Расстались со знакомыми мирно, Наталья подарила и лото, и домино, рассказала, что вскоре в книжной лавке можно приобрести книжечки не только с текстом песен, но и рецепты блюд, не менее вкусных и интересных, чем были на балу у предводителя дворянства.

Короче, Наталья вовсю постаралась загладить чувство небольшой зависти к своему успеху. Ссориться ей с ними было не с руки, из-за такого пустяка терять достаточно приятных людей не хотелось, еще пригодятся.

Ездить в Дорогобуж она решила почаще, да и продолжать надо было контакты и с Петром Степановичем, и с Зизи, да и с другими дамами дружить надо, как с потенциальными покупательницами новых идей и товаров. Только надо подумать, как это сделать культурнее – продавать напрямую помещица их не могла, дарить – жаба не позволяет, значит, нужен посредник. И она очень надеялась, что такой помощник – посредник после объявления появится!

Зайдя к ювелиру за расчетом за камни и серебро, Наталья договорилась, что при возможности воспользуется его услугами еще не раз. Прикупив в лавке апельсинов, приправ, кофе, они отправились в обратную дорогу.

Путь домой всегда короче, поэтому они очень быстро и незаметно домчались в имение, где их уже ждали. Начались расспросы, охи и радостные восклицания, разглядывание святых вещей из монастыря, которые Наталья отдала Лукерье, и опробование апельсинов. Они людям понравились запахом, но не понравились вкусом – «кислятина», и это было действительно так. Здешние плоды были гораздо мельче и кислее современных, которые уже очень далеко ушли от своих прародителей, являясь уже полностью модифицированными продуктами.

Но Наталье уже надо было в будущее, поэтому под предлогом усталости она ушла в свой флигелек, чтобы быстро перенестись к своим заботам простой учительницы начальных классов, не столь волнующим, но более привычным, и сменить барыню, явно загостившуюся в будущем.

А Натали вовсе не хотелось возвращаться в свою прошлую жизнь. Волшебные картинки, так сначала напугавшие ее, потом захватили полностью. И пусть вначале изображения казались слишком яркими и резкими для глаз, от них они поневоле слезились и болели, но были они такими красивыми и увлекательными, что захватывали полностью. Да и звуки, раздававшиеся с яркого прямоугольника, сначала слишком громкие, стали чуть тише, когда она случайно нажала на какую-то кнопочку.

Постепенно барыня перестала замечать эти неудобства и целиком погрузилась в трогательную историю, разворачивавшуюся перед ней в оживших картинках. Образы героев книги, уже знакомые ей, предстали как живые, она влюбилась в них мгновенно, невольно спорила или не соглашалась с поступками персонажей, полностью попав под магию волшебного невероятного искусства.

Натали настолько погрузилась в эти восхитительные картинки, которые вновь и вновь вставали перед ее внутренним взором, что никого и ничего не замечала, даже вернувшись в свое время.

Маша решила, что крестная рассеяна от того, что влюбилась в полковника, и даже позволила несколько подтрунить над ней. Но Натали сначала даже не поняла, о ком она говорит, лишь позже догадалась, что речь идет о каком-то знакомстве на балу, случившемся с ее двойником. Она сделала вид, что так и есть, но сама подумала: «Какой может быть полковник, когда есть ОН – князь Болконский! Ах, какой же он красавец! Настоящий аристократ! Вот в кого бы она влюбилась всей душой!»

Да, сердце барыни полностью захватил прекрасный советский актер Вячеслав Тихонов, который поразил исполнением этой роли не только Натали, но и миллионы зрителей того времени.

Но как бы удивилась помещица, если бы узнала, что роль истинного аристократа сыграл простой поселковый парень, родившийся в семье механика ткацкой фабрики и воспитателя детского сада! Вот так сработал тот социальный лифт, о котором мечтала Наталья, но до которого еще многие и многие годы и свершения нескольких социальных преобразований!

