Через два дня пришла почтовая квитанция. В строке «Подпись адресата» стояло «Универмаг Фэйрчайлд». В строке внизу, которую вычеркнул наш почтмейстер, оказалась подпись Джейн Келли, секретаря. В верхней части квитанции была проставлена печать «ЛИЧНО В РУКИ ПОЛУЧАТЕЛЮ», а в нижней – печать «ПОЛУЧАТЕЛЮ ЛИЧНО В РУКИ». Когда я показала квитанцию почтмейстеру, он очень удивился.

– Так нельзя, это нарушение, – заметил он.

– Что же мне делать?

Он задумался.

– Пожалуй, вернуть письмо мы не можем. Эта секретарша, как бы ее ни звали, та, что подписала вот здесь… письмо теперь у нее.

– И мистер Фэйрчайлд его не получит?

– Вот что, – произнес он. – Подайте жалобу. Напишите письмо мне, почтмейстеру, и я отправлю его куда следует. Потом напишите еще одно письмо тому самому Фэйрчайлду, и, когда на почте рассмотрят вашу жалобу, то второе письмо отправят бесплатно.

Я пошла домой и написала письмо с объяснением произошедшего, обращаясь к нашему дорогому почтмейстеру, отнесла его на почту, приклеила трехцентовую марку и протянула в окно. Почтмейстер вскрыл письмо, прочитал и подтвердил, что все в порядке, и он его сразу же отправит куда следует.

Неделю спустя – не прошло и двух лет с тех пор, как мы впервые заказали магнитофон, да, двух лет точно не прошло, до семнадцатой годовщины нашей семейной жизни оставался еще месяц, и я собиралась подарить мужу трость с вкладной шпагой, – я достала из почтового ящика стопку конвертов. Пришло письмо от Фэйрчайлда, подписанное С. Б. Фэйрчайлдом, в котором говорилось, что мой кредит будет повсюду аннулирован, а на меня натравят коллекторское агентство. Было письмо из Почтового департамента США с тремя формулярами для заполнения, чтобы прояснить неправильную доставку заказной почты. Пришло и письмо от управляющего телефонной компанией, в котором говорилось, что компания не может себе позволить игнорировать просроченные счета клиентов, и если завтра же не будет оплачена доставка телеграммы на сумму один доллар и шестьдесят девять центов, телефонная связь по нашему адресу предоставляться более не будет. В простом белом конверте обнаружилось письмо от дяди нашей няни с вопросом: «Денежные неприятности? Всегда готов помочь!» И последним я распечатала конверт с письмом из ремонтного отдела универмага «Фэйрчайлд». Сотрудники очень сожалели, что ремонт нашего магнитофона занял немного больше времени, чем они рассчитывали. Произошла небольшая задержка с получением запчастей, но теперь аппарат в полном порядке. «Не могли бы вы забрать его как можно скорее?» – интересовались сотрудники универмага, потому что через десять дней они снимут с себя всякую ответственность за местонахождение и состояние данного магнитофона.

Было восемь часов вечера, канун Рождества, и мистер и миссис Уильямс украшали свою рождественскую елку. Это была первая елка, которую они наряжали с тех пор, как поженились. В этом году их дочери исполнилось два года, и миссис Уильямс подумала: пришло время по-настоящему праздновать Рождество, чтобы оставить девочке приятные воспоминания. Миссис Уильямс купила в универмаге несколько украшений и много маленьких елочных игрушек, а мистер Уильямс принес кухонный стул и встал на него, развешивая игрушки на верхние ветки. Все родственники и друзья прислали малышке чудные подарки, которые миссис Уильямс намеревалась живописно разложить под деревом, а мистер и миссис Уильямс купили огромного плюшевого медвежонка, выше самой малышки – этот подарок девочка увидела бы утром в первую очередь.

Когда дерево было украшено, свертки разложены, а плюшевый мишка усажен под елкой, миссис Уильямс встала и окинула комнату восхищенным взглядом, едва дыша.

– Боб, – проговорила она, – какая красота! Рождественская мечта.

Мистер Уильямс осторожно слез со стула.

– Неплохо получилось, – признал он.

Миссис Уильямс подошла и перевесила одно украшение чуть выше.

– Она вбежит в комнату, и мы зажжем гирлянду, – счастливо сказала она, – и запомнит на весь год.

