– Послушай, ты вовсе не обязана, если не хочешь…

А девушка ответила:

– Только если ты не хочешь…

Мистер Джонсон улыбнулся и подумал, что лучше ему поторопиться; стоило ему пожелать, и он начал двигаться невероятно быстро – прежде чем девушка успела произнести: «Хорошо, только вместе с тобой», мистер Джонсон уже был в нескольких кварталах и дважды остановился: один раз – чтобы помочь даме погрузить в такси большие сумки, другой – чтобы покормить арахисом чайку. Теперь его со всех сторон толкали и обходили люди, угрюмые, спешащие по делам. Мистер Джонсон предложил арахис человеку, который попросил у него десять центов, и еще протянул арахис водителю автобуса, который остановился на перекрестке, высунув голову наружу в поисках свежего воздуха и хотя бы относительной тишины. Человек, попросивший десять центов, взял арахис, потому что мистер Джонсон обернул его в долларовую купюру, а водитель автобуса взял арахис просто так и насмешливо спросил:

– Дать тебе пересадочный талон?

На углу мистер Джонсон наткнулся на двух молодых людей, на минуту ему даже показалось: это Милдред Кент и Артур Адамс внимательно просматривают газету, прижавшись спинами к витрине магазина, чтобы не мешать прохожим. Мистер Джонсон, охваченный ненасытным любопытством, прислонился рядом с ними к витрине и заглянул через плечо мужчины – они читали объявления о сдающихся внаем квартирах.

Мистер Джонсон вспомнил улицу, где встретил женщину с маленьким мальчиком, направлявшихся в Вермонт, и, похлопав мужчину по плечу, любезно посоветовал:

– Поищите на Семнадцатой Западной. Примерно в середине квартала. Там сегодня утром съехали жильцы.

– Что вы себе позволяете… – начал было мужчина, но повнимательнее посмотрев на мистера Джонсона, улыбнулся. – Спасибо. Где, вы говорите?

– На Семнадцатой Западной, – повторил мистер Джонсон. – Примерно посередине квартала. – Он снова улыбнулся: – Удачи.

– Спасибо, – сказал мужчина.

– Спасибо, – крикнула вдогонку девушка.

– До свидания, – ответил мистер Джонсон.

Он пообедал в одиночестве в приятном ресторане, где подавали отнюдь не диетические блюда, и лишь превосходное пищеварение мистера Джонсона могло справиться с пирожными со взбитыми сливками, шоколадом и ромовым пирогом на десерт. Он выпил три чашки кофе, оставил официанту щедрые чаевые и снова вышел на улицу под чудесное теплое солнце, а ботинки по-прежнему удобно облегали его ступни. Снаружи мистер Джонсон увидел нищего, глядящего в окно ресторана, внимательно пересчитал деньги в кармане, подошел к нему и вложил ему в руку несколько монет и пару купюр.

– Этого хватит на телячью котлету с гарниром и чаевые, – сказал мистер Джонсон. – До свидания.

После обеда он отдохнул, зашел в парк и накормил голубей арахисом. Солнце клонилось к закату, когда мистер Джонсон решил повернуть обратно, к центру города. Он выступил судьей в двух играх в шашки, присмотрел за детьми, чья мать заснула на скамейке, а проснувшись в страхе, с удивлением обнаружила рядом с сыном и дочкой мистера Джонсона. Он раздал почти все конфеты, а арахис скормил голубям – и пришло время идти домой. Хотя вечернее солнце еще пригревало, а ботинки удобно сидели на ногах, мистер Джонсон решил поехать домой на такси.

Поймать машину оказалось непросто, потому что первые три или четыре он уступил тем, кто нуждался в них больше; в конце концов он остался в одиночестве на пересечении двух улиц и махал руками, почти как рыбак, который вытряхивает из сети верткую рыбу, пока ему не удалось поймать такси. Машина, казалось, устремилась к мистеру Джонсону против своей воли.

– Мистер, – заявил таксист, когда мистер Джонсон забрался внутрь, – вы мне как предзнаменование, что ли… Я вообще-то не думал вас забирать.

– Спасибо, – с непонятным выражением поблагодарил мистер Джонсон.

– Если бы я проехал мимо, это обошлось бы мне в десять баксов, – сообщил водитель.

– Правда? – удивился мистер Джонсон.

– Да, – кивнул водитель. – Последний пассажир, уходя, дал мне десять баксов и сказал поставить на лошадь по имени Вулкан, прямо сейчас.