Маша, видя, что крестная погружена в свои мечтания, не стала ей докучать, а продолжила распоряжаться по хозяйству. Надо было отслеживать производство валенок, кубиков, других изделий, да и бытовые заботы по имению не давали скучать. Пришлось и барыне отложить ожидание окончания захватившей ее истории и тоже войти в привычный ритм жизни.

В отличие от барыни, перешедшей в прошлое только с мечтами и впечатлениями, Наталья перенеслась с большим мешком изделий, связанных деревенскими девушками, ткаными льняными полотенцами и фартуками с традиционной смоленской вышивкой, целым ворохом маленьких лапоточков, которые в охотку сделали мужчины, наливками Лукерьи и колбасами, так всем понравившимися.

Наличие, а потом отсутствие вещей удивило бы только Василия Василевича, как управляющего, но он старался поменьше показываться барыне на глаза. А дворовым было явно не до дел барыни, они никогда не лезли в эти дела помещицы – в своем праве хозяйка! Отсутствие продуктов все списали на прием, на котором действительно немало пили и ели. Так что Наталья зря так уж сильно волновалась, что переносы вещей и продуктов будут кем-то замечены.

Все вещи были собраны заранее добросовестной барыней и переходили в будущее с полного ее разрешения. Все они предварительно шли на продажу для пополнения серебряного запаса, покупки камней и жемчуга.

Тем более она не забыла про обещание дорогобужским дамам и хотела приобрести для них жемчуг и небольшие броши-камеи, очень активно входившие в моду. Стоили они в будущем буквально копейки, а в прошлом – ценились очень дорого! Но как воздух нужен был посредник, который помог бы их реализовывать, и Наталья активно надеялась, что ее объявление в газете поможет найти такого.

Мешок был настолько большой и тяжелый, что она волновалась, сможет ли перенести его благополучно. Но все прошло штатно, она оказалась в своей квартире вместе с ним. Разбирая вещи, она решила, что книги, которые она купила в Дорогобуже, картины и иконы из Болдинского монастыря она оставит себе, так как пока трудно объяснить их появление.

А ладанки, маленькие иконки, свечи, крестики и прочие церковные принадлежности Наталья предложила бабушке бывшей ученицы, которая помогала при службе в одной из московских церквей, объяснив, что все это приобретено во время поездки с туристами на каникулах в древний монастырь. Вообще, учительнице было легко объяснять происхождение вещей – ведь она говорила правду, вернее, полуправду – другое дело, что экскурсия-то была в монастырь девятнадцатого века.

Вещи женщине понравились, она оценила их добротность и правильность исполнения – «не то, что нынешние, чувствуется, что старина», сказала, что договорится с настоятелем своей церкви об их продаже в лавочке и пообещала рассчитаться чуть позже. На иконы она, взглянув, сказала: «Не продавай, себе оставь, намоленные», с чем Наталья и согласилась.

Учительница знала, что женщина никогда никого не обманывала, и отдала вещи с легкостью – за этим человеком они не пропадут, а деньги пока не к спеху, как сделает – так и ладно. Пообещала при случае еще привезти, если нужно, на что ответили кратко: «Нужно, вези!», на чем и расстались. Наталья на прощание подарила женщине картину с видом Болдинского монастыря, на что ей кивнули с пониманием: «Вот ты где была, древнее место, святое», с чем она была абсолютно согласна.

Что интересно, книги при переносе состарились, хотя их покупали абсолютно новыми, что обрадовало – новая книга начала девятнадцатого века выглядела бы подозрительно. Наталья даже сделала на них стертые печати, как будто они были из какой-нибудь библиотеки или хранилища музея, чтобы уж полностью легализировать их.

Чуть позже она их выставила на букинистическом сайте, написав, что нашли книги знакомые ее знакомых чуть ли не на чердаке старого дома в заброшенной деревне. А уж как они туда попали – бог весть, скорее всего, в революцию, когда грабили награбленное и забыли про них благополучно. А теперь нашли, да ей отдали – их такое старье не интересует, эти люди больше современными глянцевыми журналами со сплетнями интересуются.