Мне нужно было, чтобы у нее был потрясающий секс, чтобы укрепить нашу любовь. Чтобы я мог испытать эйфорию, которую испытал, когда она вернулась ко мне. Не потому, что я был каким-то богом в постели или потрясал ее мир. Она вернулась ко мне, потому что любила меня. Больше, чем секс. Больше, чем парней, которые были красивее. Для кого-либо еще это был дерьмовый способ выразить свою любовь, но для меня? То, как она посмотрела на меня после потрясающего оргазма с другим мужчиной, стоило больше сотни прошептанных слов: ‘Я люблю тебя’.

В то время как она видела эту часть меня, я видел ту часть ее, с которой я уже был близко знаком. Извращенная часть ее, которая проявляла привязанность, играя с эмоциями своего любовника. Она хотела испытать потрясающий секс, не для себя, а чтобы рассказать об этом своему партнеру и использовать его как извращенную сексуальную игрушку. Ее истинное удовольствие исходило от эмоций, которые я выражал, когда она рассказывала мне о том, каким замечательным был другой мужчина.

Я не был уверен, было ли это из-за того, что мне стало более комфортно с самим собой или из-за изменений в ней, но я нашел Эмму намного менее суровой, чем она была раньше. Ревность и зависть все еще были для нее возбуждающими эмоциями, которые она время от времени выкапывала наружу, но желание, казалось, теперь было главной движущей силой. Сегодняшний день был демонстрацией этого в моем сознании. В том, как она смотрела на меня, когда развлекалась с парнями внизу, всегда, казалось, был безмолвный вопрос.

Ты хочешь меня?

Мой непоколебимый ответ всегда был "да".

Чем больше я думал об этом, тем больше смысла в этом казалось. То, что она отказала мне в тот краткий момент, только заставило меня хотеть ее еще больше. Не имело значения, смотрела ли она мне в глаза, когда другой мужчина наслаждался ею, или она полностью игнорировала меня. Наблюдение за ней никогда не переставало будить эту чудовищную часть меня. Выражения, которые она произносила, звуки - все это заставляло огонь внутри меня разгораться ярче. Поэтому она подпитывала этот огонь, охотно и с энтузиазмом, и все это для того, чтобы она тоже могла наслаждаться его теплом.

Это не были испорченные, извращенные отношения. Это были наши отношения, и я не собирался судить о них по каким-либо другим стандартам, кроме моих собственных. Все, что имело значение, это то, что я чувствовал себя в безопасности и меня принимали. То, что мы с Эммой делали меня счастливее, чего я никогда не испытывал до сих пор. Но больше всего я чувствовал себя любимым. Моим самым большим желанием было вернуть все те вещи, которые она мне подарила, в тысячекратном размере.

Мне нужно было сказать сотню вещей. Я хотел прокомментировать все те яркие события, которые я видел сегодня. Как Грант наполнил ее так, как я никогда не смог бы. Джастин избивал ее с силой, с которой я не мог сравниться. Райан - идеальное сочетание внешности и мастерства. Снова и снова, уникальные вещи, которые она испытывала только с другими парнями. Я хотел сказать ей, как сильно все это меня заводило. Как я хотел большего. Монстр во мне хотел услышать, как она скажет мне, что сегодняшняя ночь была только началом. Что в будущем меня ждет множество новых впечатлений.

У меня не осталось ни одного слова. Хотя это, вероятно, был один из немногих шансов сказать ей, действительно сказать ей, слова не смогли сформироваться. Независимо от того, как сильно я жаждал этих вещей, я понял основную истину.

Я любил Эмму.

В этот момент меня переполняло желание к ней. Как мы дошли до этого момента или почему, не имело значения. Парни, с которыми она была раньше? Ничто из этого не имело значения. Мне нужна Эмма. Она, и только она. То, как она смотрела на меня, было зеркалом моих собственных чувств.

Мы оба были потеряны в тот момент. Я знал, что должен был быть более нежным, но стремление переполняло меня. Я душил ее любовью, прижимаясь к ней всем телом. Она приняла все это, цепляясь за меня почти отчаянно, как будто боялась, что я уйду, как только она ослабит бдительность. Я понятия не имел, что создало этот волшебный момент, только то, что мы оба наслаждались им вместе.

