал, как меняется выражение моего лица. И выводы сделал верные.

— Дара, в твоих интересах рассказать обо всем подробнее. Мои люди следили за тобой, а точнее за Максом. И в контакт вошли только после той забегаловки, из которой вы вдвоем рванули неизвестно куда.

— Как неизвестно куда?! От твоих людей и рванули! Но флэшки со мной уже не было! И эти не знают, где она. Это наверняка.

Марк, видимо, слегка запутался в моих показаниях, потому что остановил поток слов жестом.

— Теперь с начала и по порядку. Начиная с момента, как обнаружила Максима.

Я отвернулась. Какой у меня резон ему доверять? Но если не ему, то кому? Я провела в его доме немало времени, получила помощь, вполне уважительное отношение. И сама вряд ли справлюсь теперь, когда стало происходить нечто совершенно непонятное. Но этого субъекта я знаю меньше суток! Тем не менее склоняюсь к мысли ему довериться. Что это, раннее проявление стокгольмского синдрома?

Марк с отстраненным интересом наблюдал за борьбой мысли, которая, как и всегда, столь явно отражалась на лице. И ждал, не настаивая. Наверно, именно это и решило дело в его пользу. Я резко выдохнула, успокаиваясь. Больше все равно никого нет. А затем выложила все, что произошло с момента, как обнаружила ноги в кустах. И про преследовавших типов, и про второго, укравшего сумку, и про двоих, ожидавших у подъезда, и про Сашку, к которому я рванула на мотоцикле Макса. А закончила моментом, как мы убегали от людей Марка.

— Дальше ты все и сам знаешь, — завершила я повествование. А Марк некоторое время посидел, обдумывая.

Тем временем мы подъехали к общаге, а я не спешила выходить. Какое-то предчувствие мешало выйти, найти флэшку и разделаться со всем этим побыстрее.

Я всем телом повернулась к мужчине:

— Слушай, блон… эээ, Марк. Ты меня пойми правильно. Я очень хочу отделаться от тебя и всей этой истории. Не знаю, кто ты, но наде…

— Юрист, — невозмутимо перебил он.

— Ну да, конечно, — хмыкнула я. — Так вот, ты своей великой юридической силой сможешь сделать так, чтобы меня больше не трогали? Я как-то…

— Не переживай, не в моих интересах, чтобы тебя трогали. И вообще своих людей я привык защищать.

— В смысле? — я опешила. Каких своих? Я даже близко не собираюсь становиться «его» человеком.

— В коромысле, — одним словом Марк разрушил весь образ утонченного аристократа. Снова. Как будто поставил целью все время выбивать из колеи. — Иди, найди и принеси то, что должна. Потом поговорим.

И так безапелляционно это звучало, что я пошла. А он за мной.

Вахтерша, пожилая баба Зуля, встретила меня радостно. Хотя я давно здесь не жила, она помнила, как я в бытность свою студентом угощала ее любимыми ирисками. Да и потом частенько заглядывала в Сашке, вручая взятку шоколадкой.

— Дарушка!

— Зульфия Абидовна, я сегодня без сладкого. Не из дома, видите ли, — развела руками.

— Да что ты, доченька, пустое! А что так, не из дома? Чай у жениха ночевала? И правильно, давно пора. А что не замужем, так кого это сейчас волнует. Успеется, коли мужик нормальный.

Тут она с интересом покосилась на Марка, невозмутимо внимавшего ее инсинуациям.

— Баба Зуля, мне бы к Сашке поскорее…

— Так нет его. Уехал сегодня с ранья.

— А? Куда уехал?!

— Так землю копать. Давно собирался.

Я удивилась:

— На картошку, что ли?

Вроде, студентов уже лет тридцать не заставляют отрабатывать на картофельных полях. Да и какая картошка, июль на дворе.

— Какая картошка? — вторила вахтерша. — На раскопки он подался. Ты разве не в курсе?

— Блииин! — я закрыла лицо руками. Конечно, в курсе. Сашка же что-то вчера говорил, что собирается двинуть на археологические раскопки куда-то в Крым. За Любой.

Нехорошее предчувствие кольнуло под ложечкой, и я опрометью бросилась по лестнице. На раскопки — значит, взял инструменты. Блин-блин-блин. Он же что-то мне пытался рассказать, а я не слушала, погрузившись во все происшествия.

Оставалась маленькая надежда.

Подобно урагану я ворвалась к Сашке в комнату, которую он делил еще с одним парнем. Не обращая внимания на кувыркавшуюся в постели парочку, подскочила к шкафу и распахнула.

Пусто!

Надежда умерла.

— Рина?! — остолбенел Дима, тот самый, который только что самозабвенно предавался греху с какой-то блондинкой. Она, кстати, вообще под одеяло спряталась. И возмущенно добавил:

— Вообще-то стучаться надо.

— Да что я там не видела? — фыркнула. — И если уж на то пошло, то запираться надо.

— Так мы запирались!

Я покосилась на дверь. И вправду, щеколда была задвинута, а на ней сиротливо висела петля. Видимо, я в порыве снесла замок. Виновато посмотрела на парня.

— Извини, Дим. Не хотела портить тебе утро. Ну кто ж закрывается на щеколду? На замок надо!

— Пофиг, мы только начали, — угрюмо пробормотал он. — Ты что здесь делаешь?

Тут за спиной образовался блондин и мигом срисовал обстановку, сделав правильные выводы. Достал из портмоне пару крупных купюр и кинул на стол.

— На новый замок, — пояснил он и с легким интересом посмотрел на девушку, выглянувшую из-под одеяла. Та, узрев столь импозантного мужчину, вмиг вылезла побольше, лишь слегка прикрыв грудь тканью, и повела плечиком.

Дима с возмущением зыркнул на нее. Я театрально закатила глаза. Марк вопросительно взглянул уже на меня. Развела руками:

— Нет.

— И где же? — ледяным тоном поинтересовался он.