– В детстве у нас были прекрасные рождественские праздники, – отозвался мистер Уильямс. – Вся семья собиралась вместе, подавали индейку…

Раздался звонок в дверь, и миссис Уильямс пошла открывать.

– На завтра я раздобыла только гуся, – сказала она, оглянувшись. – Индюшек в этом году маловато.

Когда миссис Уильямс открыла дверь, то увидела на крыльце двух маленьких девочек, их волосы и плечи были припорошены снегом – обе смотрели на нее. Та, что повыше ростом, протянула миссис Уильямс лист бумаги.

– Моя мать просила передать это вам.

Миссис Уильямс нахмурилась, озадаченно глядя на детей и пытаясь вспомнить, живут ли они по соседству.

– Заходите, – пригласила она, – не стойте на морозе.

Миссис Уильямс закрыла дверь за девочками, и они застыли в коридоре, разглядывая елку в гостиной. Миссис Уильямс, все еще озадаченная, развернула листок и принялась читать вслух.

– Дорогая соседка, это мои дочери. Старшей – восемь лет, а младшей – пять… – Миссис Уильямс внезапно перестала читать вслух и плотно сжала губы, читая про себя: – Если вы не хотите им ничего давать, пожалуйста, не беспокойтесь, но если вам есть чем поделиться, то знайте: Джини носит обувь четвертого размера, а Хелен нечего надеть в школу этой зимой. В любом случае, счастливого Рождества.

Миссис Уильямс закончила читать и посмотрела на детей.

– Боб, – позвала она.

Мистер Уильямс вышел из гостиной, а миссис Уильямс передала ему записку и снова обратилась к детям.

– Присядьте на минутку. – Она указала на кожаную скамейку в холле. – Я принесу вам что-нибудь попить, чтобы согреться, а потом мы посмотрим, как поступить.

Миссис Уильямс повернулась к младшей девочке.

– Ты Джини? – Девочка торжественно кивнула. – Ну, давай я развяжу твой теплый шарф и усажу тебя здесь, на скамейке, а потом мы выпьем чудесного горячего какао…

Не переставая говорить, миссис Уильямс усадила девочку на скамейку и сняла с нее пальто, а старшая, наблюдая за происходящим, сама сняла пальто и села рядом с сестрой. Миссис Уильямс повернулась к мистеру Уильямсу, который беспомощно держал в руках письмо.

– Развлеки этих милых детей, – попросила она, – а я сварю какао.

Дети сидели на скамейке и разглядывали рождественскую елку, и мистер Уильямс присел на пол рядом с ними.

– М-да, – произнес он, – ты чуть старше, чем моя маленькая дочка, так что я едва могу сообразить, что тебе сказать.

Миссис Уильямс согрела молоко, поставила на поднос корзинку с овсяным печеньем и две чашки с блюдцами. Приготовив какао, она поставила кувшин на поднос и вышла со своей ношей в холл. Маленькая девочка смеялась, слушая мистера Уильямса, а старшая смотрела на них с улыбкой. Мистер Уильямс рассказывал им сказку, а миссис Уильямс ждала с какао на подносе. Мистер Уильямс быстро придумал сказке подходящий конец и встал. Миссис Уильямс вручила девочкам по чашке, наполнила их какао и дала каждой по печенью.

– Теперь вы быстро согреетесь, – проговорила она.

– Пожалуй, я тоже не откажусь от какао, – заметил мистер Уильямс.

Миссис Уильямс вернулась на кухню и взяла еще две чашки. Вернувшись, она наполнила их, и они с мистером Уильямсом пили, сидя на полу, и мистер Уильямс строил рожицы, над которыми малышка Джини так смеялась, что едва не выронила чашку. Когда девочки допили какао, миссис Уильямс поднялась наверх и достала свое старое пальто, пару свитеров и теплый халат. Она сложила все в старый чемодан, чтобы детям удобнее было нести, вырвала страницу из телефонной книги и нацарапала: «У меня нет ничего, что подошло бы детям, но, возможно, вам это пригодится. Или получится что-то перешить». Она засунула записку в одежду и вернулась вниз, к детям, которые беседовали с мистером Уильямсом.

– Во втором классе, – смущенно отвечала старшая.

– Ну, разве это не прекрасно! – воскликнул мистер Уильямс. – Готов поспорить, ты намного умнее Хелен, – обратился он к маленькой девочке.