“Айзек”, - простонала она. Я услышал отчаянную мольбу в ее сладком голосе.

Я знал, чего она хотела.

“Эмма”, - выдохнул я, мышцы горели, когда я толкался в нее, тело было сжато ее руками и ногами. “Я люблю тебя”.

Я шептал эти слова снова и снова, но они казались дешевой имитацией правды. Как могли три слова передать эмоции и чувства, которые я испытывал к ней? Все в тот момент было наполнено моим желанием показать ей, как сильно я к ней чувствую. Мои пальцы пробежались по ее телу. Губы прижались к ее коже. Каждое стремление наполнить ее собой.

Эмма реагировала так, как я никогда не испытывал. Единственным понятным словом, слетевшим с ее мягких губ, было мое имя. Она любила повторять это, выделяя среди стонов и вздохов, которые вырывались из нее. При любых других обстоятельствах я мог бы гордиться или задаваться вопросом, как я заставил Эмму так реагировать. Возможно, я даже беспокоился, что она подыгрывает мне ради меня.

Впрочем, это не имело значения. Эмма могла бы быть своей обычной, менее экспрессивной личностью, и это ничего бы не изменило.

Эмма была и всегда будет Эммой.

Женщина, которую я любил.

Погруженные в момент, наши голоса начали повышаться. Ее стоны были ближе друг к другу, становясь громче и тональнее. Ее звуки сливались с моими более глубокими. Мой темп ускорился, тело двигалось навстречу знакомому строению приближающегося освобождения. Освобождение, в котором я отчаянно нуждался. Все ближе и ближе к той вершине, на которую мы взобрались. Оба делали все возможное, чтобы подтянуть другого к вершине.

Вместе.

Когда кульминационный момент удовольствия прошел, мы уставились друг на друга с широкими ухмылками на лицах. Словами не передать, что я чувствовал прямо сейчас, поэтому я просто поцеловал ее, наслаждаясь тем, как она меня обнимала.

Дверь распахнулась, разрушив момент, как ведро холодной воды. Ошеломленные, мы оба обернулись и увидели голого Майка, быстро закрывшего дверь и запиравшего ее. Со щелчком замка он заметно сдулся, облегченно вздохнув. Повернувшись, он замер с выражением, которое при других обстоятельствах было бы веселым взглядом оленя в свете фар. Уставившись на нас, как рыба, повисло неловкое молчание.

“Эм...” - выдавил он, заговорив первым. “Я кое-чему помешал ... не так ли?”

Смех Эммы прозвенел по комнате, как колокольчик, рассеивая неловкую атмосферу. Начавшись с малого, он перерос в полноценный смех, когда ее тело расслабилось вокруг меня.

Мой гнев угас вместе с его звуком.

“Выражение твоего лица!” - сказала она в приступе хихиканья. “Ты выглядишь так, словно убегаешь от монстров”.

Майк глубоко вздохнул. “Я убегаю от монстров. Монстров, которые раньше были друзьями. Там, внизу, страшно. Я думаю, они собираются сломать мой член ”. Проведя рукой по волосам, его дыхание стало ровным. “Мне нужен был перерыв”.

Я нахмурился. “Так ты вбежал в комнату, где твои друзья проводили время наедине?” Раздражение было ясно слышно в моем голосе, даже несмотря на то, что я пытался его сдержать.

“Я не знал, что вы двое были здесь, иначе я бы попробовал другую комнату”.

Эмму ситуация позабавила гораздо больше, чем меня. “Не беспокойся”. Я сердито посмотрел на нее. Она ответила невинной улыбкой.

Момент был полностью испорчен. Я надеялся насладиться им хотя бы несколько минут…

Надувшись, я занялся уборкой. Эмма и Майк тихо разговаривали, когда я встал и выбросил презерватив в мусорное ведро у двери. Моим намерением было вернуться к Эмме на кровать, но когда я повернулся, то обнаружил, что мои ноги приросли к месту. Я был сосредоточен не на их разговоре — это было как-то связано с подвигами Майка внизу. Нет, мой мозг зацепился за другую мысль.