– На Вулкана? – в ужасе переспросил мистер Джонсон. – На огненный знак? В среду?

– Что? – не понял водитель. – В любом случае, я сказал себе, что если у меня не будет пассажира, то поставлю десятку, а если увижу кого-то, кому страх как надо в центр, приму это как знак и отвезу десять долларов домой, жене.

– Вы поступили правильно, – чистосердечно сообщил ему мистер Джонсон. – Сегодня среда, вы бы все проиграли. В понедельник еще можно было бы поставить или даже в субботу. Но только не на огненный знак в среду. Еще неплохо бы поставить в воскресенье.

– Вулкан в воскресенье не бежит, – сказал водитель.

– Подождите денек, – предложил мистер Джонсон. – Мне вот по этой улице, пожалуйста. Я сойду на следующем повороте.

– Он сказал поставить на Вулкана, – не сдавался водитель.

– Вот что, – произнес мистер Джонсон, собираясь выходить. – Возьмите эти десять долларов, и я дам вам еще десятку, и ставьте эти деньги в любой четверг на любую лошадь, кличка которой связана с… дайте подумать, в четверг… с зерном. Или с чем-нибудь съедобным, что можно вырастить.

– Зерно? – переспросил водитель. – К примеру, лошадь по имени Пшеница?

– Точно, – подтвердил мистер Джонсон. – Или сделаем еще проще: ставьте на любую лошадь, в чьей кличке есть буквы К, Р, З. Проще некуда.

– Кукуруза? – спросил водитель, и в его глазах мелькнул азартный огонек. – Лошадь по кличке Кукуруза?

– Вот именно, – кивнул мистер Джонсон. – Держите деньги.

– Кукуруза, – зачарованно повторил водитель. – Спасибо, мистер.

– До свидания, – сказал мистер Джонсон.

Он огляделся и направился прямо к себе в квартиру. Открыв дверь, он спросил:

– Есть кто дома?

С кухни ему ответила миссис Джонсон:

– Здравствуй, дорогой, ты сегодня рано.

– Взял такси, – пояснил мистер Джонсон. – Вспомнил твой чизкейк. Что на ужин?

Миссис Джонсон вышла из кухни и поцеловала мужа; это была довольная собой женщина с обаятельной улыбкой, такой же, как и у мистера Джонсона

– Тяжелый день? – поинтересовалась она.

– Не очень, – сказал мистер Джонсон, повесив пальто в шкаф. – А у тебя?

– Да так, – пожала она плечами.

Миссис Джонсон стояла в дверном проеме, пока мистер Джонсон усаживался в свое любимое кресло, снимал удобные ботинки и доставал газету, которую купил еще утром.

– То и се, – добавила она.

– У меня все прошло не так уж и плохо, – сообщил ей мистер Джонсон. – Встретил пару молодых людей.

– Хорошо, – кивнула миссис Джонсон. – А я днем немного вздремнула, решила никуда не спешить. Утром сходила в магазин и поймала одну покупательницу на краже, вызвала полицию и потребовала ее забрать. Отправила трех собак в приют, ну знаешь, как обычно. И вот еще что… – Она замолчала, вспоминая подробности.

– Что? – спросил мистер Джонсон.

– Ну, когда я села в автобус и попросила водителя дать мне пересадочный талон, а он стал помогать кому-то другому, я сначала сказала, что он грубый и наговорила еще всякого. А потом громко, чтобы все услышали, уточнила, почему он не в армии, записала его номер и подала жалобу. Наверное, его теперь уволят.

– Отлично, – похвалил мистер Джонсон. – У тебя усталый вид. Хочешь, завтра поменяемся?

– Хочу, – согласилась миссис Джонсон. – Перемены мне не помешают.

– Хорошо. Что на ужин?

– Телячьи котлеты.

– Это я ел на обед, – сообщил мистер Джонсон.

«Фэнтези и научная фантастика», декабрь 1957 г.

Немелодично напевая, она, двигаясь по комнате, что-то осторожно перекладывала, не умолкая при этом ни на минуту. Бетси сжала плечи, упершись в письменный стол, и решительно склонилась над книгой, надеясь, что ее желание остаться в тишине будет как-то замечено, однако жужжание никуда не делось. Раздумывая, не применить ли какой-нибудь более драматический жест, бросить, например, книгу на пол или раздраженно завопить, Бетси напомнила себе, как делала уже не раз: на нее нельзя сердиться, просто нельзя сердиться, и еще ниже склонилась над книгой.